Журнал «Золотой Лев» № 138-139 - издание русской
консервативной мысли
А.И. Фурсов,
директор Института русских исследований МосГУ
О возможных последствиях нового закона о мигрантах
В газете «Коммерсантъ» 2.08.2007 прошла информация о том,
что в Совете Федерации разработана концепция законопроекта «О натурализации и
гражданстве» (представил сенатор Вл. Слуцкер). Новый
закон должен радикально изменить положение мигрантов в России, уравняв их по
целому ряду экономических и политических прав с гражданами РФ. Так, для
мигрантов снижается до 13% подоходный налог, они включаются в политическую
жизнь страны. Предусматривается возможность для временно проживающих (временная
регистрация) иностранцев участвовать как минимум в выборах в местное
самоуправление. С. Градировский (директор Центра
стратегических исследований Приволжского федерального округа), один из авторов
закона, аргументирует эту позицию следующим образом: «Такая практика широко
распространена в Штатах. В России она может оказаться очень существенной для
национальных диаспор. Их представители уже сегодня довольно влиятельны в
регионах, и их давно пора вывести из теневого сектора и сделать контролируемыми».
Широкие льготы, сообщает «Коммерсантъ», предусмотрены
для квалифицированных мигрантов — крупных предпринимателей, аспирантов, стажеров.
Все это «поможет не только восполнить сокращающиеся трудовые ресурсы, но и укрепить
российское влияние за рубежом».
На бумаге все выглядит очень гладко и даже благородно. Но
приглядимся внимательнее и вчитаемся в аргументы мигрантофилов.
Нам говорят: радикальные изменения позволят восполнить сокращающиеся трудовые
ресурсы. Хорошо. Дело, однако, в том, что поскольку население России
сокращается — вымирает — и ей нужно все больше рабочих рук извне (по крайней мере,
такой путь решения проблемы избрала власть), то этих «рук» будет все больше,
они будут составлять все больший процент населения. Причем этот процент
собираются уравнять с коренным населением в политических правах, по крайней
мере на местном уровне.
Результат нетрудно предсказать. У нас и так идет процесс,
который А.Н. Савельев назвал «выбиванием русских низов». Речь идет о том, что
выходцы из Закавказья, Средней Азии, Китая, Вьетнама и т.д., готовые за
мизерную плату не только на любую работу, а на любые лишения, вытесняют граждан
РФ, прежде всего русских, на экономическую обочину. Будучи этнически и кланово
спаяны, а нередко выступая в качестве членов этнокриминальных
корпораций, выходцы с Юга, естественно, оказываются в более выгодном положении,
чем граждане РФ. Единственным социальным оружием последних являются их
политические права. Уравнение мигрантов в правах с гражданами РФ на местном
уровне это оружие устранит и сделает коренных жителей России (прежде всего
русских) и в административно-политическом плане беззащитными. Мы ведь знаем,
как «южане» могут коррумпировать власть.
Право на участие в местных выборах может быть легко
использовано криминальными этнокорпорациями, обострив
одновременно национальную и социально-экономическую ситуацию, что чревато
сотнями и тысячами кондопог. Разработчиков закона
уроки взаимодействия чеченских и иных диаспор с русскими ничему не научили; теперь
они хотят предоставить дополнительные права другим, иностранным национальным
диаспорам — С. Градировский прямо говорит об этом. Он
почему-то полагает, что наделение политическими правами выведет влиятельные
национальные диаспоры из теневого сектора и сделает их контролируемыми. Нужно
быть очень наивным и не помнить, что произошло в перестроечном СССР в
результате попыток легализовать теневой бизнес. Тень заняла место хозяина, и мы
получили сначала криминальную революцию, а затем — криминальную экономику,
важное место в которой заняли криминальные авторитеты. Они стали в значительной
мере контролировать власть и общество, а не эти последние их. В руках диаспор
мигрантов уже и так в значительной степени криминально-экономическая и
коррупционная власть. Наделение их правами лишь легализует эту власть, но не
поставит под контроль, просто диаспоры будут теперь комбинировать легальную и
нелегальную сферы, что резко усилит их позиции по отношению как к гражданам РФ,
так и к государству, а этнический криминал получит политическую крышу.
