Журнал «Золотой Лев» № 149-150 - издание русской
консервативной мысли
Ю.И. Мухин
Как
в суде из главного редактора газеты делают экстремиста[1]
11 апреля Савеловским судом было
проведено подготовительное слушание, а 17 началось рассмотрение дела по
обвинению меня в призывах к экстремистской деятельности за публикацию в «Дуэли»
статьи Дуброва «О матери». Сразу же должен поблагодарить тех товарищей, кто
пришел в суд это дело послушать (зальчик был полон), кроме того, спасибо и
коллегам, которые пришли потому, что поняли, что этот колокол звонит и по ним.
Заказчикам этого дела - лобби Израиля в России - даже места в зале не хватило:
штатный наблюдатель от Брода за поведением российских судей В. Дашевский суетливо бегал под дверью.
Сенсаций не было - суд такой, каким и должен быть суд
израильского лобби, оккупировавшего Россию. Мне лучше обнародовать документы,
которые я заявил суду. Начал я с заявления об отводе судье.
«ФСБ и Прокуратурой города Москвы против меня сфабриковано
уголовное дело № 172060 по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 статьи
280 УК РФ. Для сокрытия этого преступления нужен судья, который по сговору с
прокуратурой вынесет заведомо неправосудный приговор, в связи с чем прокуратура
Москвы, цинично нарушив статью 32 УПК РФ, направила дело не в суд по месту
«совершения преступления», а в Савеловский суд, чем
ясно показала, что такой судья имеется именно в Савеловском
суде.
Развитие этого дела убеждает меня в этом.
Статья 227 УПК устанавливает, что по поступившему
уголовному делу судья сначала принимает решение о направлении уголовного дела
по подсудности, а если оно подсудно суду, то принимает решение либо о назначении
предварительного слушания, либо о назначении судебного заседания. Точно так же
начинать рассмотрение уголовного дела требует и статья 228 УПК РФ.
Судья Пустыгина 21 февраля 2008
года, цинично нарушив статьи 227 и 228 УПК РФ и не рассмотрев вопрос о
подсудности, приняла дело к производству и назначила предварительное слушание.
Но на нем не рассмотрела ходатайства подсудимого, а вынесла постановление о возвращении
дела прокурору не по доводам подсудимого - ввиду отсутствия состава и события преступления,
- а под надуманным предлогом. Мосгорсуд, соответственно, отказал в возвращении
дела прокурору и вернул дело в Савеловский суд, а
судья Пустыгина искусственно создала возможность в
дальнейшем не рассматривать ходатайство подсудимого о возвращении дела
прокурору по доводам подсудимого, тем самым не рассматривать доказательства
фабрикации этого дела ФСБ и прокуратурой в ходе предварительного слушания.
На предварительном слушании 11 апреля 2008 года прокурор
Яковлева, пользуясь тем, что подсудимый не был ознакомлен с кассационным
определением Мосгорсуда от 17 марта 2008 года, цинично солгала, что Мосгорсуд
принял решение рассматривать дело в Савеловском суде.
На самом деле Мосгорсуд указал, что определить подсудность обязан сам Савеловский суд, а не прокуратура: «Определение
подсудности дела целиком отнесено к компетенции суда, в производство которого
это дело поступило, и возвращения дела прокурору для этой цели не требует».
Соответственно, судья Пустыгина
отказала подсудимому в ходатайстве о передаче дела по подсудности, ссылаясь на
закон «О противодействии экстремистской деятельности», но, во-первых, этот
закон устанавливает процедуру признания информационных материалов экстремистскими,
а прокуратура в обвинительном заключении ни словом не просит суд в рамках этого
дела признать экстремизм материала, за публикацию которого меня обвиняет.
Согласно статье 252 УПК РФ суд не имеет права выходить за пределы предъявленного
обвинения.
Во-вторых, и по закону «О противодействии экстремистской
деятельности» данное дело не имеет ни малейшего отношения к типографии, в
которой печаталась газета, и, соответственно, к Савеловскому
суду, на территории которого расположена эта типография, поскольку сама прокуратура
беззаконно объявляет экстремистским не весь номер газеты, а лишь одну статью в
ней. Но, главное, в обвинительном заключении обвиняюсь я, а не эта статья, а я
никогда в этой типографии не был, и эта типография не является местом совершения
преступления мною.
