Образование и будущее России

(“Круглый стол”, проведённый редакцие2 журнала)

Виталий Аверьянов, кандидат философских наук; Дмитрий Анцыферов, директор детского центра “Око”; Юрий Зотов, эксперт Комитета Государственной Думы по образованию; о. Алексий, директор православной классической гимназии “Ясенево”; о. Максим, председатель центра “Православие и образование”; Сергей Пыхтин, редактор "Золотого льва";Андрей Савельев, доктор политических наук, доцент философского факультета МГУ; Дмитрий Сапрыкин, кандидат философских наук, генеральный директор проектного центра “Докса”

Д. Сапрыкин. Будущее России и образование соединяются проблемой появления в новом поколении тех, кто будет в состоянии переломить ситуацию и обеспечить будущее России. Ведь сегодня мы находимся в ситуации, когда перед Россией стоит вопрос “быть или не быть?”. Удивительным образом мы умудряемся говорить об этом и не замечать реальной опасности существованию России. Живописания на тему “все плохо” стали привычными. С другой стороны, за текущими задачами не замечаются проблемы, которые грянут через 10-15 лет.

За последние 10 лет произошли грандиозные революционные изменения. Все основы существования общества поставлены под сомнение. В ходе передела всех социальных отношений возникло поколение энергичных людей, которые стали хозяевами жизни, но перестали чувствовать задачу завтрашнего дня. Наиболее ярко это отражается в пренебрежении процессом стремительного вымирания России и ослабления дееспособности каждого следующего поколения.

В этой связи следует поставить два ключевых вопроса: В чем должна состоять образовательная идея и цели и содержание образования, чтобы возможное будущее состоялось? Что необходимо сделать, чтобы образовательная идея начала воплощаться в жизнь?

о. Максим. В системе нашего образования утрачено многое. Во-первых, оно не формирует идеала. В освобожденное образованием “пространство” средства массовой информации внедряют совершенно превратные ценности, страшно далекие от традиционных русских и православных идеалов. Во-вторых, разрушено такое понятие, как авторитет. Люди в возрасте за 50 могут представляться лишь по имени, упорно отказываясь носить отчество. В-третьих, утрачено понимание мужского и женского, без чего продуктивное образование невозможно. Ведь принцип семейной жизни распространяется и на социальную жизнь, и на отношение к власти. Утрачена способность к послушанию, к уважению, к смирению своего мнения (которое теперь всюду высказывается безудержно и воинственно).

Для русских важнейший принцип – органичное устройство общества. Не на основе договора или взаимной компенсации различных воль и устремлений, а именно на органических традиционных основаниях. Отсюда возникает проблема готовности к самоограничению, к самопожертвованию. Но они как принцип в образовании попросту забыты. В наших трагических условиях мы лишаем себя способности преодолеть их.

Всегда стоит вопрос: что в человеке развивать и что подавлять. Он встает перед воспитателем с момента рождения ребенка. Есть вещи, которые надо поощрять и культивировать, а есть те, которые должны подпадать под запрет.

Д. Анцыферов. Мне кажется, что тот катастрофизм, который присутствует в оценках положения в образовании и в демографической ситуации, не всегда оправдан. Детский центр, который я возглавляю, показывает, что в последние годы резко возрос интерес к интенсивному развитию детей дошкольного возраста. В нашем центре число детей, участвующих в программах обучения живописи, музыке, танцам и т.д., увеличилось по сравнению с прошлым годом в четыре раза. А ведь в этом возрасте творческие способности развиваются особенно успешно. И это сознает все большее число родителей.

Компьютеризация и компьютерная грамотность также вызывают порой совершенно неоправданный испуг – особенно со стороны патриотических кругов. Например, в книгах ряда православных издательств наблюдается резко отрицательное отношение к компьютеру. Тех, кто уже сел за компьютер, от него не оторвешь. Но если компьютер будет превращен в какой-то антиправославный символ, мы ввергнем верующих людей в маргинальность. И в этом плане следует приветствовать размещение в Интернете официальной страницы Московской Патриархии, создание под патронажем Сретенского монастыря интернет-сайта “Православие-2000”. По-видимому, найдена весьма удачная форма, отличающая эти сайты от всех других. Например, там нет интерактивной болтовни.

