Журнал «Золотой Лев» № 147-148 - издание русской
консервативной мысли
В.А. Шепель
У
истоков русской антропологии
Нам было даровано право на свободу передвижения. Даже
приветствуется миграция. В свое время негров из Африки насильно завезли в
Северную Америку в виде рабов. Сейчас они выставляют свою кандидатуру на пост
президента США. Кажется прогресс.
Однако все почему-то забывают про СПИД. Это, прежде всего,
снижение общего иммунитета. И подвержены этому, прежде всего потомки негров
насильно привезенных в Америку и уже кажется полностью освоившихся в этой
стране. Не является ли это расплатой за потерю естественной для них среды
обитания? Ведь одновременно с миграцией появляются новые заболевания и, причем
в форме эпидемий. Всемирная организация здравоохранения выступает с тревожными
заявлениями о быстро распространяющихся инфекциях.
Возникает вопрос, не являются ли мигранты благоприятной
биологической средой для питания и возникновения новых видов болезней? Здесь
самое время вспомнить об антропологии. При слове антропология возникают образы
чудаков, меряющих черепа и «правозащитники» с плакатами «Расисты», «Фашисты»,
«Нацисты» и так далее.
Однако антропологи первые установили различие между
человеческими расами. И никакими политическими лозунгами и плакатами их не
уничтожить, тем более, что это различие подтверждено
на современном уровне генетикой. Поэтому нужно отбросить всю политику и
серьезно заняться расовыми проблемами и особенно средой для обитания и
выживания расы. Если упустить время, то человечество может столкнуться с
проблемой выживания. И тогда нужно будет тратить колоссальные средства на поиск
путей по предотвращению массовых заболеваний. Если мое предположение
подтвердится, то очень вероятно, что эти же «правозащитники» будут требовать
изгнания всех мигрантов, а негров из Америки отправлять в Африку примерно таким
же способом, как и ввозили. И если кто не успеет занять очередь на теплоход в
Африку, то за таким «правозащитники» будут вести охоту с собаками и ружьями.
Жить-то ведь все хотят.
Еще одним примером необходимости изучения расового
состояния общества является преступность. Мигранты в США и в России совершают
наибольшее число преступлений. Не является ли это психологическим срывом, реакцией
на новую природную и социальную среду? Возможность адаптации к новым социальным
условиям опровергается статистикой преступности в США. Негры там совершают
больше преступлений.
Именно поэтому следует начать возрождение антропологии. С
чего начать? Прежде всего с правдивого рассказа о
достижениях в этой области. Далее нужно отделить политическую составляющую.
Нужно честно сказать, что расовая теория фашистской Германии опиралась на
достижения русских антропологов. А расовые законы практически копировались с
законов США.
…Однако вернемся к России. В царское время антропологии
покровительство оказывали и Царская семья, и Православная Церковь. Достижения
антропологии учитывались при правлении государством и организации медицинской
помощи народам, населявшим Россию. Может именно поэтому так трудно
разваливается Россия. Может именно поэтому в Москве возникают мусульманские
клиники. Память народа пока еще непостижима для науки. И возможно открытие этих
клиник является призывом к оказанию помощи с учетом специфики их организма.
Политические спекуляции в данном случае неуместны. Нужно
здраво оценить сложившуюся ситуацию. Ведь если упустить время, то человечество
может подойти к черте, за которой невозможно будет выживание.
Чтобы показать значение антропологии в общественной жизни,
приведу примеры из книги «Русская расовая теория до 1917года». Статья В.А. Мошкова «Механика вырождения»
(Варшава. Печатано в губернской типографии 1910 год.)
Сразу отмечу - статья большая. Приведу только отдельные наиболее интересные места
с моей точки зрения. В статье рассматриваются периоды общественной жизни, их
характеристики и история России в свете предлагаемой теории.
«...Мы, европейцы, гордимся нашей цивилизацией и, пожалуй, не без основания. Если припомнить
все приобретения человеческого духа за последние две-три сотни лет, то голова
закружится и дух захватит. Чего только мы не узнали за это время? Чего не
решили? Чего не достигли?..
...Но при всем том у нашей цивилизации
есть своя Ахиллесова пята, есть огромная и самая важная часть знания, в которой
любой безграмотный неуч не только чувствует себя авторитетом, не только считает
себя авторитетом, не только считает себя вправе торжественно изрекать мнения,
но и проводить их в жизнь всеми возможными способами. Это - самая важная для
нас наука о человеческом обществе. Для того, чтобы
быть авторитетом в этой области, не нужно никакого знания, никакой подготовки.