Судья Пустыгина это прекрасно
видит, поскольку в Постановлении от 21 февраля 2008 года она сама определила: «При
определении подсудности дела при повторном направлении его в суд следует
учесть, что Замоскворецким районным судом г. Москвы рассматривается заявление Гагаринского межрайонного прокурора г. Москвы о признании
экстремистскими материалами статьи А.В. Дубова «Смерть России!», опубликованной
в газете «Дуэль» в N27(475) от 04.07.2006 года». И Мосгорсуд указал ей, что
определение подсудности - обязанность суда, получившего дело, а не прокуратуры,
именно в ответ на установление Пустыгиной факта того,
что это дело не подсудно Савеловскому суду.
Таким образом, судья Пустыгина
прекрасно понимает, что цинично нарушает статью 32 УПК РФ, что рассматривает
дело незаконным составом суда, что этим она умышленно нарушает мои права,
предусмотренные статьей 47 Конституции РФ: «Никто не может быть лишен права
на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно
отнесено законом». А это доказывает, что судья Пустыгина
соучаствует в фабрикации этого дела прокуратурой и собирается вынести по нему
заведомо неправосудный обвинительный приговор.
Мало этого. На предварительном слушании 11 апреля 2008 года
судья Пустыгина в нарушении статьи 234.8 УПК РФ не
дала мне заявить ходатайство о получении доказательств недопустимости экспертиз
путем допроса эксперта об обстоятельствах производства этих экспертиз, то есть,
не о содержании этих экспертиз, а об обстоятельствах производства следственных
действий. Судья Пустыгина сначала своим постановлением
признала данные доказательства допустимыми, а только потом заслушала ставшее
бессмысленным ходатайство о вызове эксперта на предварительное слушание в
качестве свидетеля, и в удовлетворении этого ходатайства, соответственно,
отказала. Таким образом, судья Пустыгина цинично
собирается на судебном заседании рассмотреть недопустимые доказательства, что
запрещено статьей 235.5 УПК РФ, указывающей, что такое доказательство не может
исследоваться и использоваться в ходе судебного разбирательства. Таким образом,
судья Пустыгина умышленно превратила предварительное
слушание в фикцию, не рассмотрев на нем те вопросы, ради которых это слушание
предусмотрено законом.
Совершенно очевиден сговор судьи Пустыгиной
с прокурором Яковлевой. 11 апреля 2008 года по замечанию прокурора Яковлевой
судья Пустыгина удалила из зала журналиста, поскольку
по закону предварительное слушание ведется в закрытом судебном заседании. Но в
перерыве заседания прокурор Яковлева пригласила в зал судебного заседания
своего приятеля и мало этого - усадила его на место защитника при отсутствии
каких-либо возражений со стороны судьи против этого циничного нарушения статьи
234.1 УПК РФ. Кроме того, работники прокуратуры обеспечиваются форменным
обмундированием бесплатно, а федеральный закон «О прокуратуре Российской
Федерации» статьей 41.3 устанавливает: «В случае участия прокурорского работника
в рассмотрении уголовных, гражданских и арбитражных дел в суде, а также в
других случаях официального представительства органов прокуратуры ношение
форменного обмундирования обязательно», но прокурор Яковлева была одета как
для дискотеки.
Однако и это циничное нарушение законов не вызвало никаких
возражений у судьи Пустыгиной, что еще раз доказывает
сговор судьи и фабрикующей мое дело прокуратуры.
Исходя из того, что:
- судья И.В. Пустыгина
рассматривает дело незаконным составом суда, зная об этом,
- превратила предварительное слушание в фикцию, не
рассмотрев на нем те вопросы, ради которых это слушание предусмотрено законом;
- позволяет прокурору Яковлевой цинично нарушать закон в
зале судебного заседания -
все это ясно дает понять, что судья Пустыгина
готовит вынесение заведомо неправосудного приговора в сговоре с прокуратурой,
поэтому заявляю отвод судье Пустыгиной И.В.»
Само собой, что Пустыгина не
стала себя отводить, кроме того, она второй раз отказала нам в вызове эксперта
для допроса. Но были и положительные моменты: прокурорша,
после небольшой истерики, сбегала переодеться и, надо сказать, стала выглядеть
вполне ничего - не хуже, чем была, но при этом действительно приобрела вид
государственного обвинителя (если бы еще и российского государства...).
