Журнал «Золотой Лев» № 142-143 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

А Усовский

 

Русификация Северо-Западного края после

подавления польского мятежа 1863 года[1]

 

Генерал-губернатор Северо-Западного края Николай Михайлович Муравьев в своих записках для императора Александра II сформулировал и начал осуществление программы национальной модернизации, которая включала в себя меры по экономическому освобождению белорусов[2] от власти польских помещиков, укреплению в крае позиций Православной Церкви, ограничению католицизма, развитию народного образования, как светского, так и церковного, основанного на русском языке, русской культурной традиции и русском архетипе.

Для преодоления воздействия дворянской польской культуры с ее высокоразвитым литературным языком, народное образование крестьян, по проекту графа Н.М. Муравьева, строилось на основе изучения русского и церковнославянского языков. Русский язык должен был не вытеснять локальный белорусский[3] в качестве автохтонного – такая цель никогда и не ставилась; но он должен был стать средством социальной и национальной мобилизации белорусов - как язык общероссийского и общерусского общения. В условиях, когда на территории Северо-Западного края противостояли два проекта национального строительства – польский (сепаратистский, дворянский) и русский (интеграционный, крестьянский), конкурентоспособным по отношению к польскому языку мог быть только русский, как язык развитой дворянской культуры, язык великой державы, язык, вновь связавший бы оторванных на заре времен от своих братьев белорусов.

Программа Муравьева должна была решительно содействовать в формировании массовой общественной базы российской государственности в регионе с преимущественно белорусским составом населения; в преодолении польского социально-экономического и религиозно-культурного доминирования в регионе; в восстановлении этнического самоопределения белорусов как русских, имеющих свои этнографические особенности; в осуществлении социально-экономической и культурно-языковой интеграции белорусов в общерусское пространство. И большинства этих целей программа Муравьева достигла!

Кстати, зерна Муравьева легли на благодатную почву - ликвидация униатства в Белоруссии произошла еще 25 марта 1839 года, и заслуга в этом принадлежит Иосифу Семашко (1798-1868). Назначенный в 1835 г. членом особого секретного комитета, образованного для направления униатских дел, и членом комиссии духовных училищ, которой подчинялись все униатские духовно-учебные заведения, он достиг того, что в январе 1837 г. униатская церковь была подчинена ведению обер-прокурора Святейшего Синода, а 25 марта 1839 г. окончательно принята в общение с Православной церковью. Исчезла уния, и белорусы были возвращены в Православие. Следует заметить, что многие белорусы даже не заметили, происходящего. Обрядность была восточная, а подчинение римскому папе для многих белорусов было чем-то абстрактным. Но для возрождения русского самосознания ликвидация унии имело громадное значение.

Александр II назначил М.Н. Муравьева Наместником Северо-Западного края, включающего в себя 7 губерний (Могилевскую, Витебскую, Минскую, Виленскую, Ковенскую, Августовскую, Гродненскую) в трудный момент - польское восстание было на подъеме, отношения с западными державами были обострены до предела. Не случайно, что императрица Мария Александровна сказала М.Н. Муравьеву при отъезде в Вильну: "Хотя бы Литву, по крайней мере, мы могли бы сохранить". Собственно Польшу в Петербурге считали уже потерянной.

Действовал Муравьев решительно и жестко. 1 мая 1863 г. он был назначен генерал-губернатором, 26 мая прибыл в Вильну в качестве Наместника, а уже 8 августа принял депутацию виленского шляхетства с изъявлением покаяния и покорности. К весне 1864 г. мятеж был окончательно подавлен. Причем «реки крови», пролитой якобы для этого Муравьевым, на самом деле были следующими: по приговорам военно-полевых судов 128 мятежников были публично повешены, сослано на каторжные работы 972 человека, на поселение в Сибирь - 1427 человек, отдано в солдаты - 345, в арестантские роты - 864, выслано во внутренние губернии - 4096 и еще 1260 чел уволено с должности административным порядком. В боях было убито около 10 тысяч мятежников. Кроме того, причастных к мятежу, но помилованных и освобожденных было 9229 человек.

Усмирение мятежа далось относительно малой кровью: погибло 826 солдат и 348 умерло от ран, болезней или пропало без вести. Погибло также несколько тысяч полицейских, сельских стражников (добровольно помогавших русской армии), чиновников, гражданского населения.

Однако Муравьев не только воевал и вешал. Он прибыл в Край с определенной программой. Своей задачей генерал-губернатор ставил полную и окончательную интеграцию края в состав империи. Главным препятствием для этого Муравьев считал польское помещичье землевладение. Учитывая, что городское население края состояло в основном из евреев и поляков, единственной опорой русской власти в крае могло быть только белорусское крестьянство. Следовательно, для полной русификации края требовались совершенно революционные меры по искоренению местного дворянства и предоставление политических и социальных прав только что освобожденному крестьянству.

В какой-то степени стремление к подрыву неблагонадежного польского землевладения было присуще и прежним российским монархам. Большие конфискации владений магнатов и шляхты проводила еще Екатерина II. При Николае I после подавления восстания 1830-1831 гг. также принимали принудительные меры против польского дворянства. В частности, в пяти белорусских губерний было конфисковано 217 шляхетских имений с 72 тыс. крепостных. Однако в качестве социальной опоры власти империи пытались создать здесь русское помещичье хозяйство, каковые попытки оказались неэффективными из-за сопротивления сохраняющего и численное, и экономическое преобладание польского дворянства. И поэтому Муравьев сделал ставку на крестьян – доселе настолько забитых и бесправных, что о своем освобождении, состоявшемся в 1861 году, большинство из них узнало лишь от русских солдат на исходе 1863-го.