Это ли не странность, это ли не дикость?
Чтобы сшить самый простой мужицкий сапог, нужно знание, нужна подготовка, а для
управления обширнейшим государством ничего этого не нужно. Разве управлять
государством легче, чем сшить сапог?..».
Далее В.А. Мошков описывает, в чем
заключается упадок государства. Глава большая и я приведу только отдельные
выдержки.
«...Сущность каждого упадка состоит в
постепенном ослаблении всех уз, связывающих между собою членов государства, и в
стремлении его разложиться на составные элементы.
...С наступлением упадка в государстве все
эти связи ослабевают, начиная с высших. Прежде всего,
исчезает любовь к правительству, за нею - любовь к родине, потом к своим
соплеменникам и, наконец, в конце концов, исчезает привязанность даже к членам
своей семьи. В порядке постепенности беззаветная любовь к правительству
сменяется любовью или привязанностью к личности правителя. Эта последняя
уступает свое место полному равнодушию. Далее следует уже ненависть сначала к
личному составу правительства, а потом к правительству вообще, соединенная с
непреодолимым желанием его уничтожить. Когда упадок бывает очень силен, это
чувство достигает своего высшего напряжения и тогда редкий государь умирает
собственной смертью, все равно: хорош ли он, или не хорош, виновен в
чем-нибудь, или нет. Ненависть в этом случае так же дело инстинкта, а не
разума, как было во время подъема...
... Государственная машина расшатывается и
расползается по всем швам. В начале ее заедает формалистика, а затем
лицеприятие, доносы, шпионство, взяточничество и казнокрадство...
... Законов в это время обыкновенно
издается очень много, но соблюсти их некому. Правительство или бессильно это
сделать, или его органы являются продажными и торгуют законами. Кроме того,
правительство во время упадка теряет свое единство и дробится. Власть, прежде
принадлежавшая одному лицу, разделяется между несколькими и эти отдельные
представители враждуют, борются и воюют между собою...
...Средствами борьбы в начале упадка
обыкновенно являются съезды и сеймы, дебаты и драки, а в заключение бунты,
революции и бесконечные междоусобные войны, сопровождающиеся разорением страны
и избиением ее жителей...
...Те же самые перемены, которые
происходят в отношениях правительства к народу, имеют место и в деле патриотизма.
Чувство это у народа во время его упадка также постепенно исчезает. Сначала
широкий патриотизм, соединенный с обширной государственной территорией,
сменяется более узким, провинциальным или племенным. Государство стремится
поделиться на части, которые с течением упадка становятся все мельче и мельче.
В это время измена царит во всех ее видах. Отечество продается и оптом, и в
розницу, лишь бы нашлись для него покупатели. Изменники приводят неприятеля для
завоевания или разорения своей родины. Враги призываются на помощь против своих
и т. п....
... Даже национальный язык подвергается
тогда презрению, переполняется словами и выражениями из чужих языков и может
замениться иностранным, если к тому представляется хоть малейшая возможность...
... Кто может, разбегается тогда во все
стороны, а остающиеся занимаются взаимоистреблением,
которое принимает форму междоусобий и драк всякого рода, сопровождающихся
уничтожением имущества противников, грабежом, насилованием
женщин, избиением детей и поджогами. Борьба ведется между городами, между
селами, между разными национальностями, между разными слоями общества, наконец,
внутри одного и того же слоя общества между партиями политическими,
династическими или религиозными. Этому состоянию общества соответствует
обыкновенно период анархии. Государство разбивается на мелкие кружки,
группирующиеся вокруг богатых людей. Каждый помещик или богатый человек
является центром маленького независимого государства, которое ведет борьбу на
жизнь и смерть с другими такими же государствами...
... Гениальные и талантливые люди
перестают появляться в вырождающемся обществе, и во главе его становятся тогда
посредственности, которые задают новый, более пониженный тон. Открытия и
изобретения прекращаются. Наука сначала перестает двигаться вперед, а потом
падает всё ниже и ниже. Учебные заведения закрываются одно за другим от
недостатка учащих и учащихся. Библиотеки и музеи подвергаются разграблению или
погибают от пожаров. Изучение наук сводится к бессмысленному зазубриванию
мудрости прежних времен и к погоне за дипломами, дающими преимущество в борьбе
за существование. Любознательность исчезает, литература и искусства падают.