Здесь важно подчеркнуть еще один момент. Современное
государство (нация-государство) состоит из граждан-индивидов. С предоставлением
политических прав представителям общин мигрантов начнется процесс превращения
государства РФ в принципиально иной тип государства — государство общин, где
помимо государства как надындивидуальной целостности появится иной,
альтернативно-конкурирующий тип надындивидуальной целостности, наделенный к
тому же политическими правами, — диаспоры мигрантов. Ясно, что коллективы
этнически (и внелегально) сплоченных людей сильнее
индивидов; но они также могут бросить серьезный вызов государству (мы это уже
видим, например, во Франции), которое вынуждено будет пойти на уступки, причем
скорее всего — за счет граждан-индивидов. Так в систему государства сознательно
или по недомыслию встраивается вирус, который может привести к сбою всей программы.
Ни к чему, кроме ослабления государства РФ, ухудшения положения нижней половины
(как минимум) российского социума, а также роста социальной напряженности новый
закон, если он будет принят, не приведет.
О каком усилении российского влияния за рубежом благодаря
этому закону может идти речь? Тот факт, что Россия нуждается в трудовых
ресурсах, а эти ресурсы контролируются полутеневыми диаспорами с прочными
связями за границей, будет усиливать влияние не только этих диаспор, но и их
заграницы (теперь еще и по административно-политической линии) по отношению к
России. В Приморье новый закон вообще может привести если не к легальной утрате
этого края в пользу Китая, то уж точно к установлению вполне легальной власти
китайцев на местном уровне на огромной и к тому же стратегически важной
территории. Я уже не говорю о том, как с учетом продажности россиянского
чиновничества легально начнут хозяйничать на местном уровне иностранные
«крупные предприниматели» — представители ТНК. Закон по сути политически сдаст
им Россию на местном уровне — с реальной угрозой превращения страны в сумму местностей,
контролируемых чужими.
Законотворцы откровенно признают, что хотят приблизить нашу
миграционную практику к западной — европейской и американской, то есть, помимо
собственных, нам надо начать хлебать те же проблемы, которые хлебают США,
Франция, Англия, Голландия, другие западные (а во многом по сути уже постзападные страны). И это при том, что, во-первых,
государство в этих странах сильнее, эффективнее и богаче, чем государство РФ;
во-вторых, в этих странах, в отличие от РФ, существует гражданское общество и
до сих пор сохраняется, слабея, какой-никакой средний класс, то есть факторы,
способные противостоять криминализации, чуждым этнокультурным влияниям. У нас
ничего этого нет, а потому закон просто отдает на откуп, в дань мигрантам и их
структурам всю нижнюю половину социума РФ, превращая ее в эдакую Неохазарию со славянами в нижней половине социума в
качестве данников хищных чужих этнокорпораций,
имеющих вполне легальный статус, а то и осуществляющих власть на местном уровне
— прямо или через подставных лиц.
Новый закон наделяет политическими правами не просто чужое
население, но тех, кто персонифицирует наименее квалифицированные формы труда и
кого Россия интересует прежде всего как источник заработка, как объект
краткосрочного пользования. В результате политическое оформление, легализацию
получают процессы неоархаизации и неоварваризации
России, в ней возникнут (пусть на местном уровне — лиха беда начало)
политические анклавы неоархаического мира, по
сравнению с которым албанское Косово в Югославии может оказаться цветочками.
Апелляция законотворцев к
современному западному опыту весьма интересна, она многое объясняет в их
интенции, ведь опыт этот отражает господствующую тенденцию в глобальной неолиберальной системе (империи нового типа — только не
того, что имеют в виду Хардт и Негри).
