Журнал «Золотой Лев» № 131--132 - издание русской
консервативной мысли
А.Н. Савельев
На
границе двух Империй
(русско-китайские пограничные отношения)
Приамурье и Приморье далеки от исконного ареала русского
народа и стали предметом освоения Русской Цивилизации лишь в XVII веке.
Исторический катаклизм освободил пространства севернее и южнее Амура от ранее
многочисленного населения, образовавшего огромные завоевательные армии татаро-монголов, терроризировавшие Китай и дошедшие до
Европы.
Кочевая цивилизация следовала за природной средой и
растворялась в местном населении тех территорий, которые были завоеваны
кочевниками. Монгольские племена растворились в китайских пространствах,
ассимилировались и осели в Поволжье, на Северном Кавказе, в Прикаспие.
Вместе с родовым центром монголы, переместившись на периферию своего исконного
ареала обитания, утратили и государственность, и способность влиять на судьбы
Евразии. Подобное не раз происходило в истории – обеднение государственного
ядра в пользу периферийной экспансии, вслед за которым неизбежно следовал
упадок.
Уже в XIII веке русские пытались налаживать связи с Китаем,
выходя на историческую арену как независимое государство, «переждавшее Орду» и
заинтересованное в контактах не только с правителями близлежащих стран, но и
весьма отдаленных. Россия, поглотив ордынские территории, упорно продвигалась
на восток, осваивая обезлюженные территории. В XVI веке Иван Грозный направлял
свои посольства для поиска пути в Китай. Затем авангардом русской цивилизации
стал Тобольск, откуда казаки осуществляли свои рейды на Дальний Восток.
В 1649—1653 годах землепроходец Ерофей Хабаров с казаками
совершил ряд походов в Приамурье и составил «чертеж реке Амуру». Часть
оставшихся из отряда Хабарова основала здесь небольшую крепость — Албазин. Появление русских в Приамурье было встречено местными
племенами очень доброжелательно, поскольку в русских они видели противовес
жестокому правлению маньчжуров, владевших Китаем и осуществлявшим разорительные
рейды против северных соседей. Переход автохтонных племен под покровительство
России был крайне болезненно воспринят маньчжурскими гордецами. Они требовали
ухода русских с Амура. Русское посольство Фёдор Байкова
в 1654-1658 гг. пыталось склонить пекинское правительство к переговорам, но
потерпело неудачу.
Маньчжуры, подавив народные восстания на подконтрольной
территории, направили войско к острогу Албазин. Войны
не произошло, но русское заселение Приамурья приостановилось в связи с угрозой с
юга. Новое русское посольство оказалось в Пекине в 1675 и вновь не добилось
никаких результатов. Цинский Китай не терпел усиления
потенциальных конкурентов на территориях, примыкавших к нему с севера. В 1684
крупное войско маньчжуров вновь подошло к Албазину.
Осаду под огнем артиллерии героически держали всего 350 человек. Заняв Албазин, покинутый его гарнизоном и жителями, маньчжуры сочли
вопрос решенным. Но к осени албазинцы вернулись,
собрали урожай и отстроили острог заново. В 1685 образовалось Албазинское воеводство - долина Амура по обоим берегам реки
от слияния Шилки и Аргуни. Эту территорию русские не
собирались уступать и успешно обороняли малыми силами от грозного южного
соседа. Попытки вновь захватить Албазин закончились
для цинских войск неудачей. Длительная осада
сопровождалась взаимными попытками переговоров, которые цинские
военачальники всячески стремились сорвать, не допуская русское посольство в
Пекин.
В мае 1688 Цинская империя
вынуждена была пойти на переговоры с русскими в Нерчинске, так и не сломив
сопротивления русских и готовя планы завоевания Джунгарского
ханства и Центральной Азии. Участие в переговорах на стороне цинских властей миссионеров-иезуитов сильно осложняло
достижение выгодного русским соглашения, которое позволило бы им продолжить в
целом безопасную для Китая экспансию на Дальний Восток севернее Амура.