Простота и естественность в литературных произведениях заменяются вычурностью,
напыщенностью и пустословием, а мысль - трескучей фразой. В литературную
область врываются в качестве чего-то нового декадентщина
и порнография, старые как мир. Охота к чтению исчезает. Книжные лавки
закрываются за ненадобностью. Ум человека настолько ослабевает, что чтение,
даже самое легкое, уже не доставляет ему ни удовольствия, ни развлечения, но
утомляет, как тяжелая непосильная работа, и вызывает страдание в ослабевшем
мозговом аппарате. В некоторых государствах правительство и лучшие люди страны,
замечая наступающий умственный упадок и не зная его настоящей причины, думают
остановить его распространением грамотности и увеличением числа школ. Но, увы,
все старания его остаются напрасными: для вырождающегося мозга просвещение так
же бесполезно, как хорошая пища для желудка, страдающего несварением...
... Они делаются падки на всякого рода
игры, в особенности азартные, предаются пьянству, обжорству, употреблению
всевозможных наркотиков, кутежу и разврату. Брак становится для человека
тягостным, как по своему однообразию, так и потому, что налагает на него массу
тяжелых обязанностей. Семейство и дети являются обузой. Сначала учащаются и
облегчаются разводы, а потом законный брак мало-помалу заменяется конкубинатом.
У нецивилизованных народов во время сильного упадка исчезает всякое подобие
брака. От детей человек стремится избавиться всевозможными средствами, начиная
с вытравления плода и искусственных выкидышей и кончая детоубийством. Такое
положение уже одно в состоянии уменьшить население государства.
Кроме страсти к половым излишествам
человеком упадка овладевают различные противоестественные пороки: онанизм,
педерастия, лесбийская любовь, некрофилия и пр. А у других в то же время
появляется наклонность к аскетизму и женоненавистничество...
... Честность у людей исчезает; ложь и
обман становятся добродетелями. Имущество ближних возбуждает кроме зависти
желание отнять его во что бы то ни стало, каким бы то ни было способом.
Пускаются в ход: вымогательство, шантаж, мошенничество, воровство и, наконец,
просто грабеж. Так как число людей бедных, ленивых и неспособных к правильному
труду в падающем обществе быстро возрастает, то разбой принимает большие
размеры...
... При наступлении подъема или в начале
упадка с разбойниками легко справляется полиция и армия, но в разгар упадка
полиция становится до нельзя плоха, бездеятельна, несообразительна, труслива и
продажна...
... Армия, которая в период подъема служит
опорою всякого порядка, во время упадка приходит мало-помалу в полную
негодность, так как солдаты теряют свою честность, преданность власти,
стойкость, храбрость, выносливость и дисциплину. В мирное время такая армия
постоянно бунтуется, а в военное при первой встрече с неприятелем охватывается
паникой и обращается в бегство. Офицеры теряют чувство чести, энергию и уважение
солдат. К тому же при расстройстве финансовой системы, неразлучном с упадком,
армия очень часто не получает ни жалованья, ни содержания и нередко сама
обращается в разбойников...
... Во время упадков, как показывают
исторические и статистические данные, цифра людей, кончающих с собою
самоубийством, непрерывно и очень правильно возрастает параллельно с другими
признаками упадка, и так же правильно падает вместе с подъемом...
... В физическом отношении народ
уменьшается в росте и в весе, становится слабым, болезненным и безобразным по
наружности, приближаясь по типу к низшим расам. В это время родится множество
всякого рода уродцев и калек физических, нравственных и внутренних: горбатых,
хромых, слепых, глухих и глухонемых, неврастеников, эпилептиков, психопатов,
слабоумных, душевных больных, страдающих различными маниями и фобиями, идиотов
и кретинов. Появляются многочисленные уродства и в половой системе: кенеды (мужчины с мозгом женщины), трибадистки
(женщины с мозгом мужчины) и гермафродиты всяких родов. Рождаемость у народа
уменьшается, а смертность увеличивается, в особенности в детском возрасте.