Вместе с тем критика в адрес компьютерных игр выглядит обоснованной. Но как, позвольте, приучать ребенка к работе с компьютером. Сразу давать сложные программы? Это не реально. Все современные методики образования для младших возрастов вообще строятся на игровых принципах. И они могли бы быть переведены на компьютерную основу, дополняя другие формы игр. Тогда у “бегалок” и “стрелялок” появилась бы альтернатива.

А. Савельев. Проблема новых технологий в образовании теснейшим образом связана с будущим России. Интернет затрагивает его хотя бы в связи с тем, что власти уже поставили задачу сплошной компьютеризации. Планируется выход в Интернет буквально из каждой школы.

На мой взгляд, главный вред Интернета состоит в том, что в нем образование теряет общественный характер. Оно перестает быть делом общества, превращаясь в частную задачу какой-либо общности, зачастую деструктивной, создающей для себя рекрутскую среду. Формируются частные смысложизненные пространства, оторванные от “страны пребывания”. Свободный выбор того, что “по душе”, может приводить к выбору самого последнего безобразия.

Если пустить Интернет и компьютерные игры на самотек, это приведет к разрушению гражданского самосознания и к появлению в молодом поколении многочисленных групп, не заинтересованных в будущем России, для которых страна – чужая. Они получают из глобальной сети представление о вненациональных “общечеловеческих ценностях”, а вместе с ними – установки, направленные на крушение традиционных обществ. Если здесь не создать барьера, то мы очень скоро ощутим чувствительные удары по нашему обществу. Я вижу в этой области единственный путь – строжайший контроль за возможностями компьютеризации. Это касается и интернетовских сайтов, на которых не может содержаться “все что душе угодно”, и компьютерных игр, в которых порой Россия предстает в виде омерзительной “империи зла”, которую надо уничтожить.

Компьютерные игры, распространяемые сегодня без всякого контроля, являются обучающими, вне зависимости от того, считаем ли мы их таковыми. Здесь закладываются вредные навыки, которые становятся преградой, ограничивающей доступ к реальному миру. Например, ребенок перестает писать, отучается читать достаточно длинные тексты, его привлекает лишь бесконечный ряд картинок. В его голову вкладывают образы, которые не могут иметь отношения ни к какой продуктивной деятельности.

Пожалуй лишь для взрослого человека, который овладел профессией и чувствует необходимость идти дальше книги и дальше национальной литературы, когда возникает целевая установка на повышение своего профессионального уровня, на использование мощных баз данных, лишь в этом случае современные технологии образования приобретают смысл. А внесение компьютера в школу в нынешней ситуации – это просто подыгрывание разрушительным силам, которые существуют в нашем обществе.

Получение знаний об окружающем мире через средства массовой информации затрагивает всех – и детей, и взрослых. Мы должны видеть образовательную сторону в информационной политике, рассчитанной на массовое потребление. Тот, кто получает право на распространение информации на широкую аудиторию, должен иметь ту же квалификацию и ответственность, как и учитель. Он должен иметь соответствующее образование и нести ответственность за правдивость своей информации и ее нравственную обоснованность.

Д. Сапрыкин. Целесообразнее было бы заниматься не запретами, а поиском адекватного ответа. Запретить можно слишком много. Сам по себе запрет ничего не даст. Должна быть какая-то иная идея организации сети.

Д. Анцыферов. Запретительные меры бесспорно нужны. Даже сам акт запрета требует объяснения, почему он наложен. Таким образом должен возникать и положительный ответ или пример.

Понятно, что запреты нужны не только в сферах новых образовательных технологий. Это относится и к телевидению, и к книгоизданию. Не только на детей, но и на взрослых влияет постоянная демонстрация американских образцов поведения, буйство американского “героя” при отсутствии русского героического образа. Более того, “хорошие” американцы все время побеждают “плохих” русских. Даже в школьные учебники истории пробрался некритический образ американца.