Переговоры шли в условиях осады, когда цинским
войскам численностью свыше 15 тыс. человек противостояли лишь полторы тысячи
стрельцов и казаков, державших оборону при недостатке боеприпасов и
продовольствия. Цины требовали передачи им Албазинского воеводства и большей части Забайкалья, не
желая принимать предложения провести границу по Амуру. Наконец, в 1689 году был
подписан Нерчинский договор, по которому Цинской
империи достались почти все земли по верхнему Амуру, где ликвидировались
русские поселения. Албазин подлежал «разорению до
основания», но при условии, что эти земли не будут заселены маньчжурами или их
союзниками. Граница была проведена по рекам Горбица и
Чёрная, полоса земель к северу от Амура признавалась нейтральной. Результатом
деятельности иезуитов стал пункт в договоре, согласно которому русские были
лишены права плавать по Амуру, что давало английским и французским мореходам
огромную выгоду – они лишились сильного конкурента в рыбном, китобойном и
котиковом промысле на Дальнем Востоке.
Граница между Россией и Китаем данным договором не была
точно установленной, но маньчжуры до конца XVIII века не направляли на прежде
освоенные казаками земли своих переселенцев, а китайцам и вовсе было запрещено
появляться даже в Маньчжурии. Европейские державы рассчитывали закрепиться на
прибрежных территориях, но сил для колонизации Дальнего Востока у европейских
наций не хватило. Россия же вернулась к экспансии после того, как закрепилась в
Сибири.
Огромную роль в продвижении России на Дальний Восток сыграл
Николай Николаевич Муравьев – один из наиболее выдающихся государственных
деятелей XIX века, герой русско-турецкой войны (1828-1829), устроитель
Черноморской береговой линии, тульский губернатор (1846), а затем
Восточно-Сибирский генерал-губернатор (1847). На последнюю должность он был
назначен 38 лет от роду, получив в столь молодые годы этот пост, несмотря на
крамольный адрес Николаю I об отмене крепостного права. Вступая в должность
Н.Н. Муравьев грозно произнес: "Я не из тех Муравьевых, которых вешали. В
случае чего, сам буду вешать!". Тем самым он указывал на духовное родство
с усмирителем польского восстания М.Н. Муравьевым, который вешал крамольников
(и даже получил от врагов России прозвище «Муравьев-вешатель») и последовательно
проводил русификацию Западного края, и подчеркивал свое отличие от казненного
декабриста С.И. Муравьева-Апостола. Несмотря на это, Н.Н. Муравьев предпочитал
всячески облегчать положение декабристов и даже приглашал их на службу. А
главным в своем деле считал искоренение взяточничества, казнокрадства и
уничтожение сибирской «олигархии». Был поставлен заслон противозаконной переправке
намытого золота в Китай, широкой волной прокатились по Сибири процессы против
преступных деяний золотопромышленников. Была уничтожена долговая кабала,
которой дельцы опутали сибирское население. Губернатор распорядился «не
признавать долги свыше 10 р. 50 к., не зафиксированные документально». Молодой
генерал-губернатор разрушил круговую поруку чиновников, принимал на службу
талантливых и честных людей.
Опорой в его масштабной деятельности по реформе управления,
хозяйствования, исследования пространств Сибири и Дальнего Востока стал народ,
который находил в генерал-губернаторе управу против чиновничьего лихоимства.
Жалобы и просьбы он рассматривал лично. Им было налажено повсеместное обучение
детей грамоте, а в инородческих улусах - преподавание русского языка. Муравьев
лично возглавлял экспедиции по Амуру, создавал воскресные школы, учреждал
публичные лекции литературные вечера, приглашал артистов из Центральной России.
При всей крутости характера Н.Н. Муравьев вел аскетический
образ жизни - вставал в 5 утра, работал допоздна, выходил в город в простой
шинели, без охраны, лично навещал присутственные места, рынки, магазины. И
всегда жил только на жалованье. После 14-летнего правления ушел в отставку,
поскольку считал, что «никто не должен быть на одном месте более 10 лет, иначе
он обрастает жиром, и толку от него нет». На уговоры отвечал: «Переслуживать – преступление».
Высшее петербургское чиновничество всячески противилось
планам Муравьева продвижения по Амуру. Имея в виду интересы иностранных государств
на Дальнем Востоке, говорили: «Он поссорит нас с Европой». На личном приеме у
Николая I деятельный генерал-губернатор получил напутствие от Государя: «Ну,
смотри, Муравьев, чтобы и не пахло пороховым дымом! Головой ответишь...».
Еще до того, как Муравьевым были начаты переговоры о
границе с Китаем, им была организована экспедиция, по Амуру и организации
береговых батарей на Камчатке. Англо-французская коалиция, участвовавшая в тот
же период в Крымской войне против России, направила в Авачинскую бухту 6
военных кораблей, но была отброшена. Город Петропавловск тогда оборонял
крошечный гарнизон из 347 солдат и моряков, который отразил штурм, огнем
русской артиллерии были сильно повреждены корабли коалиции, а адмирал Прайс был убит. Во время штурма у англичан было отбито их
знамя, которое затем было доставлено в Иркутск как ценный военный трофей.
