Журнал «Золотой Лев» № 149-150 - издание русской
консервативной мысли
Как
должна себя чувствовать Россия в «объятиях» США и НАТО
Начало 2008 года
отмечено рядом важнейших международных событий. Главные из них, связанные с
проблемами безопасности, прошли в Бухаресте (саммит НАТО и заседание Совета
Россия — НАТО) и в Сочи (неформальная встреча президентов России и США)
Особенность этих
международных мероприятий заключается прежде всего в том, что они были призваны
определить для всех участников курс и приоритеты внешней политики по крайней
мере на ближайшие 8–10 лет. Это относится как к России[1],
где смена президентов многими на Западе увязывается с ожиданиями смягчения
внешнеполитического курса России в отношениях с Западом, так и к НАТО, где
накопилось немало проблем не только на российском направлении, но и во
взаимоотношениях между членами союза. Перечень этих проблем хорошо известен, и
касаются они в основном военно-политической сферы.
Заседания в Бухаресте и неформальная встреча президентов
России и США в Сочи, если оценивать их итоги по большому счету, никаких
прорывных результатов для России не принесли, те разногласия, которые
существовали в подходах к целому ряду вопросов внешней и военной политики, остались
практически на прежнем уровне. Но все же Бухарест и Сочи нельзя назвать
очередными дежурными мероприятиями, которые зачастую напоминали диалог глухих.
Какие выводы можно сделать по их итогам?
Альянс остался верен своей стратегии, нацеленной на расширение
— в него приглашены Албания и Хорватия. На очереди — Босния и Герцеговина и
Черногория, с которыми НАТО начинает усиленные консультации по подготовке к
вступлению. (С Македонией пока вопрос не решен, но, надо полагать, компромисс с
Грецией по поводу названия этой страны все же будет найден). Прием в блок этих
небольших Балканских государств, конечно, не явится каким-то знаковым событием,
но он вряд ли добавит успокоения на Балканах. Так, приглашение Албании в альянс
косвенно связано с признанием независимости Косова, и для Сербии это явится очередным
ударом, явным сигналом к тому, что фактически насильственно отторгнутый при прямой
поддержке НАТО край Косово никогда не возвратится под крыло Белграда. Сербия в
этой конфигурации подвергнется дополнительному давлению не только в отношении
Косова, она, как рассчитывают в НАТО, вынуждена будет в конце концов смириться
с потерей значительной части своей территории и для собственной же безопасности
часть своего суверенитета делегировать Брюсселю.
Но главная интрига саммита — и наиболее болезненный для
России вопрос — это вступление в альянс первых из стран СНГ: Украины и Грузии.
Официального приглашения к вступлению в НАТО эти страны в
Бухаресте так и не получили, несмотря на поддержку президента США и большинства
членов альянса (только шесть государств, в том числе Германия и Франция,
высказались против поспешного решения, но отнюдь не против их членства). Можно
ли рассматривать такое решение саммита НАТО как пусть небольшую, но победу
российской политики и дипломатии? Думается, такой вывод был бы неоправданным.
Во-первых, главное в решении саммита НАТО не то, что эти
две страны постсоветского пространства пока не приглашены в блок. Их
официальное приглашение лишь отложено, скорее всего, до юбилейного саммита
НАТО, который состоится через год, когда НАТО будет отмечать свое 60-летие в
Кельне (ФРГ) или Страсбурге (Франция). Как руководство НАТО, так и его ведущие
члены не устают повторять, что Украина и Грузия непременно станут членами НАТО,
что и отражено в итоговой декларации саммита. Президент Буш недвусмысленно
заявил о том, что в Бухаресте положено начало интеграции Украины и Грузии в
альянс. Нельзя исключать, что их приглашение последует уже в декабре на встрече
министров иностранных дел стран НАТО. Фактически России дали понять, что если
она не проявит гибкости и не пойдет на уступки в отношении спорных проблем (тот
же ДОВСЕ и др.), то прием Украины и Грузии в НАТО может пойти по ускоренному
варианту. Но задержка на полгода-год практически ничего не дает России. И
российскую политику надо строить с учетом того, что Украина для России как стратегический
партнер потеряна — со всеми вытекающими отсюда последствиями, которые коснутся
не только военно-технического сотрудничества, но и политической сферы, и
экономических отношений, и, что самое главное, исторически сложившихся традиционно
добрых отношений между нашими народами.