Если с телевидением нам все ясно, то книги для детей как-то перестали всех интересовать. А ведь громадными тиражами выходят просто чудовищно-безграмотные произведения, насыщенные бульварным жаргоном. Их можно обнаружить и в детских библиотеках.

о. Алексий. Все традиционные культуры знают, что в основе любой образовательной модели лежит определенная система запретов. Без этого границы образование и его цели расплываются. В образовании, лишенном запретов и ограничений, разрушается глубинная способность мыслечувствия. В особенности размываются способности нравственной оценки. Эту проблему надо особенно выделить в системе образования.

Ю. Зотов. В любой системе кто-то должен сформулировать цели ее существования. Так и в образовании – кто-то должен принять политическое решение о целях. Даже если цели для общества четко не сформулированы, то они подразумеваются, принимаются по умолчанию. Мы можем готовить в школе послушных, готовых на все граждан, подчиняющихся властной воле государства. Второй вариант – в качестве основной цели образования может быть поставлено оптимальное развитие личности, их природных задатков. Третий вариант – постараться вложить в человека как можно больше знаний.

Свобода массового образования через Интернет и телевидение дана не случайно. Эта свобода формирует идеал – он сводится к обладанию богатством и к упоению чувственностью. Государство дозволяет унижение достоинства русского человека и растление неокрепших душ детей. Это продуманные ходы в той “шахматной партии”, которую против России играют закулисные геополитики.

Пока мы видим стратегию разрушения личности, осуществляемую в России, только на пару ходов вперед. Если не научимся продумывать “партию” на столько же ходов, что и наши противники, мы не ответим достойно на их “игру”.

У детей смыслы формируются стохастически. Ребенок не может сам определить, что есть “хорошо” и “плохо”. Когда на него изливают огромный поток информации, это и есть образование. По статистике в каждой третьей семье до ребенка дела нет вообще, а какие-либо ограничители сняты вообще. Если и государству до детей нет дела – это беда. Пропагандистские лозунги “Обогащайтесь! Наслаждайтесь!” остаются единственными, которые “воспитывают” будущих граждан. Губительный для страны стереотип поведения становится идеалом для все большого числа людей.

С. Пыхтин. Вопрос о будущем всегда открыт. Если граждане нравственно и психологически подготовлены к сложным ситуациям, то будущее будет обеспечено. Социальной задачей образования как раз и является обеспечение будущего России.

Наш великий не только химик, но и мыслитель Менделеев в начале века посетил Кембридж. Там он узнал, что студента этого элитарного учебного заведения изгоняют, если три воскресения подряд он не посетил церковь. Менделеев спросил: “Почему существует такое правило?” Ему ответили, как он пишет: “По здравому размышлению, целью обучения является превращение студентов в англичан до кончика ногтей”. Думаю, что цель образование и цель сохранения России – делать так, чтобы система образования с начала до конца делала из своих воспитанников русских до мозга костей. Только тогда будущее нашей страны будет обеспечено.

Тот же Менделеев говорит о том, что древность вывела формулу “горе побежденным”, но в конце ХIХ века, “современность может провозгласить еще более сильное утверждение - “горе отсталым”. Образование в современном мире предотвращает отсталость. Мы не должны быть отсталыми, иначе наше будущее будет горьким.

Итак, есть две цели – быть русскими до кончиков ногтей и не быть отсталыми.

Если же мы посмотрим на Национальную доктрину образования, утвержденную Правительством, то слово “национальность” встречается в нем лишь один раз и никак не раскрывается. То есть, нет и тени того, чтобы создавать “русских до кончиков ногтей”. Формулируется другая цель – с помощью системы образования утвердить статус России в мировом сообществе как великой державы “в сфере образования, науки, искусства, высоких технологий и экономики”. Иначе говоря, во всех прочих сферах жизни претензии на значимую роль сняты, и образовательная система к этому никого не готовит и готовить не собирается.