Мой защитник Г.И. Журавлев предложил ей отказаться от
обвинения, но гособвинитель не стала этого делать, а
зачитала мне обвинение. И я на вопрос судьи, признаю ли я себя виновным,
ответил следующим заявлением.
«Я, журналист и главный редактор газеты, - прошу суд
отложить в памяти это обстоятельство, - обвиняюсь в «публичных призывах к
осуществлению экстремистской деятельности, совершенных с использованием средств
массовой информации» (страница 1 Обвинительного заключения).
Следствие формулирует обвинение так: «Мухин Ю.И.,
опубликовав в 27-м (475-м) от 04.07.2006 г. номере газеты «Дуэль» статью
Дуброва А.В. под своим названием «Смерть России!», совершил публичные призывы к
осуществлению экстремистской деятельности с использованием средств массовой
информации, - то есть совершил преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 280 УК
РФ».
Никаких призывов к осуществлению экстремистской
деятельности в этой статье Дуброва нет, но, предположим, они бы были.
Итак, прокурор и следствие установили, что автор Дубров в
своей статье совершил, якобы, деяние, которое называется «призывы к
экстремистской деятельности», а я, главный редактор, опубликовал эту статью, то
есть, прокурор точно установил, что мое, главного редактора, деяние -
публикация!
Статья 14 УК РФ дает понятие преступления как деяния,
запрещенного Уголовным кодексом под угрозой наказания. Вопрос к прокурору: где
в Уголовном кодексе РФ имеется запрет на публикацию чего-либо под угрозой
наказания?
Прокуратура открыто предлагает суду руководствоваться
преступной логикой, изобретенной прокуратурой, образно говоря: если подчиненный
украл, то к нему нет претензий и не надо даже устанавливать была кража или нет,
а уголовное дело надо сразу возбуждать против начальника, поскольку раз
начальник принял подчиненного на работу, значит, это начальник и украл.
Смотрите, прокурор в обвинительном заключении,
предъявленном мне, якобы доказал с помощью эксперта вину Дуброва, и теперь
предлагает суду признать эту вину Дуброва в отсутствие Дуброва в качестве
подсудимого, и даже без предъявления Дуброву обвинения. И даже не привлекая его
к его делу хотя бы в качестве свидетеля. Вот поэтому прокурору очень нужен не
законный состав суда, а специальный, который не правосудие вершит, а исполняет
заказы преступников в прокуратуре.
Прокуратура цинично предлагает Савеловскому
суду признать вину Дуброва в отсутствие Дуброва и возложить эту вину на меня,
главного редактора, а для этого, как мы теперь поняли, Замоскворецкий суд почему-то
не так хорошо подходит, как Савеловский.
Если бы речь шла о том, что я, главный редактор, толкую
Уголовный кодекс не правильно, а прокурор правильно, и никаких других законов,
кроме Уголовного кодекса, в России больше нет, то можно было бы продолжать это
издевательство над законами и Конституцией России в Савеловском
суде. Можно было бы порассуждать на тему: раз главный
редактор опубликовал какой-то призыв, то, значит, это главный редактор и
призывал.
Но ведь есть законы «О средствах массовой информации» и «О
противодействии экстремистской деятельности», а они определили единственную
санкцию закона к главному редактору газеты за публикацию любых экстремистских
материалов: «В случае распространения через средство массовой информации экстремистских
материалов...», - то есть, ни в коем случае не одной статьи с
экстремистскими призывами, а нескольких статей, которые признаны экстремистскими
судом, а не следователем или экспертом, - «... (главному редактору) данного
средства массовой информации... выносится предупреждение в письменной форме», -
только это установлено статьей 8 закона «О противодействии экстремистской
деятельности» и соответствующей ей статьей 16 закона «О средствах массовой
информации».
Обращаю внимание суда и прокурора: главному редактору
выносится не постановление о возбуждении уголовного дела за отсосанные прокурором
из пальца эксперта «призывы», а только предупреждение. Более того, согласно
статье 57 закона «О средствах массовой информации» главному редактору даже
предупреждение не выносится, если экстремизм присутствовал, к примеру, в
сообщениях информационных агентств, депутатов и тому подобных материалах.