Ни эта система на практике, ни неолиберализм в теории
не приемлют нацию и национальную культуру как понятие и реальность. Нация
обеспечивает иные ценности, чем рыночные; нация — это форма коллективной
солидарности, тогда как неолиберальному рынку нужно атомизированное население; нация-государство — это то, что
мешает рынку, обеспечивая социальную защиту населения от того же рынка.
В глобальной неолиберальной
империи ни нациям, ни нациям-государствам нет места. Миграционная практика этой
империи, стремящейся если не поглотить, то подорвать государства, объективно
направлена как против наций, так и против государств — ничего личного, то есть
идейного, только профит. А для этого нужны смешение этнических групп,
национальная неопределенность, стирание граней между местным населением и
мигрантами, мультикультурализм, слабое, ни во что не
вмешивающееся и не делающее различий между своими и чужими государство.
Ясно, что такая практика, создающая этнически новые низшие
классы, замещающие прежние, усиливает глобальный капитал и наднациональные
структуры «неокочевников» (Ж. Аттали),
но ослабляет государства и нации, меняя этническое лицо и этносоциальную
структуру занятости целых государств.
Многомудрые разработчики закона апеллируют к западной миграционной практике.
Вот и посмотрим, к каким результатам уже привела эта практика на Западе,
например, в Западной Европе. Здесь прежде всего в старом, каролингском ядре
(Германия и Франция) идет процесс вытеснения неквалифицированными мигрантами
немцев и французов. С 1990 по 2002 год в Германию, пишет профессор Гуннар Гейнзон (ФРГ) в книге
«Сыновья и мировое господство: роль террора в подъеме и упадке наций», въехали
13 миллионов мигрантов, в основном неквалифицированные рабочие, которые вовсе
не горят желанием работать — многие из них сидят на велфэре.
То же происходит во Франции, где из каждых пяти
новорожденных двое (то есть 40%) рождены арабскими или африканскими женщинами;
в Германии 35% новорожденных не являются немцами. В Тунисе женщина может
позволить себе в лучшем случае двоих детей, но, иммигрировав во Францию, она
может родить шестерых детей — богатенькие французские «буратино»
будут содержать их за счет велфэра. Кто-то скажет:
России это не грозит, здесь государство ничего не дает, только берет.
Правильно, но отсутствие велфэра мигранты из
Закавказья, Средней Азии и Дальнего Востока могут легко компенсировать
подкрепленной криминалом эксплуатацией местного, прежде всего русского
населения, данью с него в различных формах — от денег до женщин, так сказать,
«дикий велфэр».
В условиях меняющегося этноэкономического
и социокультурного ландшафта высококвалифицированные
европейцы бегут из Европы в Канаду, Австралию, Новую Зеландию. Еще бы, пишет Гейнзон, если взять 100 двадцатилетних жителей Франции и
Германии, то из них 70 французов и немцев должны содержать 30 иммигрантов и их
отпрысков — кому это понравится? Неудивительно, что по опросам 2005 года 52%
французов возрастной группы 18–32 лет хотели уехать из страны. Остаются в
Европе пожилые, социально пассивные и живущие на велфэре.
Иными словами, впереди социальная деградация и югоизация
Европы, по крайней мере городской.
Европейцы, пишет хорошо знающий Европу С. Хелемендик, «уже закончили свое существование в истории, их
уже нет. Пока они сидят в своих банках и считают хрустящие бумажки, их улицами
овладели... албанцы. <...> У наших зажравшихся европейских братьев нет
инструментов для того, чтобы выгнать албанских пришельцев. А вот у албанцев
инструментов достаточно — героин, белое мясо, рэкет. <...>
Вавилонское смешение на улицах их (европейцев. — А.Ф.)
городов только начинается. Они не понимают пока, что случилось. И уж совсем не
понимают, что никаких демократических или хотя бы мирных решений случившееся не
имеет.