Надо помнить, что погибших цивилизаций гораздо больше, чем сохранившихся. Причем у многих из погибших обществ были - в некотором смысле - великолепные системы образования. Надо ли говорить, что не хватало этим системам.

о. Алексий. Что у нас технологии разврата выставляются напоказ, говорит о вполне определенной воле. При этом делается вид, что сделать с этим ничего нельзя. Между тем, в ряде европейских стран подобным технологиям поставлен достаточно эффективный предел. То, что у нас разливается повсюду, там локализовано. Например, принимая решение о подписке на определенный телеканал, человек принужден самоопределяться, впускает он грязь в свою семью или нет? Готов ли он определить себя как блудника и воспитывать своих детей таким же образом? Он принужден сделать выбор.

Нужно проводить национальную идею как охранительную, защищающую личность от разрушения. Она разрушается, когда перестает чувствовать национальные ценности, их традиционную иерархию, когда исчезает совестливость.

Есть силы, которые реализуются через проявление своих страстей, через свое сластолюбие. От них нужно ограждать общество и систему образования. Им не должно быть позволено отравлять нравственную атмосферу.

Злаки и плевелы должны до времени расти вместе, разные спектры сознания “до времени” возможны. Но для них должны быть свои ниши, они должны быть легко различимы.

Ю. Зотов. Школьное образование достаточно консервативно – состав предметов, их содержание меняются не так быстро. Обсуждение реформы, действительно, происходит непрерывно, но сама реформа не происходит каждый год.

В 1992 году, когда была принята новая редакция Закона “Об образовании”, реформа действительно произошла. Состоялось радикальное изменение в системе образования. Учитель смог свободно излагать тему, как он хочет – в отличие от предшествующего положения, когда устанавливалось число часов на каждую тему. Школа сама себе пишет устав и т.д. Если раньше трехдневное отсутствие ребенка в школе требовало немедленного отчета классного руководителя перед начальством, то сегодня 2 млн. детей не ходят в школу и никому до этого нет дела. Если сразу после войны было около 600 тыс. беспризорных, то сегодня их свыше 700 тысяч. С тех пор ничего особенно революционного в системе образования не произошло.

В 1997-98 годах обсуждалась экономика образования. Ее благополучно похоронили. В совершенно иной аранжировке она возникла в концепции Грефа. Теперь уже поднимают вопрос о радикальном изменении содержания образования, его финансирования и отношений в ней. Иначе говоря, мы накануне нового реформирования, которое может весьма существенно повлиять на будущее России.

Власть берет на себя ежегодное увеличение расходов на образование. Кто же будет против? Но есть направления реформы, которые сомнительны и требуют серьезного обсуждения. Есть позиции, которые принять невозможно. Например, значительное увеличение участия родителей в финансировании образования. Если это станет принципом государственной политики, то через несколько лет произойдет вымывание бедных. Государство, конечно же, должно регулировать циркуляцию денег в системе образования. Оно обязано финансировать эту систему независимо от родителей. Это нужно, чтобы была уверенность в том, что любой гражданин может развиваться. Если же денег нет, то невозможно учиться. Тогда сама власть увеличивает социальное неравенство в получении образования.

Здравую идею - избавить выпускника школы от беспрерывного натаскивания на экзамены и от страшной стрессовой ситуации через единый государственный экзамен - дополняют страшным изобретением – ценой баллов за этот экзамен. Это прямой путь к коррупции – есть цена, которую можно заплатить, чтобы сэкономить средства на образование в высшей школе. Кроме того, возникает цена натаскивания детей, у которых богатые родители. В результате - бедный не получит бесплатного высшего образования.

Образовательные учреждения хотят сделать образовательной организацией и вводить вместо образовательной деятельности образовательные услуги. Спрашивается: каковы истинные намерения реформаторов.