С 1854 началось строительства крепостей и застав по всему
левому берегу Амура. Так возникли укрепления, ставшие в будущем
городами-форпостами России: Хабаровск (1858), Благовещенск, (Усть-Зейск, 1856; переименован в 1858), Владивосток (1860).
К 1860 году на Амуре число казачьих станиц достигло шести десятков, на Уссури –
более двух десятков.
Закреплению России в Приамурье и на Дальнем Востоке помогли
опиумные войны, в которых Китай был изнурен и разбит англичанами, вскрывшими
Поднебесную в борьбе за новые рынки. Следствием была гражданская война, смута,
распад государства. Во второй опиумной войне, начатой англичанами в 1856 г., им
оказали поддержку американские корабли и французская армия. В условиях распада
государственности и военного разгрома, цинские
чиновники вынуждены были подписать в 1858 году Айгунский
договор, позволявший им оставить хотя бы свои северные территории спокойными и
неприкосновенными. Граница наконец-то пролегла по Амуру. В состав России вошли
Приамурье, Хабаровский край, Приморский край, Сахалин. Россия, не посягнув на
чужие территории, не ввязавшись в войну, законно закрепила за собой огромны
территории и главную водную артерию для освоения Дальнего Востока. Плавание по
рекам Амур, Сунгари и Уссури разрешалось лишь российским
и китайским судам, что свидетельствовало о налаживании союзных отношений и общего
противостояния мировой экспансии англо-французской коалиции. В 1861 г. граница
между Россией и Китаем была проведена на карте по китайскому берегу Амура,
Уссури, а также протоке Казакевича, которые с этого момента полностью
принадлежали России.
Иркутский губернатор царским рескриптом был провозглашен
графом Муравьевым-Амурским. Но после отставки в 1861 году его талант
организатора и боевого генерала уже не понадобился России. Двадцать лет,
формально оставаясь членом Государственного Совета, Н.Н. Муравьев находился в
опале и забвении. После революции по приказу главы Дальревкома
Я.Б. Гамарника памятник прославленному генерал-губернатору работы скульптора
А.М. Опекушина был уничтожен. Восстановлен памятник
был только в 1992 после переноса праха Муравьева-Амурского с Монмартрского кладбища в Париже и перезахоронения во
Владивостоке.
Конфликты ХХ века между Россией (СССР) и Китаем связаны с
тем, что Пекинским договором 1860 года водное пространство пограничных рек и
острова не были разграничены. Такое разграничение не было возможным, в силу
изменчивости русла Амура и других дальневосточных рек. Владение складывалось
исторически. Поэтому Уступки Китаю территории России в конце ХХ и начале XXI
вв. были осуществлены вопреки сложившейся традиции принадлежности островов и не
имели серьезных побудительных мотивов.
Уступка о. Даманский (площадь
около 0,74 км²) в 1991 году была особенно унизительной для России, поскольку
эту территорию в вооруженном конфликте 1969 года удалось отстоять ценой гибели
десятков русских пограничников (погибло и умерло от ран 58 человек, ранено и
контужено 94 человека; китайцы потеряли в конфликте несколько сот человек).
Остановить войну удалось применением против нападавших системы «Град», а также
жестким дипломатическим демаршем СССР. Тогда председатель Совета Министров А.Н.
Косыгин, не покидая пекинского аэропорта, заявил на закрытых переговорах, что
советским атомным подводным флотом будет применена ядерная торпеда, и волна от
взрыва смоет юг Китая.
Символично, что при разграничении территории на местности
новая граница между Россией и Китаем на Большом Уссурийском острове вблизи Хабаровска
прошла прямо по православной часовне. Больших усилий стоило российским властям
убедить китайскую сторону отступить на несколько метров от часовни. Наличие
часовни говорит само за себя – уступленные ныне Китаю острова Тарабаров и половина Большого Уссурийского острова (всего
около 200 кв. км) закрепились за Россией длительностью фактического владения.
Но руководство России видело в территориальной уступке средство окончательно
снять проблему неурегулированности границ и, проявив
добрую волю, в дальнейшем динамично развивать отношения с Китаем.
Сайт автора, 12.11.2007