Еще недавно благородная и аристократическая “Кайзерштрассе” во Франкфурте-на-Майне сегодня представляет
собой притон под открытым небом, где бордели, наскоро сварганенные албанскими
жертвами сербского геноцида, чередуются с вонючими буфетами с кебабом и гиросом. Это не просто
надолго, это навсегда. <...> Вот и все, вот и обещанный закат Европы».
За закат спасибо миграционной политике. Теперь аналогичную
политику некие лица пытаются внедрить в России. Зачем? Один из законов Мерфи гласит: не ищи злого умысла там, где все можно
объяснить глупостью. А если наоборот? Тем более, как заметил когда-то Ю. Белинков, глупость есть род ума.
Что ждет в перспективе остающихся европейцев? Как говорят в
таких случаях французы, «pas grande
chose de bon» — «ничего хорошего». Ведь афро-арабо-турецко-албанское
(в конфессиональном плане мусульманское) население Европы (Евростана?)
— это в основном молодые люди. Согласно социологическим исследованиям, в тех
обществах, где молодежь (15–29 лет) составляет более 30% населения, налицо
тенденция к резкому росту насилия. Авторы других исследований утверждают, что
как только доля молодежи достигает даже 20%, начинаются социальные потрясения.
Крестьянская война в Германии XVI века, Французская революция 1789–1799 годов,
русские революции 1905 и 1917 годов, китайская революция, события в Кампучии
при Пол Поте полностью подтверждают эту регулярность.
Что же мы получаем в Европе? Молодое, агрессивное, арабо-африкано-турецко-албанское, малоквалифицированное,
бедное, не особо желающее трудиться, но кланово, религиозно, этнически и
криминально организованное население, имеющее политические права, — с одной стороны.
С другой стороны — местное атомизированное население,
за которым стоит слабеющее, неэффективное и уже не национальное государство
коррумпированных, жадных и трусливых чиновников. Вот к чему ведет западная
практика, к которой апеллируют законотворцы. На месте
Запада возникает Постзапад, а в перспективе Антизапад с мечетью Парижской Богоматери.
Распространенная сегодня на Западе миграционная практика
выгодна вовсе не Западу как типу цивилизации и комплексу государств, а тому,
что А.А. Зиновьев назвал глобальным сверхобществом, а
другие авторы — метафорически — Мировой Тенью, которая подрывает цивилизации,
государства и нации посредством создания нового глобального underclass’а
underground’a, нового глобального подполья, которые,
по-видимому, должны произвести глобальную зачистку (Большую Охоту — главным
образом на «глупого белого человека», как сказал бы Майкл Мур)
планеты от традиционного наследия, на руинах которого будет возводиться неолиберальная империя — Неовавилон.
Но это отдельная тема.
Вернемся к России, где в случае введения западоидной миграционной практики крушение наступит существенно
быстрее, чем в Европе, — более слабое государство, более бедная страна. И на
месте России возникнет Построссия. Правда,
возникновение русского движения может остановить этот процесс и даже повернуть
его вспять. Однако пока что создается впечатление, что власть боится русских
больше, чем мигрантов, готова фактически потворствовать последним (Подр. см.: Соколов-Митрич Дм.
Нетаджикские девочки. Нечеченские мальчики. М.: Яуза,
2007), а любые попытки самозащиты русских квалифицируются как русский фашизм —
абсолютно проигрышная даже в среднесрочной перспективе позиция для самой
власти; последней как корпорации-государству придется сражаться с криминальными
этнокорпорациями, за которыми стоят иностранные
государства, и откупаться от них (вариант «Золотая Орда-2»). Принятие закона
может стать точкой невозврата, после чего государство
РФ стремительно покатится с ярмарки под давлением не только внешних сил, но и
политически легализованного «внутреннего пролетариата» (А.Тойнби).
Москва, октябрь 2007