Журнал «Золотой Лев» № 133 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

П. Салин

 

Впереди политическая неопределенность

при экономической стабильности

 

Наблюдение за ситуацией вокруг правительства вызвало воспоминания о школьных уроках по теории литературы, в частности о принципах построения композиции драматургического произведения. Налицо основные компоненты: вполне ожидаемая завязка (отставка правительства прогнозировалась с середины августа), усложненная неожиданной фигурой премьера, развитие сюжета (лоббистская борьба за новые должности в правительстве, многочисленные слухи о кандидатурах возможных назначенцев), несколько раз откладывавшаяся кульминация (оглашение списка членов нового правительства) и, наконец, развязка, которая еще предстоит, когда станут понятны статус и роль Виктора Зубкова в 'Транзите-2008'. И роль, которую предстоит сыграть в этой драме и новому премьеру, и парламенту, несмотря на бравурные заявления ряда представителей аналитической прослойки политического класса, до конца не ясна.

 

Владимир Путин изменил конфигурацию 'Транзита-2008'

 

Отставку правительства следует рассматривать исключительно в контексте президентских, но не парламентских выборов - на результатах последних она практически не скажется. Последствия кадровой рокировки могут носить для партий лишь тактический характер. В частности, лидер КПРФ не поддержал кандидатуру Виктора Зубкова, стараясь подчеркнуть оппозиционный имидж коммунистов. Кроме того, в новом составе правительства не стало главы Минздравсоцразвития Михаила Зурабова, что лишило партии одного из самых удобных объектов для критики.

Но для 'Транзита-2008' состоявшаяся кадровая рокировка имеет ключевое значение, при этом важно учитывать не только само новое назначение, но и информационный фон вокруг него. Первым и самым главным последствием решения Владимира Путина стало резкое расширение списка преемников.

К августу анализ контекста позволял утверждать, что круг вероятных преемников существенно сузился до 'официальных' Дмитрия Медведева и Сергея Иванова, а в первой декаде сентября складывалось ощущение, что президент уже остановился на кандидатуре Иванова - совместные поездки главы государства и первого вице-премьера стали рядовым явлением.

Назначение Зубкова и последовавшие за этим заявления нового главы правительства и Владимира Путина существенно переформатировали расстановку сил на преемническом поле. Слова премьер-министра: 'Если я что-то сделаю на посту премьера, то я не исключаю, что может быть и такой вариант (выдвижение кандидатом в президенты. - П.С.)' - сразу же ввели его в список вероятных преемников, причем в первую тройку. Помимо этого Владимир Путин предпринял еще один шаг, направленный на сохранение неопределенности, - впервые с момента назначения Дмитрия Медведева первым вице-премьером президент отправился с ним в совместную поездку. На фоне заметно возросшего за последние полтора-два месяца присутствия социального первого заместителя главы правительства в медиаполе это актуализировало предположение о том, что именно Медведев является возможным кандидатом на президентский пост. Против версии о целенаправленном совмещении во времени отставки кабинета министров и совместной поездки Путина и Медведева свидетельствует то, что последнее мероприятие было запланировано давно. Однако президент - единственный субъект политического поля, который точно знал дату отставки и новую кандидатуру премьера, поэтому в случае необходимости он вполне мог отменить или перенести поездку, чего не произошло.

Наконец, фраза Владимира Путина о том, что на пост президента сейчас могут претендовать не менее пяти человек, окончательно спутала карты и дезориентировала элиты (после намека Зубкова на возможность участия в президентских выборах они могли начать консолидироваться вокруг его фигуры), а также существенно расширила круг кандидатов. Помимо Виктора Зубкова, Сергея Иванова и Дмитрия Медведева опять заговорили об Анатолии Сердюкове, Владимире Якунине и некоторых других возможных претендентах. При этом по-прежнему актуальной остается фигура Сергея Иванова, который хотя и утратил абсолютное лидерство в гонке преемников, но тем не менее по-прежнему может рассматриваться как один из наиболее вероятных претендентов на высший пост в государстве.