Множество пар остается совершенно бесплодными, а другие производят только
девочек. Увеличивается число всяких болезней и заболеваний, и появляются новые,
еще не виданные. Народом овладевают эпидемии физические, умственные и
нравственные. Моровые поветрия по временам свирепствуют со страшной силой и
уносят в короткое время огромное количество жертв. Вперемежку с поветриями
свирепствует голод, так же уносящий тысячи народа и нередко принуждающий людей
пожирать друг друга. Большие города вымирают и обращаются в груды развалин,
пустеют и богатые, многолюдные и густо населенные местности. Поля зарастают
сорными травами, кустарником и лесом. Образовавшиеся на месте бывшего государства
пустыни населяются переселенцами из других стран. Таким путем в древние времена
исчезло без следа множество обширных, многолюдных, богатых и цивилизованных
государств и народов...
... Из всего здесь описанного видно, что
при наших современных знаниях период вырождения, следующий за периодом подъема,
так же неизбежен, как после дня - ночь, а после лета - зима. Остановить его или
направить в другую сторону для нас теперь так же невозможно, как обратить ночь
в день, а зиму в лето...
... А потому мы и видим, что все наши
излюбленные средства для борьбы с упадком, как борьба партий, бунты, революции,
реформы и проч., нисколько не уменьшают упадка, а являются только его
неизбежными симптомами, а мы сами слепыми орудиями в руках природы для
достижения ее цели, истребления людей...
...Законы в выродившейся стране, хотя и
продолжают существовать, но их никто знать не хочет, и нет никакой власти в
государстве, которая в состоянии была бы наблюсти за их исполнением. А потому
человек лишается всякой поддержки со стороны общества и принужден собственными
силами, как может, отстаивать свое существование.
... Понятно, что уцелеть в суровой борьбе
за существование, предоставленный своим собственным силам, может только
человек, обладающий какими-нибудь талантами, достоинствами или полезными
общественными инстинктами. Люди, не обладающие всем этим, во время анархии
погибают первыми, так как они остаются совершенно одинокими. Единственное
спасение для человека в это время - примкнуть к какому-нибудь кружку, партии
или обществу, а для этого нужно обладать хоть какими-нибудь достоинствами, без
которых человек становится обузой и излишним балластом. Его не станут терпеть
ни минуты там, где каждому дело идет о спасении собственной шкуры. Тот кружок,
который пренебрег бы этим правилом и стал бы защищать людей ни на что негодных
во имя милосердия, сам погиб бы в суровой борьбе с другими кружками. Как мы
видим из примера средневековой истории, кружки для взаимной защиты
образовывались обыкновенно вокруг людей богатых. Эти последние за деньги могли
сформировать вокруг себя отряд из голодных людей, ничего не имеющих, кроме
физической силы. Но такие богачи не могут быть идиотами или слабоумными. Кроме
богатства они должны обладать или умом, или силой характера, а иначе нет
возможности собрать отряд вполне надежных людей в такое время, когда хорошие,
честные люди представляют большую редкость, а общество кишмя кишит умственными
и нравственными больными всякого рода, которых очень трудно отличить от людей
здоровых. Если же набрать в отряд кого попало, то можно погибнуть от руки своих
же наемников или быть ими выданным своим врагам...
Картина получается грустная. Однако в заключение я
приведу полностью главу о России.
Наступающий
Железный век. УПАДОК. 1912-2012 г.г.
Таким образом через два года, т. е. в 1912
году мы вступаем в Железный век, а наше простонародье будет доживать свой
Серебряный век до 1927 года. В чем выразится такая перемена, можно видеть
приблизительно из тех примеров Железного века, которые приведены выше.
Читателям остается только наблюдать действительность и сверять с нею данные
истории.
Для ближайшего к нам времени можно с
большой вероятностью предсказать: постоянное вздорожание всех предметов первой
необходимости и в особенности съестных припасов, которое будет усиливаться с
каждым годом. В результате его последует расстройство финансовой системы и
задолженность всех слоев общества, а особенно городских жителей и
интеллигенции. Промышленные и торговые учреждения будут банкротиться одни за
другими и прекращать свою деятельность или переходить в руки иностранцев. В
результате таких явлений начнутся голодовки, особенно среди беднейших классов
городского населения. Несмотря на помощь со стороны правительства и частную
благотворительность, множество народа будет умирать от голода и от тех
эпидемий, которые обыкновенно сопровождают голод. Голодная чернь, доведенная до
отчаяния не правительством, как у нас теперь думают, и не кем-либо из людей, а
роковым процессом вырождения, будет искать мнимых виновников своего несчастия и
найдет их в правительственных органах, в состоятельных классах населения и в
евреях в западном крае. Начнутся бунты, избиения состоятельных и власть имеющих
людей и еврейские погромы. Провинции, населенные инородцами, воспользуются этими
замешательствами и будут поднимать то здесь, то там знамя восстания, но все эти
попытки нарушить целость государства успеха иметь не будут раньше 1927 года, т.
