Журнал «Золотой Лев» № 131--132 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

А.Н. Савельев

 

Куколка Президента

Президент общался с народом. Как бы это могло быть.

С утра Президенту нездоровилось. Проклятая хмарь за окном наводила на мрачные мысли.

Президент плеснул водой в лицо и посмотрел на себя в зеркало. Лицо ему не нравилось. Куда-то ушел молодой задор, который, казалось, был совсем недавно. Искорка в глазах потухла, кожа казалась дряблой, и от нее как будто пахло каким-то болотом. И с этим лицом идти «в народ»? Почему-то вспомнились кадры из какого-то фильма о природе, где бледный червяк вдруг оборачивается прекрасной бабочкой. «Пока что червяк», - нелицеприятно подумал о себе Президент.

«В народ» пришлось идти. На сегодня был намечен всероссийский телемост. Надо было «соответствовать», но Президент не мог заставить себя читать подготовленные ему бумаги. Он перелистал несколько страничек, выхватывая отдельные фразы и мимоходом запоминая некоторые цифры. Все это его раздражало, и он оттолкнул от себя аккуратную папочку с тонкой стопкой листов: нет, это все не то… А что «то»? Президент не хотел думать об этом. Его беспокоил цвет лица и как-то уж очень быстро поредевшие волосы.

«Парикмахера надо будет погнать к чертовой матери», - подумал Президент. Он хотел, было, коснуться свой почти совсем уже непокрытой головы, но вовремя отдернул руку, вспомнив, что хрупкая прическа может быть разрушена. Настроение еще больше испортилось.

«Нет, надо собраться» - путалась мысль.

Студия встретила Президента хирургически холодно. Ведущие привычно-делано улыбались и шутили с каменными лицами, на которых улыбались только рты, прорисованные как у манекенов. Этот прием охладил и раздражение, которое готово уже было найти жертву. «Да что я трепещу, как девица перед выданьем?» - сказал себе президент. «Плевать на все. Рейтинги – аховые, что ни скажи – прославят так, как Сталина славили. Никаких проблем».

 

Пролог

 

Эфир начался. Надо что-то говорить. Президент вспомнил действительно счастливые минуты вчерашнего футбольного телесеанса. Ну как же, в записке помощников как раз предлагалось использовать этот беспроигрышный ход. Даже те, кто в футболе ничего не смыслят, сегодня рады внезапной победе нашей сборной над англичанами. Восторг вчера вздували до невероятных высот именно для того, чтобы Президенту было с чего начать общение с нацией.

С первой минуты надо показать свою уверенность: «Добрый день. Начать сегодняшнюю нашу встречу, сегодняшний разговор я бы хотел с другого. (Боже, что это я сморозил! Чего «другого»?) Я хочу поздравить сборную России по футболу со вчерашней победой. Всех любителей спорта, любителей футбола с замечательной победой. Мне кажется, что команда победила в значительной степени благодаря мощной поддержке трибун, мощной поддержке болельщиков и за счет командного духа. И, конечно, везения, удачи, которая сопутствует главному тренеру господину Хиддинку. Это приятное событие в спортивной жизни страны».

Президенту самому стало приятно, что все так хорошо сложилось, что можно протянуть невидимую нить доверия между ним и теми, кто приник к экранам телевизоров, пытаясь угадать в словах главы государства свое собственное будущее. Победа, пусть даже случайная и ничего не дающая для жизни страны, все же окрыляет. Хотя бы на один день. И этого достаточно.

Но пора было переходить к делу. Вступительная речь требовала оценить текущий год, и Президент напомнил, что он каждый год оценивает результаты работы как положительные. Но чем же подкрепить эту уверенность? Как передать ее людям? Президент помнил, что цены на продовольствие пухнут на глазах? Что противопоставить этому?

Доверия – вот чего требовала беседа со страной. Президент не видел собеседников, но знал, что нужно сказать что-то сокровенное. Пока текла размеренная речь, в сознании Президента металась мысль именно об этом. Губы складывали одну фразу похожей на другие: «результаты были положительные», «действительно результаты за все эти годы положительные», «даже лучше, чем мы ожидали».

В чем, в чем они лучше? Президенту пора было что-то вспомнить из записки, которую он так легкомысленно оттолкнул от себя в минуту утренней слабости. Но вспомнилось совсем другое – спасительный аргумент о росте валового внутреннего продукта, который всегда подсчитывали так, чтобы Президенту не в чем было каяться перед гражданами.

И снова губы складывали привычные фразы о ВВП. И снова пора было как-то объясниться, причем же здесь жизнь народа и какое отношение к ней имеет ВВП? Президент оборвал пустые фразы и попытался заставить себя сказать что-то со смыслом, объяснить, почему этот непонятный ВВП так дорог ему и так непонятен тому, кого он представлял глядящим в коробку с телеэкраном.

«От этого показателя зависит количество рабочих мест, поступления в бюджет, возможность государства не только исполнять свои социальные обязательства – скажем, вовремя платить заработную плату и пенсии, но и повышать их. От этого зависит развитие социальной сферы, здравоохранения, образования, обеспечения обороноспособности и безопасности государства». Все зависит от того, что у нас всегда растет и что никто не может понять.

«А может и к лучшему, что никто ничего не понимает?», - мельком подумалось Президенту.