При проведении рокировки президент следовал своему фирменному кадровому стилю - предложил неожиданное решение. Отставка правительства сама по себе не могла рассматриваться в качестве такого события, поскольку в отличие от 2004 года была вполне ожидаема - если не в сентябре, то точно до конца октября. В такой ситуации элемент неожиданности внесла кандидатура Виктора Зубкова, которому уже год назад исполнилось 65 лет, в силу чего он утратил право находиться на государственной гражданской службе, - прогнозировали, что он займет почетную должность в Совете Федерации.

При назначении премьер-министра Владимиру Путину удалось решить сразу две трудно-совместимые задачи.

Во-первых, тенденция к назначению людей из личного кадрового резерва президента на ключевые посты получила продолжение - Виктор Зубков около двух лет занимал должность первого заместителя Владимира Путина в мэрии Санкт-Петербурга. По неофициальной информации, приглашение переехать в Москву он получил лично от президента, хотя формально его передали нынешний помощник Путина по кадровым вопросам Виктор Иванов и заместитель главы АП Игорь Сечин.

Во-вторых, кандидатура Зубкова в качестве премьер-министра и, возможно, президента приемлема для большинства наиболее влиятельных элитных групп. Новый глава правительства находится в хороших отношениях с председателем Госдумы Борисом Грызловым - одним из ключевых 'клиентов' 'силового' крыла АП, а также самим неформальным лидером этой группы Игорем Сечиным. Кроме того, еще со времен кооператива 'Озеро' (Зубков считается автором и основным исполнителем этой идеи) у него хорошие отношения с главой РЖД Владимиром Якуниным и братьями Ковальчуками (прежде всего с Юрием). Зубкова также можно отнести к 'кадровому' крылу АП во главе с Виктором Ивановым. Кроме того, он имеет ровные отношения с большинством представителей петербургской элиты в Москве.

С назначением нового премьер-министра вырисовывающаяся конфигурация системы сдержек и противовесов после ухода Владимира Путина стала более ясной. Фигура преемника действующего президента - несмотря на повышенное к ней внимание - не станет ключевой в будущих раскладах. Безотносительно от того, будет ли новый президент сильным или слабым аппаратчиком, более или менее харизматичной личностью, он уже не станет обладателем таких инструментов власти, которые доступны нынешнему главе государства. Он будет сильно связан законодательными ограничениями в финансовой сфере, в первую очередь трехлетним бюджетом. И даже при желании внести изменения в законодательство он вряд ли сможет этим воспользоваться, так как подконтрольная 'Единой России' Госдума будет альтернативным центром влияния, хотя и несопоставимым с президентом. Еще одним ограничителем станет правительство, которое, скорее всего, возглавит 'крепкий хозяйственник' (прогнозировать премьерство Владимира Путина пока представляется преждевременным).

Наконец, сама исполнительная власть потеряет значительную часть контроля над наиболее привлекательными активами, которые будут выведены в формально подконтрольные президенту госкорпорации. Однако главы этих госкорпораций будут в силу своей влиятельности фактически независимы от любой ветви власти, что сделает нового президента лишь первым среди равных. В такой конфигурации сохранение за Владимиром Путиным статуса верховного арбитра и гаранта соблюдения внутриэлитных соглашений выглядит решенным вопросом.

 

Президент концентрирует рычаги управления в своих руках

 

В последние полтора года постепенно оформилось одно из правил кадровой ротации, согласно которому на ответственные посты - прежде всего в органах исполнительной власти - приходят чиновники из личного кадрового резерва президента. В числе обязательных требований, предъявляемых им, на первом месте находится отсутствие патрон-клиентских отношений с влиятельными элитными группами 'первого путинского призыва', которые уже давно обзавелись своей клиентелой и лоббируют собственные интересы.

В качестве первого такого назначенца можно рассматривать главу Федеральной таможенной службы Андрея Бельянинова, который занял этот пост в мае прошлого года.

В обойму Владимира Путина он попал практически сразу после возвышения нынешнего президента - в течение его первого срока руководил 'Рособоронэкспортом', а в 2004-2006 годах - Рособоронзаказом. Однако тогда эта перестановка была воспринята в контексте противостояния 'силовиков' и 'либералов' - в качестве победы над 'либералом' Германом Грефом. Значительно меньший резонанс за месяц до этого получило назначение другого человека из кадрового резерва президента - Алексея Аничина - начальником Следственного комитета при МВД.

