А. Кольев
Русская государственность на рубеже веков
Русская государственность, начавшаяся раньше, чем родину наших отцов прозвали Русью, в ХХ веке подверглась таким жестоким испытания, что порой мы задаемся вопросом: “Да есть ли у нас, русских, государство? Может время настало ему погибнуть? Не хватит ли тысячи лет, не зажилось ли русское государство в общечеловеческой истории?”.
Действительно, правление последних десяти лет с большой натяжкой можно считать государственным. Оно более походило на растаскивание имущества шайкой разбойников. Да и русским это разграбленное и погрязшее в пороках государство являлось лишь в своей исторической ретроспективе. Управленческий слой, сформированный как результат переворотов 1917 года, даже после многих чисток в сталинскую эпоху оставался не только нерусским по своему душевному складу, но и антинациональным – имеющим интересы, обособленные от обозначившейся некоторыми признаками и трудно становящейся политической нации.
После бурного
XIX века, после торжества русской государственности над внешними врагами, после ее утверждения на огромных пространствах, Россия стала страной с самой выдающейся перспективой, подошла к решению своих конечных задач, возлагавших на нее ответственность за судьбы мира. Но геополитическое доминирование России, стремительные темпы экономического развития, бесспорное культурное лидерство сулило не только перспективы, но и консолидацию тех сил, которые видели в торжестве православной державы свою погибель. Не сломив Россию в двух мировых войнах XIX века (война с Наполеоном и Крымская кампания), просчитавшись в попытках ее внутреннего разложения (декабристы и народники), союз ростовщиков, милитаристов и нигилистов все же существенно подорвал развитие нашей страны – прежде всего, скрепы ее внутреннего единства. Возникли целые общественные слои, сделавшие атеизм своим мировоззрением, а лозунг “Долой самодержавие!” - смыслом своей жизни. В результате сверхмобилизации, концентрации всех душевно-духовных сил России ради отпора интервентам и внутренним деструктивным силам, некоторые направления государственной жизни обезлюдели и были заполнены бездушным бюрократическим аппаратом, деятельность которого уже более века является главной общественной проблемой нашей страны.В ХХ веке России пришлось растратить весь свой тысячелетний запас прочности, чтобы сохранить хотя бы призрачную возможность для возвращения к своей русской сущности. На исходе века русским пришлось бросить огромные пространства своих исконных территорий, бессильно смотреть на издевательства над
русским населением не только в “ближнем зарубежье”, но и во внутренних республиках Российской Федерации, уступить большую часть своего родового достояния, созданного трудом нескольких поколений, терпеть наглые упреки “мирового сообщества” при любой попытке защитить себя. Поэтому русские вступают в XXI век в самых неблагоприятных условиях, терроризируемые “мировой общественностью”, изменнической “творческой интеллигенцией” и криминальной властью.Казалось бы, Россия проиграла окончательно, и уже никогда не поднимется. Но усилия ее врагов, даже в малой степени не уменьшивших своих попыток дерусифицировать нашу страну, показывают, то нам еще есть что терять. При том что большинство русских по паспорту считать себя русскими по духу и по крови не хочет, все же остается несколько миллионов истинно русских людей, с которыми греческому царю Леониду не стыдно было бы стоять в Фермопилах, Александру Македонскому выходить против полчищ персов, Суворову – брать Чертов мост. История, тем самым, еще не предрешена и в нас есть выбор.
Как писал в
XIX веке Митрополит Московский Филарет, “участь государств определяется вечным законом истины, который положен в основание их бытия и который, по мере их утверждения на нем или уклонения от него, изрекает на них суд, приводимый потом в исполнение под всеобъемлющим судоблюстительством Провидения”.Таким образом, дело не в численности, не в материальных условиях, а в “законе истины”, который русским дано снова открыть для себя и вернуть все потерянное – прежде всего, свою Россию.
Для этого нужно осознать главное – не может быть мира с губителями русской страны, именующими себя “демократами” или “коммунистами”. Они ни в чем не раскаялись и ничего не поняли. Русская Россия для них – лишь место жительства, лишь источник ресурсов. Что бы они ни говорили о своем патриотизме, это всегда будет ложью перед фактами истории ХХ века и особенно – последнего десятилетия. Склоняя голову перед жертвами коммунистических и “демократических” репрессий, мы должны сказать, что демократия нам нужна без “демократов” и без “коммунистов”. Наша демократия – это обусловленная традицией форма правления. Это национальная демократия, в которой своеволие кого бы то ни было ограничено высшими ценностями и целями общерусской перспективы, в которой на одних тюремных нарах будут сидеть “социально близкие” - воры и убийцы рядом с политическими экстремистами, разорявшими нашу страну и торговавшими ее стратегическими интересами.