Во-вторых, обработка населения Украины в отношении
вступления страны в НАТО строится, к сожалению, на антироссийской основе.
Президент Украины постоянно твердит о необходимости защиты украинского
суверенитета, который якобы без помощи НАТО наверняка подвергнется ущемлению, о
безопасности страны, которая, по его мнению, в настоящее время находится на
низком уровне. Источником всех этих угроз явно подразумевается Россия. В этом
духе и осуществляется обработка общественного мнения Украины.
Многие наши политики и аналитики, комментируя проблему,
упирают на то, что большинство населения Украины выступает против членства
страны в НАТО. Сближение с НАТО не только создает серьезные проблемы для
российско-украинских отношений, считают в Думе, но “негативно повлияет на
внутреннюю ситуацию на Украине, поскольку к вступлению в НАТО отрицательно
относится большинство граждан Украины”. Но этот аргумент строится на довольно
зыбкой почве. Президент Украины В. Ющенко накануне саммита высказался в том
духе, что поначалу идею вступления в НАТО поддержали только 17 процентов населения,
но уже вскоре ее сторонников насчитывалось 30 процентов, теперь же их, по его
словам, уже 40 процентов, “а мы еще не начинали работать”. Вполне вероятно, что
очень скоро этот аргумент противников вступления Украины в НАТО перестанет
работать, тем более что власти в Киеве, поддерживаемые США и Европой, вполне
овладели приемами манипулирования общественным сознанием, как и приемами получения
нужных результатов при голосовании.
Другое дело, что вступление Украины в НАТО приведет к тому,
что российско-украинский Договор о дружбе, действующий с 1998 года, потеряет
свое значение, а вместе с ним прекратят свое действие почти 60
межгосударственных и межправительственных соглашений, в том числе о
сотрудничестве в области информации, о защите инвестиций, о ядерном оружии,
базировании Черноморского флота и др. Придется забыть и о формировании Единого
экономического пространства.
Причины некоторого “притормаживания” руководством НАТО
темпов вступления Украины и Грузии в альянс видятся в другом. Руководство
Грузии рассчитывает, что вступление в альянс поможет восстановить целостность
страны. Но многие члены НАТО — и США вынуждены считаться с их мнением — пока не
готовы взять на себя решение территориальных проблем Грузии. Альянс и без того
столкнулся со многими трудностями в Афганистане, в Африке, на Балканах, в
Ираке, где он участвует в подготовке сил безопасности. Сотрудничество с Россией
в борьбе с терроризмом и наркотрафиком, ее помощь в транзитных проблемах по
обеспечению войск НАТО в Афганистане для альянса сегодня крайне важны. Прием
Грузии пока создает для НАТО больше проблем, чем выгод.
С Украиной дело обстоит еще сложнее. В НАТО понимают, что
ее вступление в альянс навсегда закроет возможность восстановления мощной
державы на просторах бывшего СССР и возрождения на восточных границах ЕС
сильного геополитического конкурента. Но, с другой стороны, как бы ни
афишировали официальные лица НАТО единство ее членов, фактическое разделение
Европы на “старую” и “новую” со счетов не сбросишь. НАТО уже далеко не прежний
монолит времен “холодной войны”, эта организация при всей ее растущей военной
мощи становится все более рыхлой. В ней наблюдается заметный рост влияния (но
не авторитета!) США, создавших команду из новых членов, готовых во всем
поддерживать Вашингтон. Создание такого неофициального “альянса в альянсе” не
может не беспокоить Германию, Францию, другие страны Западной Европы. Премьер-министр
Франции Фийон заявил, в частности, что вступление Украины и Грузии в НАТО было
бы “неправильной реакцией на существующий баланс сил в Европе, баланс между
Европой и Россией”.