Более отчетливо курс на введение преданных лично президенту назначенцев в чиновничью элиту стал заметен осенью прошлого года. Бывший сотрудник КГБ и главный специалист Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга Олег Сафонов был назначен заместителем министра внутренних дел (в конце февраля 2007 года появились слухи, что в марте он сменит Рашида Нургалиева), а другой протеже президента - Валерий Голубев - занял пост заместителя гендиректора 'Газпрома'.

Окончательные формы эта тенденция приобрела в 2007 году. Весной абсолютно лояльный власти, но не входящий в команду Владимира Путина глава ЦИКа Александр Вешняков был отправлен в отставку, а на его место назначен лично знакомый с президентом депутат от ЛДПР Владимир Чуров. Несколькими месяцами позднее давно обсуждавшаяся идея о разделении Генпрокуратуры на Следственный комитет и ведомство, которое будет заниматься исключительно надзором, была в сжатые сроки воплощена в жизнь, а место главы СК занял президентский ставленник, бывший заместитель генпрокурора Александр Бастрыкин.

В принципе такой способ сохранения влияния главы государства на происходящие в стране процессы после ухода с поста вполне легитимен в глазах населения, поскольку соцопросы постоянно демонстрируют высокий уровень рейтинга президента на фоне меньших на порядок показателей кандидатов в его преемники.

Около года назад Владимир Путин помимо кадровых рокировок начал концентрировать оперативное управление в своих руках путем еженедельных совещаний с членами правительства. Причем помимо подчиненных ему напрямую министров силового блока, регулярные встречи с которыми проводились и ранее, в них стали участвовать практически все остальные члены кабинета. Несколько позднее (примерно с весны 2007 года) эти встречи стали подробно освещаться в СМИ.

В сентябре оформилось и еще одно направление деятельности президента - оперативный контроль над ходом предвыборной парламентской кампании. Естественно, речь не идет о том, чтобы президент лично ставил тактические задачи и контролировал их выполнение - это по-прежнему относится к компетенции его администрации и ЦИКа, - однако присутствие главы государства на партийном поле становится все более заметным.

В частности, это реализуется посредством встреч с лидерами (явными или теневыми) партий, имеющих наибольшие шансы на прохождение в Госдуму, - в частности, с Александром Бабаковым (СР), Владимиром Жириновским (ЛДПР) и Геннадием Зюгановым (КПРФ). В случае с СР, скорее всего, Владимир Путин подтвердил задачу, поставленную ранее публично перед Сергеем Мироновым, - избавиться от наиболее одиозных фигур в списке, причем это пожелание трактуется весьма расширительно. В частности, под 'одиозными' понимаются как фигуры, имеющие прямые проблемы с законом (вроде депутата Евгения Ройзмана), так и просто опасные для других партий конкуренты вроде депутата и банкира Александра Лебедева. Также в данный тренд укладывается согласие президента возглавить список ЕР. Это решение будет иметь ряд последствий не только для партийного сектора, однако их анализ выходит за рамки данной статьи.

Назначение Виктора Зубкова кроме стремления Владимира Путина демонстрировать неожиданные шаги, позволяющие ему сохранять инициативу на политическом поле, и прочих причин можно объяснить и продолжением стратегии наращивания присутствия в высших эшелонах власти преданных лично ему людей.

Следует отметить, что перечисленными назначениями кадровый потенциал президента не исчерпан. Какие-то выдвиженцы президента уже занимают влиятельные должности, но еще не достигли карьерного потолка. К таковым относятся главы: 'Рособоронэкспорта' - Сергей Чемезов, ФТС - Андрей Бельянинов, 'Зарубежнефти' - Николай Токарев (в последнее время сотрудники этой компании начали продвигаться в другие государственные холдинги). Но существует группа и менее известных лиц, которые либо 'не светятся', либо занимают малозначимые должности, но могут быть резко повышены (по примеру Чурова или Бастрыкина). К этой группе можно отнести руководителя Росрезерва Александра Григорьева, бывших тренеров президента по дзюдо Аркадия Ротенберга и Василия Шестакова, однокурсника Путина Николая Егорова, а помимо этого - бывшего ректора Санкт-Петербургской консерватории Сергея Ролдугина, предпринимателя Валерия Поломарчука и руководителя протокольно-организационного управления АП Марину Ентальцеву.