е. пока не придет к концу подъем простонародья.
Внешние враги также будут пользоваться
нашими внутренними замешательствами и попытаются отобрать от нас часть
территории. Может быть они иногда и будут иметь удачу, но потери наши
опять-таки до 1927 года будут незначительны. В войнах наших будут чередоваться
победы с поражениями, и результаты их будут нерешительны.
Во все остальном мы будем с каждым годом
склоняться все более и более к упадку, и ничто не остановит этого могучего
естественного процесса, невыразимо тяжкого и убийственного для нас и нашего
ближайшего потомства, но необходимого и благодетельного для дальнейших
поколений. Мы будем продолжать наше падение умственное, нравственное и
физическое и беспощадно всеми мерами разрушать наше государство и истреблять
друг друга. Во всем этом до 1927 года пальма первенства будет принадлежать
интеллигенции и городским классам населения.
Все практикуемые в настоящее время попытки
остановить или задержать усиливающийся мрак, невежество, преступность,
пьянство, самоубийства, разврат, нищету и прочие естественные признаки упадка
будут так же жалки и безуспешны, как попытки африканских дикарей стрельбой из
ружей, битьем в заслонки и всяким шумом остановить затмение луны. В своих
неудачах мы будем обвинять друг друга, избивать воображаемых противников прогресса
и тем бессознательно исполнять закон природы, требующий беспощадного взаимоистребления.
Но все наши беды будут только постепенным
переходом от теперешнего сравнительного благополучия к тем ужасам, которые
наступят с 1927 года, когда с вырождением простонародья придет в полную
негодность фундамент нашего теперешнего спокойствия, наша армия. На войне она с
самым усовершенствованным оружием в руках будет позорно бежать при появлении
неприятеля, а в мирное время бунтоваться, требовать себе разных льгот и грабить
мирное население.
Самое тяжкое время для нашего государства
будет от 1927 до 1977 года (первая половина Медного века у простонародья). В
это полустолетие надо ожидать всеобщую нищету,
отделение завоеванных провинций, эпидемии, уносящие десятки и сотни тысяч
жертв, уменьшение населения, революции и междоусобные войны; возможно даже
раздробление государства на мелкие части. Среди этого непрерывного упадка будут
две коротенькие передышки в виде слабых подъемов около 1938 г. (26 год периода)
и около 1952 г. (40 год периода).
После 1977 года последует облегчение в
финансовом отношении, так как наступит вторая хорошая половина Медного века у
простонародья. Денег у правительства и у правящих классов будет много, и
тогда-то их охватит настоящий ураган безумной роскоши и мотовства.
Между 2000 годом и 2012 надо ожидать
периода полной анархии, соответственной блаженной памяти «Смутному времени»,
которым и закончится текущий исторический цикл.
Так как вслед за тем наступит Золотой век
и его худшая половина, то настоящего подъема при нормальном течении общественной
болезни не будет до 2062 года. Но если болезнь примет нормальное течение, то
подъем будет в течение около 15 лет после 1977 года. Но не дай Бог такого
несвоевременного подъема, потому что он предвещал бы нам почти сплошной упадок
в течение всего следующего цикла, и, следовательно, России угрожала бы судьба
древней Римской империи.
Участь, которая предстоит русскому народу
в ближайшем будущем, конечно печальна и при наших современных знаниях
совершенно неустранима, а потому лучше бы было совершенно не знать ее. Но к счастию вместе с законами исторических циклов для нас
открылась истинная причина вырождения и безошибочное средство к его устранению.
В наших руках есть верное средство, уже испытанное и указываемое нам самою
природою, обратить Железный век в Золотой…».
Полагаю есть над чем поразмыслить. И не пора ли науке
сказать свое слово о нашей современной жизни и дальнейшем развитии нашего
государства.
ДЗВОН, 7.04.08