В соответствии со ст.2 Закона “Об образовании” правительство должно было реформу тщательно обсуждать. Ибо управление образованием имеет государственно-общественный характер. Но должного уровня обсуждения так и не состоялось. 26 июля 2000 года вышло распоряжение Правительства №1072, в котором есть одиннадцать пунктов, расписывающих, что и как должно быть внедрено во исполнение реформы образования. Уже выделены огромные деньги, реформа по сути уже идет. Замечательно, что попытка обсуждения темы на парламентских слушаниях нисколько не повлияла на этот процесс.

А. Савельев. Проблема не только в целях образования, но и в его содержании, которое может любую благую цель извести под корень. Например, существующая система обучения письму попросту ломает психику детей – она сразу начинает со скорописи, толком не научив выводить буквы. Отсутствие предмета "чистописание" приводит к деградации характеров, в которых все меньше прилежности, готовности добросовестно делать свое дело. В Древнем Риме обучение письму было основой образования вообще – и учитель не ленился водить рукой ученика, заставлять его обводить бороздки на глиняных табличках. И в Российской Империи без хорошего почерка нельзя было стать даже самым мелким чиновником. Это традиция, загубленная еще в советский период.

Одна из больших проблем школьного образования – детская литература. Русскую классику для детей сегодня использовать уже невозможно – слишком много слов выпало из повседневной жизни. А приличествующей замены нет. Результат – косноязычие, воспитанное с первых школьных шагов. Его мы можем наблюдать вплоть до высших государственных постов. Власть может быть и хочет, но не может объясниться с народом на чистом русском языке. Когда Гоголь писал “Велико незнание России посреди России”, он вряд ли мог помыслить, что будущие поколения столкнутся с неспособностью внятно писать и говорить по-русски.

Цели образования могут не иметь последствий, если не введены эффективные методики, формирующие установку на учение, на формирование умения учиться. Пока в школьном образовании преобладает репрессивный характер - наказание оценками. Вместо умений и смысложизненных установок от детей добиваются освоения огромного объема несистематизированных знаний. На выходе из школы получаем граждан, наделенных всей полнотой прав, но не владеющих ни одной профессией и не приспособленных отвечать за свои поступки правами.

В целом на уровень образования указывает степень жизнеспособности общества. Его нынешнее состояние просто плачевно. Одна из причин – пороки образовательной системы и неадекватность ее места в государственной политике.

С. Пыхтин. Опять сошлюсь на Менделеева. Он предпочитал говорить о просвещении, а не об образовании. И вот в просвещении тон, по словам Менделеева, задает высшее образование, конкретно - образование учителей. Высшее образование формирует учительство, которое потом приходит в школу. (Не забудем, что все, кто разрушал нашу страну, получили прекрасное высшее образование, а некоторые были даже удостоены академических званий.) А кто же обеспечивает успех высшего образования? “Весь успех дела зависит от профессоров”, - пишет Менделеев в начале ХХ века. Правда, он предполагает, что профессоры обладают двумя важными качествами – они любят свою страну и преданы идее развития в ней науки и просвещения.

На сегодня бюджет даст профессорскому корпусу, от которого зависит будущее России, очень немного. Завкафедрой, профессор, доктор наук имеет зарплату - вместе со всеми надбавками - 2177 рублей (на руки 1886 рублей). Доценту достается на руки 1190 рублей, ассистент должен жить на 439 рублей. Как говорится, ни в чем себе не отказывая. Это ситуация, в которой существует высшая школа.

Если вспомнить голодные послевоенные времена, то оклад профессору составлял 500 рублей, когда 100 рублей считались не просто хорошим, а очень хорошим заработком. И этот уровень сохранялся вплоть до крушения системы. При всех недостатках прежнего строя, опора существования страны – профессорский корпус – финансировался щедро.

о. Максим. Надо вспомнить, что образование имеет корень в слове образ. Важно понимать, какой образ человека создается в системе образования. К сожалению, образ, получаемый ныне, соответствует человеку, для которого цель в жизни - наслаждения, потребление, обогащение. Если переломить процесс создание такого образа, если изменить сам образ, задать обществу правильный идеал, тогда только можно будет говорить о достойном будущем России.