 

Новый премьер укрепляет тылы

 

Виктор Зубков в условиях затянувшейся паузы, в течение которой Владимир Путин рассматривал его организационные и кадровые предложения (были внесены трижды), приступил к формированию собственной команды ближнего круга, которую прежде всего составляют сотрудники его личного аппарата.

В отставку был отправлен бывший руководитель секретариата премьер-министра Михаил Синелин, который занял этот пост еще при Михаиле Касьянове в 2003 году (до этого работал в должности заместителя главы подразделения) и в отличие от своего заместителя Олега Буклемишева, также протеже Касьянова, сумел удержаться при Михаиле Фрадкове. На его место был назначен близкий Виктору Зубкову Юрий Чиханчин, формально занимавший пост одного из пяти заместителей главы Росфинмониторинга, однако фактически считавшийся его правой рукой и замещавший Зубкова на время отсутствия.

Другие кадровые решения затронули помощников председателя правительства, двое из которых лишились своих должностей. Следует отметить, что при Путине институт помощников премьер-министра выполнял две основные задачи. Во-первых, это был своеобразный кадровый резерв главы исполнительной власти, который мог быть использован по мере необходимости, - с 2004 по 2007 год такой пост занимал Владимир Миловидов, который в настоящее время возглавляет Федеральную службу по финансовым рынкам. Таким образом, Виктор Зубков косвенно дал понять, что сохранившие свои должности Геннадий Букаев и Сергей Винокуров еще могут получить более ответственные назначения.

Это может произойти в случае, если роль секретариата премьера существенно возрастет. На первый взгляд предпосылок к этому нет, однако анализ косвенных фактов позволяет утверждать обратное. Достаточно вспомнить историю с неожиданной 'ссылкой' на Сахалин руководителя департамента экономики и финансов аппарата правительства Антона Дроздова. Это стало первым проявлением так называемого обкомовского стиля руководства Зубкова. Однако помимо пиара произошедшему казусу можно дать и сугубо прагматическое объяснение. Такой опытный аппаратчик советской закалки, как Зубков, к тому же проработавший в правительстве не один год, не мог не знать, что Дроздов за перечисление денег на Сахалин не отвечает. Данный эпизод можно рассматривать как предупреждение Зубкова другому опытному аппаратчику - Сергею Нарышкину, начальнику Дроздова. Нарышкин в годы премьерства Фрадкова поставил аппарат под свой тотальный контроль, и наличие такого конкурента не вполне может устраивать нового главу правительства.

 

Кадровые перестановки в правительстве не снизят конфликтность внутри него

 

Несмотря на то что основной причиной отставки правительства было стремление Владимира Путина продемонстрировать политическую инициативу и в очередной раз переформатировать казавшийся таким стабильным и предсказуемым преемнический контур, это далеко не единственный побудительный мотив действий главы государства. Еще одна причина перетряхивания кабинета - крайне запутанная иерархия внутри исполнительной власти, которая порождала многочисленные конфликты.

В правительстве отсутствовал единый центр принятия решений. Существовали параллельные управленческие структуры, решения которых зачастую противоречили друг другу, - премьер-министр, первые вице-премьеры (хотя заметно и не вмешивались в работу аппарата, однако преследовали собственные интересы), а также министры, имевшие прямой выход на президента.

В числе последних можно назвать Алексея Кудрина и в меньшей степени - Германа Грефа.