Для России вступление Украины в НАТО будет означать если и
не прямую военную опасность, то, без сомнения, оно повлечет за собой ослабление
российского военного потенциала, принесет серьезные осложнения для внешней
политики и экономики России. И, чтобы там ни твердили в Брюсселе относительно исключительно
мирных намерений блока, прямой выход огромной военной машины НАТО практически
на всю российскую границу от Балтики до Каспия сам по себе не может не вызывать
серьезных тревог.
России, очевидно, придется смириться с тем, что Грузия и
Украина в скором времени все же станут членами НАТО — сколько-нибудь серьезных
силовых, экономических или финансовых рычагов воспрепятствовать этому у нашей
страны нет. Вступать в очередной виток гонки вооружений, к чему нас явно
подталкивают, надеясь на истощение экономики, что сделало бы страну более
покладистой, России никак нельзя. Но у России есть достаточное политическое
влияние, на ее стороне несомненная и понятная европейской общественности логика
в построении действительно равнопрочной и одинаковой для всей Европы системы
безопасности, которая не может быть обеспечена без участия России. Нам все
время твердят, что Россия не имеет права вето на решения блока. Но Россия имеет
несомненное право отстаивать интересы своей безопасности, заявлять о своих
опасениях, не считаясь с недовольством Вашингтона или Брюсселя, о том, что
вступление Украины в НАТО несет угрозу безопасности России (в том числе и военную).
В повестку дня Бухарестского форума не был включен вопрос о
новой стратегической концепции блока, работа над которой ведется полным ходом и
которая, по всей вероятности, будет принята на юбилейном саммите НАТО в 2009
году. Изучение документов саммита, в том числе итоговой декларации, позволяет определить
направленность новой стратегии. НАТО в своей политике окончательно выходит за
традиционные географические рамки блока и позиционирует себя как
военно-политический союз с глобальной ответственностью. Основные усилия в своей
деятельности альянс намерен сосредоточить главным образом на сопредельных и
удаленных территориях. Помимо Балкан и Средиземноморья это Большой Ближний
Восток (включая Афганистан, Ирак, страны Залива и др.), страны АТР и Африки.
Это и “стратегически важные районы” Кавказа и Центральной Азии. Как рассуждают
в НАТО, деятельность блока в регионе ББВ и расширяющееся сотрудничество со
странами АТР значительно облегчится, если НАТО будет территориально соседствовать
с этими регионами. Это еще одна из причин, по которой следует ожидать очередных
волн расширения НАТО за счет бывших южных республик СССР. Речь, конечно, пока
не идет о приеме в альянс Азербайджана, Армении, государств Центральной Азии
(прежде всего прикаспийских, богатых энергоресурсами), но более тесное
сотрудничество с ними в военной и политической областях — насущная задача для
НАТО.
В новой концепции существенно поменяются акценты,
определяющие важность решаемых НАТО задач. Среди них — борьба с международным
терроризмом, противодействие распространению ОМУ, предотвращение угроз,
связанных с так называемыми “падающими” государствами. Важными задачами для
НАТО становятся противоборство в информационном пространстве (“кибероборона”) и
обеспечение энергетической безопасности стран-участниц, а также гуманитарные
операции, участие в предотвращении и устранении последствий техногенных
катастроф и экологических бедствий.
По существу, новая концепция, при сохранении и наращивании
способностей к ведению традиционных войн (как обычной, так и с применением
ядерного и других видов ОМУ), потребует подготовки альянса и его вооруженных
сил к специфическим войнам и операциям нового типа — “антитеррористической”,
“антиядерной”, “информационной”, “энергетической”, “гуманитарной”.
Мало нового внес в решение проблем международной
безопасности неофициальный саммит Россия — США в Сочи. Как известно, по его
итогам принята Декларация о стратегических рамках российско-американских
отношений, охватывающая обширный круг вопросов. Подведены итоги последних лет,
стороны пообещали продолжать диалоги по всем проблемам, представляющим общий
интерес, и не скатываться на конфронтационный путь. Для Буша эта встреча была
важна прежде всего по внутренним причинам. Согласие России, пусть косвенное, в
отношении планов развертывания американской ПРО в Европе (так американцы
трактуют соответствующие положения документа) — весомый аргумент в пользу
республиканцев и их кандидата Маккейна.
Институт стратегических оценок и анализа — специально для “РФ сегодня”
РФС, №8/2008