Как только мы займем правильную позицию, сразу же перестанем получать удары в спину. И тогда сможем вспомнить, что в России говорят по-русски, что армия, как ее не ломали, все-таки остается русской, культура России - все еще русская. И самое важное – главный источник духовных сил страны – Русская Православная Церковь, хранительница самой глубокой русской традиции, хранительница путей к Истине, которыми наша страна только и может уйти от окончательного исторического поражения, кажущегося таким близким и ежедневно ощутимым.
Русским еще предстоит заново освоить собственное историческое пространство, отметив его храмами, часовнями, памятниками русским государственным людям. По всем русским городам надо добиться установления монументов не только полководцам, но и царям, которых советский строй проклял, и великим князьям, которых он забыл.
При этом поклониться надо не новому кумиру “демократов” Петру-трансформеру, нагло втершемуся в московский пейзаж и не по заслугам занявшему одно из ведущих мест в русской истории. Куда больше государственного смысла и стратегической прозорливости было в Павле I, Николае I и Александре III, куда больше человечности и любви к народу - в Александре I
I и Николае II... Не говоря уже об Александре Невском и Дмитрии Донском, о Владимире Мономахе и Ярославе Мудром. Череду великих русских князей повседневность нашего государства игнорирует, превратив историю страны в скуку школьных учебников. Нам следует очистить поле зрения от инородной рекламы (в особенности – донельзя опоганенную столицу), чтобы заполнить русский ландшафт знаками нашей великой истории и культуры, образами духовных и государственных водителей русского народа.Самый ближний шаг к восстановлению русской государственности, который может сделать власть (и мы должны требовать этого от нее с неослабевающей энергичностью), это воссоединение с Белоруссией. Говоря, что белорусы – одна из ветвей русского народа, мы должны при этом признать, что именно белорусы являются лидерами русского мира, поскольку нашли в себе силы отстранить от власти своих местных гайдаров и чубайсов, устояли - в пример великороссам и малороссам - перед экспансией западного образа жизни. Поэтому стоило бы даже говорить о присоединении России к Белоруссии, а не наоборот, о приведении наших безобразных законов и нашей бессовестной Конституции в соответствие с белорусским законодательством.
Русофобам "Украины" и Киева, стоящим у власти, не “переварить” русской культуры и русского люда в собственных уделах. И это сохраняет наши надежды на воссоединение. В любом случае, наше дело – заставить Кремль не кланяться Назарбаеву и Кучме, а всеми силами (пусть малыми) помогать соотечественникам – хотя бы выжить в условиях геноцида. И от власти нам требовать надо одного – все экономические связи, все соглашения должны проводиться через русские объединения в этих государствах.
Нам государственная стабильность в постсоветском пространстве нужна только ввиду заинтересованности в судьбах русских людей. Поэтому мы не взаимовыгодности должны добиваться в отношениях со странами СНГ и Прибалтики, а русификации этих отношений. Пока же надо недвусмысленно констатировать, что нынешний МИД недалеко ушел от козыревского предательства, а внешнеэкономическая деятельность России зачастую укрепляет врагов русского народа (наиболее ясно это видно в отношениях с Ригой, Ревелем (Таллином) и Киевом).
Помимо политического определения русских людей как “недемократов” и “некоммунистов”, для возрождения русской государственности надо отказаться и от каких-либо симпатий к федерализму. Русские – бесспорные унитаристы. Поэтому в будущем русском государстве всяческие Татарстаны с Башкортостанами должны быть отменены раз и навсегда, мракобесный принцип равенства народов заменен навечно принципом правового равенства граждан при русском культурном лидерстве.
Митрополит Филарет писал: “Бог, по образу Своего небесного единоначалия, устроил на земле царя; по образу Своего вседержительства — царя самодержавного; по образу Своего царства непреходящего, продолжающегося от века и до века, — царя наследственного”. И раз уж в ХХ веке мы не выслужили наследного самодержца, то в XХI должны добиваться хотя бы единства власти – ликвидации всяческих вложенных суверенитетов, всех этих бесчисленных парламентов и законодательных собраний, “всенародно избранных” губернаторов и президентов “титульных” народностей. И помнить, что демократия – в Аду, а на Небе – царство.
Русская душа не может замкнуться в эгоистических чаяниях. Нам потребно спасать мир даже тогда, когда в пору думать только о себе. При всей необходимости национального эгоизма русских, без которого нам уже не выжит, наша государственность не может бросить попытки возвещать всему миру о возможности иного универсального проекта, чем тот, который исходит сегодня от США. Спасая себя, мы должны в меру сил отстаивать интересы больших национальных организмов, в которых усмирена и узко-родовая этническая стихия, и унификаторские потуги “глобалистов”. Проект будущей российской государственности – это одновременно и проект мировой справедливости.
Новый век ставит перед нами задачу собрать все растерянное в ХХ столетии, удержав остатки русской государственности, какими бы жалкими они нам не казались. Кроме России, у русских нет ничего. А потому мы обречены на борьбу за собственную страну, за русскую государственность.