Кроме того, серьезную заявку на проведение самостоятельной экономической политики сделали неподотчетные правительству госкорпорации. А это вызвало сопротивление премьер-министра Михаила Фрадкова. В частности, он тормозил согласование законопроекта о госкорпорации 'Ростехнологии', который с 2005 года лоббирует глава 'Рособоронэкспорта' Сергей Чемезов. Следует отметить, что это было не только инициативой главы правительства. По неофициальной информации, поддержку ему оказывал помощник президента по кадровым вопросам Виктор Иванов, недовольный экспансией в оборонной промышленности структур Сергея Чемезова и возможным попаданием в зону интересов последнего ОАО 'Концерн ПВО 'Алмаз-Антей', в котором Иванов возглавляет совет директоров. Конфликт вышел в медиапространство, что вызвало недовольство президента и, возможно, ускорило его решение отправить правительство в отставку.

Также все больше конфликтных линий возникало вокруг премьер-министра Михаила Фрадкова. Возглавивший исполнительную ветвь власти в 2004 году в качестве 'технического премьера', не входившего в клиентелу наиболее влиятельных элитных групп и не располагавшего собственным серьезным кадровым пулом, Фрадков за три с половиной года существенно укрепил свои позиции. Во-первых, он заключил аппаратный альянс с так называемым силовым крылом АП, что дало ему свободу маневра. Во-вторых, путем 'малых дел' он осуществил аппаратную экспансию, способствуя выведению ряда ведомств в свое подчинение (например, Федеральной таможенной службы), а также лоббируя на посты глав ряда ведомств своих протеже или союзников (например, глав ФСФР Владимира Миловидова или Росрыболовства Андрея Крайнего).

Новый состав и организационная структура правительства продемонстрировали, что президент не сделал четкого выбора между сценариями дальнейшего развития экономической системы страны. На разных исторических этапах в России (в том числе в самодержавную и советскую эпохи) преобладал один из трех способов руководства - либеральный (или патерналистский), региональный (хрущевские совнархозы) или отраслевой (министерства-гиганты советского времени). Сегодня равные шансы имеют все сценарии.

Основным лоббистом либерального направления будет повышенный до уровня вице-премьера Алексей Кудрин, который теперь курирует и МЭРТ. Глава этого ведомства Эльвира Набиуллина известна как классический либерал. Она покинула пост первого заместителя главы министерства в знак протеста против замораживания реформ в 2003 году, а в 1990-е работала в ультралиберальном Минэкономики, достигнув должности замминистра. Следует отметить, что ее аппаратный статус существенно ниже, чем у Германа Грефа. Во-первых, МЭРТу в новом правительстве, скорее всего, уготовано положение 'коллективного советника' или 'центра стратегических разработок' в статусе министерства, а решения о целесообразности переведения в практическую плоскость его рекомендаций будут принимать другие инстанции. Во-вторых, новый министр, скорее, исследователь, чем чиновник, что априори свидетельствует о ее невысоких лоббистских способностях. Противовесом этому направлению будет выступать преимущественная часть правительства, и в первую очередь сам премьер Виктор Зубков.

Региональное направление в правительстве представляет Дмитрий Козак. Во-первых, он известен своей бескомпромиссностью, что при условии наличия прямого доступа к президенту, скорее, преимущество. Во-вторых, Минрегионразвития получило значительные полномочия по распределению средств, что автоматически повышает его вес.

Наконец, в пользу того, что президент поддерживает и отраслевую концепцию развития, свидетельствует тот факт, что он от своего имени внес в Госдуму законопроект о создании госкорпорации 'Ростехнологии'. Возможно, что в скором времени процесс создания этих новых отраслевых образований продолжится - уже озвучена идея создания 'Росавтодора', который занимался бы строительством и эксплуатацией частных дорог.

Несмотря на то что состав кабинета существенно не изменился, его обновление способно спровоцировать как активизацию старых, так и возникновение новых двусторонних конфликтов. В Минздравсоцразвития особых конфликтных линий не предвидится. Разве что интересующие ряд влиятельных элитных групп сектора (например, рынок дополнительного лекарственного обеспечения) будут переданы под их контроль.