М.Н. Муравьев обложил налогом в 10% доходы шляхетских имений и собственность Католической церкви. Помимо этого, дворянство должно было оплачивать содержание сельской стражи. (Можно представить себе ярость панов, оплачивающих стражу из числа своих бывших крепостных)!

Одновременно Муравьев ликвидировал в крае временно-обязанное состояние (в остальной России продолжавшееся до 1905 года!).

Наделы для крестьян были увеличены. Крестьяне Гродненской губернии получили на 12% земли больше, чем было определено в уставных грамотах, в Виленской - на 16%, Ковенской - на 19%. Выкупные платежи были понижены: в Гродненской губернии - с 2 р.15 коп. до 67 коп. за десятину, в Виленской - с 2 р.11 коп. до 74 коп., в Ковенской - с 2 р. 25 коп. до 1 р.49 коп. В целом в результате реформ М.Н. Муравьева в Белоруссии наделы крестьян были увеличены на 24%, а подати были уменьшены на 64,5%. Для усиления русского элемента в крае М.Н. Муравьев ассигновал 5 млн. рублей на приобретение крестьянами секвестрированных панских земель.

В результате такой политики Муравьева в Крае действительно произошли серьезные социальные изменения. С весны 1863 по октябрь 1867 гг. в качестве новых землевладельцев было водворено 10 тысяч семей отставных нижних чинов, землю получили около 20 тысяч семей бывших арендаторов и бобылей,

М.Н. Муравьев развернул также строительство русских школ. Уже к 1 января 1864 г. в крае было открыто 389 школ, а в Молодечно - учительская семинария. За счет казенных, да и личных средств, а также за счет конфискованных у мятежных поляков денежных сумм Муравьев строил православные храмы. Он писал в своем отчете царю в 1866 году: "Благодарение Богу, храмы православные всюду воздвигаются в крае на суммы не 10% и 5% сборов, а на контрибуционные и штрафные, взысканные с владельцев и римско-католического духовенства за их крамольные побуждения и манифестации. Таким образом, более 100 церквей возобновляются и воздвигаются вновь на сказанные суммы; на отпущенные же Вашим императорским Величеством 500 тысяч рублей будут окончательно возведены православные храмы в Виленской и Гродненской губерниях, - не деревянные, а каменные, дабы и на будущее время, во славу Божию, оставались они живыми памятниками в народе"

Ликвидируя польское помещичье землевладение в Белоруссии, М.Н. Муравьев всячески подчеркивал тот факт, что подавляющее большинство польской аристократии происходили из числа перешедших в католичество еще в XVI-XVIII веках русских князей прежнего Великого Княжества Литовского – дети должны были нести ответственность за грехи отцов. Для чего сотрудник М.Н. Муравьева, Ксенофонт Говорский, в "Вестнике Западного Края" публиковал генеалогические таблицы, из которых можно было установить, что практически у каждого панского рода в Белоруссии предки были не только православными, но нередко и архиереями Православной церкви. То есть та мысль, что мятежная шляхта состоит из наследственных предателей, предки которых предали веру и язык, а их наследники теперь предали царя, которому присягнули на верность – служила идеологическим обоснованием Большого Земельного Передела в 1863-1865 годах в Белоруссии. Кстати, замечу, что мои предки по матери получили в собственность надел из имения пана Пусловского (30 десятин земли в Пружанском уезде) именно в те благословенные для белорусского крестьянства годы. Граф Пусловский неосмотрительно принял участие в мятеже – за что был лишён своих поместий в Западной Белоруссии и убыл, не солоно хлебавши, в Америку.

Вообще, 1863 год стал для многих русских "моментом истины". Четверть века спустя К.Н. Леонтьев вспоминал:

 

"Время счастливого для меня перелома этого - была смутная эпоха польского восстания; время господства ненавистного Добролюбова; пора европейских нот и блестящих ответов на них князя Горчакова… Я стал любить монархию, полюбил войска и военных, стал и жалеть и ценить дворянство, стал восхищаться статьями Каткова и Муравьевым-Виленским; я поехал и сам на Восток с величайшей радостью - защищать даже и Православие, в котором, к стыду моему, сознаюсь, я тогда ни бельмеса не понимал, а только любил его воображением и сердцем".

 

Вот что писал один из крупнейших мыслителей Русского зарубежья, уроженец Белоруссии, И.Л. Солоневич:

 

"Край - сравнительно недавно присоединенный к Империи и населенный русским мужиком. Кроме мужика русского там не было ничего. Наше белорусское дворянство очень легко продало и веру своих отцов, и язык своего народа и интересы России… Народ остался без правящего слоя. Без интеллигенции, без буржуазии, без аристократии - даже без пролетариата и ремесленников. Выход в культурные верхи был начисто заперт польским дворянством. Граф Муравьев не только вешал. Он раскрыл белорусскому мужику дорогу хотя бы в низшие слои интеллигенции".

 

Кстати, замечу, что Генерал-губернатор резко отрицательно отзывался о веротерпимости:

 

"…я не могу пройти молчанием о том вреде, который происходит от беспечности и от так называемой веротерпимости, позволявшей римско-католической пропаганде проникать всеми возможными путями к достижению цели - ополячивания и окатоличения края; ибо католическая вера того края не вера, а политическая ересь; римско-католические епископы, ксендзы и монахи не составляют духовенства, а политических эмиссаров, пропагандирующих вражду к русскому правительству и ко всему, что только носит название русского и православного".

 

Как перекликаются тогдашние мысли несгибаемого генерал-губернатора с современной русской действительностью!

 

Сайт автора