И, подчеркиваю, главному редактору даже одно предупреждение
выносится не за одну публикацию, а только если газета публикует такие
экстремистские статьи непрерывно.
Если главный редактор и после двух предупреждений
продолжает публиковать материалы, экстремизм которых устанавливается законным
образом - судом, то на главного редактора не уголовное дело заводят, а в рамках
гражданского судопроизводства такому главному редактору предъявляют иск о
прекращении деятельности его газеты - и все! К главному редактору за распространение
экстремистских материалов никаких иных претензий закон не имеет, даже денежный
штраф не предусмотрен.
Ни о каком возбуждении уголовного дела за распространение
любой информации в законе и речи нет, поскольку это и есть запрещенная в России
Конституцией и законом цензура, а цензура - это воспрепятствование деятельности
журналиста путем принуждения его к отказу от распространения информации.
За 12 лет издания газеты «Дуэль» ни один опубликованный ею
материал не был признан судом экстремистским, то есть моя деятельность
абсолютно законна! И вы сейчас в Савеловском суде
принуждаете меня к отказу от распространения информации, которая разоблачает
преступно действующих в России агентов государства Израиль, которые и сделали
заказ заместителю прокурора Москвы В.П. Юдину на моё осуждение.
А вот это деяние запрещено Уголовным кодексом, во-первых,
статьей 144, цитирую: «воспрепятствование законной профессиональной
деятельности журналистов путем принуждения их ...к отказу от распространения
информации - ...совершенное лицом с использованием своего служебного положения,
- то есть, с использованием служебного положения судьи и прокурора, -
наказывается ...лишением свободы на срок до двух лет с лишением права занимать
определенные должности».
Во-вторых, Мосгорпрокуратура
возбудила уголовное дело против меня, заведомо невиновного главного редактора,
а такое деяние предусмотрено статьей 299 УК РФ. Надеюсь, мне не надо цитировать
эту статью прокурору.
Мне не в чем признавать себя виновным или не виновным - я
просто не субъект того преступления, которое вы мне инкриминируете.
Я, журналист, главный редактор, являюсь объектом того
преступления, которое совершаете вы».
Гособвинитель начал предъявлять суду «доказательства» моей вины: сначала
слушали свидетелей - двух деловых людей, которых, оторвав от дел, следствие
нагло зачислило в «свидетели». Они показали, что их подчиненные забирали в
типографии и по договору передавали «Дуэль»: одни - на почту, а другие - в киоски.
Мы попытались выяснить, а что эти их показания доказывают? Судья и гособвинитель авторитетно пояснили, что эти свидетели
доказали, что газета «Дуэль» распространена среди населения. А кто и когда это
отрицал? И потом, чтобы доказать, что газета распространялась среди населения,
нужно было допрашивать продавцов киосков и почтальонов - тех, кто общается с
читателями, а не отрывать деловых людей, которые, распространяя тысячи
наименований печатной продукции, «Дуэль», возможно, и в руках никогда не держали.
То есть, эти люди были вызваны сначала в ФСБ, а теперь в суд, чтобы
сымитировать хоть какую-то работу следствия и суда и создать «доказательную
базу» - вот, дескать, есть доказательства вины Мухина в его призывах к
экстремизму!
Далее Гособвинитель начала читать
в качестве «доказательств» моей вины разные документы из первого тома моего
дела (напомню, что томов три, и в каждом примерно по 350 страниц). Какой-то
опер ФСБ сообщил начальнику, что он обнаружил статью Дуброва, хотя я сам
передал номер газеты с ней в ФСБ, другой опер сообщил, что узнал мой адрес,
хотя я сам сообщил его в ФСБ и т.д. и т.п. Адвокат Журавлев начал нервничать и
требовать объяснить, зачем это читается и что это доказывает, но судья оборвала
его и пригрозила санкциями, если он будет мешать гособвинителю
«представлять доказательства».
Яковлева читала хорошо - с выражением, этого у нее не
отнимешь, правда раз вместо «жидопопы» сказала «жидопопы», но это с кем не бывает...
Однако всему хорошему приходит конец - судья прервала
«представление доказательств» и перенесла слушание дела на 24 апреля
Дуэль, 22.04.08