Назначение Дмитрия Козака является более конфликтогенным в силу целого ряда причин. Во-первых, он известен как не слишком договороспособный, не склонный к компромиссам человек, причем не всегда четко ориентирующийся, где лучше проявлять самостоятельную инициативу, а где - поставить в известность вышестоящее руководство. В связи с этим весьма высока вероятность его столкновений с премьер-министром Виктором Зубковым, который сразу стал позиционировать себя в качестве жесткого управленца, намеренного добиться максимальной эффективности от исполнительской вертикали. Кроме того, к возглавляемому Козаком Минрегионразвития перешли функции по распоряжению региональными программами Инвестфонда, что также может послужить причиной конфликта между ним и курирующим весь экономический блок в ранге вице-премьера Алексеем Кудриным, что нередко случалось в бытность Грефа главой МЭРТа. Кудрин известен как опытный аппаратчик, постоянно стремящийся к административной экспансии, причем первой целью после перераспределения полномочий может стать неподконтрольный ему Инвестфонд.

Существенное сокращение полномочий МЭРТа, которое во многом стало следствием отставки Грефа, может спровоцировать противостояние между новым главой Минэкономразвития и другими 'экономическими' министрами. Однако с учетом личностной специфики Набиуллиной (скорее ученого-прикладника, чем аппаратчика) такие конфликты представляются маловероятными.

Еще одно перераспределение полномочий внутри экономического блока способствует возможному возникновению противостояния между вице-премьером Жуковым и его коллегой Кудриным, который теперь курирует весь макроэкономический блок, а также Минфин и МЭРТ. При этом Кудрин непосредственно столкнется с интересами Жукова, контролирующего подготовку к сочинской Олимпиаде, однако с учетом аппаратных способностей обоих и относительного миролюбия Жукова можно прогнозировать, что даже в случае возникновения этот конфликт не выйдет из латентной фазы.

Более вероятным представляется противоборство между Жуковым и Козаком. Последний имеет как минимум две причины стремиться участвовать в процессе подготовки Олимпиады. Во-первых, это имеет прямое отношение к региональному развитию, а во-вторых - по старой памяти, как экс-полпред президента в ЮФО.

Структурные изменения могут обострить и старые противоречия. В первую очередь здесь следует указать на стремление главы Минсельхоза Алексея Гордеева, прогнозы о возможной отставке которого не сбылись, получить контроль над рыбной отраслью. Повышение Росрыболовства до статуса госкомитета (пока неясно, какое место этот орган займет в системе исполнительной власти) фактически означает поддержку президентом нынешнего главы ведомства Андрея Крайнего, который лоббировал восстановление Минрыбпрома по советскому образцу. Однако Гордеев также известен как опытный аппаратный игрок, и вполне возможно, он воспользуется ошибками Крайнего, например, если тому не удастся существенно снизить уровень браконьерства.

 

Изюминкой нового правительства стали не кадровые, а организационные решения

 

Сразу же после оглашения состава нового правительства все внимание было сосредоточено на персоналиях, а организационные вопросы долгое время находились на периферии анализа. Однако детальное рассмотрение президентского указа, посвященного структуре федеральных органов исполнительной власти, позволяет утверждать, что изменения в правительстве не были столь точечными, как это принято считать. Возможно также, что это начало реформирования всей структуры исполнительной власти, которое будет иметь мало общего с принципами административной реформы.

Налицо серьезное усиление Минрегионразвития за счет МЭРТа.

В частности, ведомство Дмитрия Козака распределяет средства Инвестфонда, а также согласовывает все федеральные целевые программы 'в части, касающейся комплексного территориального развития', а также функции госзаказчика ФЦП, связанных с экономическим развитием субъектов РФ и муниципальных образований. Кроме того, по новым правилам министерство разрабатывает методики выделения средств господдержки регионам и муниципальным образованиям. Следует заметить, что в данном случае полномочия Минрегиона ограничены. Он обязательно должен согласовывать разработанные методики с Минфином и 'другими заинтересованными федеральными органами исполнительной власти'.

А разработанный документ вносится на рассмотрение и утверждение всего правительства.

Еще одним приобретением, которое придает второстепенному до последнего времени ведомству статус суперминистерства, является контроль над госкорпорацией 'Фонд содействия реформированию ЖКХ' с общим бюджетом 250 миллиардов рублей на пять лет. Необходимо обратить внимание на то, что в данном случае президент отступил от основного правила деятельности госкорпорации - неподконтрольности правительству.

Другим бенефициаром изменений является 'силовое' крыло АП, в зоне влияния которого находится Минюст. Этому ведомству переданы функции по нормативному обеспечению ведения государственного кадастра объектов недвижимости, что нашло свое выражение в передаче курирования деятельности Федерального агентства объектов недвижимости (Роснедвижимость) от МЭРТа к Минюсту. Несмотря на свой 'технический' статус, данное ведомство располагает существенными полномочиями, поэтому такой переход серьезно снижает аппаратный вес Минэкономразвития.

Казалось бы, позиции 'либерального' крыла в правительстве усилились. Во-первых, один из его лидеров - министр финансов Алексей Кудрин - получил должность вице-премьера, что является однозначным повышением. Во-вторых, на пост главы МЭРТа пришла Эльвира Набиуллина, которая за свои взгляды получила в либеральной среде прозвище 'наша Маргарет Тэтчер'.

Однако оба организационных изменения носят скорее статусный, нежели аппаратно-кадровый характер. Что касается МЭРТа, то значительная часть его полномочий передана другим ведомствам - остались лишь Росрезерв, Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом (ФАУФИ) и агентство по управлению особыми экономическими зонами (РосОЭЗ). Росрезерв возглавляет член кадрового пула президента Александр Григорьев, поэтому можно утверждать, что данная структура фактически неподотчетна Минэкономразвития. Вызывает вопросы и позиция Набиуллиной, которая на заседании правительства в начале октября заявила о нежелании передавать многие функции от МЭРТа Минрегиону, как это предусматривалось президентским указом. Вполне возможно, это послужит причиной еще одного масштабного конфликта в правительстве, в который будут вовлечены сама Эльвира Набиуллина, а также Дмитрий Козак и Алексей Кудрин.

Наконец, еще одним последствием изменения организационной структуры правительства стало подчинение Росфинмониторинга лично главе правительства, что также юридически ослабляет позиции Алексея Кудрина (фактически Росфинмониторинг во главе с Виктором Зубковым был ему неподконтролен и ранее). Кроме того, в данном случае продолжен тренд на назначение на ответственные посты членов личного кадрового пула Владимира Путина. Ведомство возглавил Олег Марков, который до своего прихода на пост заместителя главы РФМ весной 2007 года был первым заместителем главы протокола президента России.

Значимым нововведением, отраженным в президентском указе, является создание госкомитетов. Их статус и полномочия прямо противоречат основной идее административной реформы - разделению правительственных ведомств на разработчиков отраслевой госполитики (министерства), госконтролеров (службы) и ведомств, оказывающих услуги (агентства). Госкомитет является федеральным органом исполнительной власти, который одновременно осуществляет функции по выработке госполитики и нормативно-правовому регулированию, контролю и надзору, а также оказанию государственных услуг и управлению госимуществом, 'если это предусмотрено положением об указанном федеральном органе исполнительной власти'.

Помимо этого госкомитеты располагают и другими полномочиями министерств - вносить в правительство нормативно-правовые акты, предложения по федеральному бюджету (в части, касающейся сферы деятельности госкомитета). Особо указано, что председатель госкомитета 'пользуется иными правами федерального министра'. Скорее всего, госкомитеты в правительстве по их статусу и концентрации полномочий, а также отраслевой направленности можно рассматривать в качестве аналога госкорпораций.

Анализ первых шагов нового правительства показывает, что оно призвано решить задачи переходного характера - укрепить исполнительскую вертикаль, разъеденную системной коррупцией, а также апробировать некоторые новые административные механизмы, например госкомитеты. Таким образом, от него не стоит ожидать масштабных свершений, которые предстоит сделать кабинету министров нового президента. Однако оно не должно стать и правительством, которое сидит на чемоданах в ожидании отставки. С учетом преемственности курса Владимира Путина можно ожидать, что наиболее эффективные работники кабинета министров этого созыва продолжат свою карьеру в исполнительной власти и после мая 2008 года, возможно, на более ответственных должностях.

 

Политический класс, 6.11.07


Реклама:
-