Цифра! Президент должен вспомнить цифру! Что еще может быть так убедительно? Вот она! «В прошлом году рост составил 6,7 процента, в этом году планировали только 6,2 процента, а за 8 месяцев текущего года у нас уже рост составил 7,7 процента». «Неплохо, неплохо», - президент повторял эти слова, как будто подбадривая себя. И вдруг вспомнил, что прирост считают в сопоставлении с прошлым годом, и это надо объяснять! Но тема уже ушла в сторону, и Президент мысленно махнул рукой: «Да ладно! Умный не скажет, дурак не поймет! Кто на такие мелочи будет обращать внимание!». Пока переживался этот казус, Президент допустил следующий, сказав, что инвестиции в основной капитал составили 25 процентов и рост тоже 25 процентов. По отношению к чему рост, объяснять было некогда. Да и кому это надо? Цифры стали привычно сплывать в памяти. Президент, как по написанному, начал их перечислять. Тревога, что все выйдет не так, исчезла. Макроэкономика заворожила Президента, и ему казалось, что он так же завораживает аудиторию.

Все показатели должны быть большими или очень большими. И президент не обижал аудиторию малыми цифрами. «О жилье, о жилье – это всех волнует», - думал Президент. И произносил цифры фантастического роста ввода жилья. «Это уже похоже на так называемый строительный бум», - поддержал он сам себя.

Привычная картина, созданная словами и цифрами, радовала Президента. И он был уверен, что радует сограждан выдающимися размерами золотовалютных резервов и Стабилизационного фонда, а также ростом зарплат и пенсий. «Неплохо, неплохо», - подбадривал себя Президент вновь и вновь, имея в виду, что всем очевидна его скромность и сдержанность. Ведь на самом деле все должны были сказать себе: «Куда там неплохо! Да просто здорово!» Так говорить нельзя, но это так. Скромность – это фирменная марка. Не надо ее портить.

Как было не вспомнить о демографической проблеме, которую Президент в прошлом году так ловко увел у оппозиции. И теперь он мог говорить, что по его инициативе деньги вложены правильно – растет рождаемость, снижается смертность. Неважно, к каким уровням; важно, что есть позитивная тенденция! Ведь людям нужна надежда! Зачем же их пугать прогнозами демографов? Надо настойчиво твердить, что все улучшается и будет улучшаться дальше.

И еще очень важное. Выборы 2 декабря. Значит, надо сказать, что с 1 декабря все улучшится сразу и резко. Особенно пенсии. Ведь к избирательным урнам потянутся дисциплинированные пенсионеры. Они особенно тепло относятся к Президенту. Значит, они должны знать, что именно от Президента они получат в кошельки по 300 рублей. И забудут они повышение цен, которое к тому времени растворит эти деньги без остатка. Главное, чтобы знали, что вот эти три конкретные бежевые бумажки в их кошельках – это аванс от Президента. И тогда они проголосуют так, как надо Президенту, чтобы остаться уже не Президентом, а Властителем. Потому что народ его так любит, так любит, что не отпустит из власти! Ну а он-то не даст в обиду пенсионеров!

Президент долго не замечал немого знака ведущей, что пора уже закончить монолог и приступить к вопросам.

 

Владивосток

 

На связь вышел Владивосток. Там день уже кончался, и надо было успеть зафиксировать охват – от Москвы до самых до окраин. Но окраина как-то сразу подвела. Еще не старая женщина с острова Русский залебезила-запричитала, стала просить и умолять обратить внимание на неуютную ее родину. На материк с острова не доедешь, а уж добраться до центральной России – никаких денег не хватит. И причитала женщина с какой-то пронзительной надеждой на саммит, о котором Президент так необдуманно сказал в каком-то порыве. Уже и не упомнить, по какому поводу. Теперь приходилось дальше играть в эту случайно начатую игру. И только потому, что сценарист решил, что игра эта всерьез, что ради саммита на острове Русский в этот суровый край будут вложены миллиарды. «Сочи теперь всем захотелось», - недобро подумал президент, как-то сразу устав от длинной и сбивчивой речи, долетевшей до него через континент.

Только к концу своего речитатива женщина как будто вспомнила, зачем ее подвели к микрофону, наконец-то выдавив из себя что-то вроде «на кого же вы нас покидаете».

Отвечать коротко было бы невежливо. Президент хотел показать, что с первого же вопроса будет говорить со страной обстоятельно. Сразу надо было продемонстрировать, что Забайкалье не забыто, что Президент помнит об этом «регионе».

«Мы не допустим того, чтобы ситуация там деградировала и дальше», - решительно вымолвил президент. И, как ему показалось, был очень убедительным, напомнив, что в правительстве принимают множество программ для этого. Что это за программы, Президент не вспомнил. И даже не хотел вспоминать. Это было не нужно. Забота была выражена, чего же еще? Ведь по инициативе Президента создана целая комиссия, которая будет заниматься всеми восточными территориями страны! И главой комиссии, как и многих других, вновь назначен председатель правительства – свежеиспеченный! Разве могут быть какие-то сомнения?

Президент начал чувствовать себя в роли полководца, который вступил уже в схватку. Осталось только оглушить аудиторию какой-нибудь круглой и очень большой цифрой. Сколько там у нас? А! 500 миллиардов рублей! Выделено! Правда, на пять лет, но не важно… Цифра-то какая! На загляденье! С такой цифрой от Урала до Тихого океана не останется ни одного сомневающегося в том, что Президент должен превратиться во Властителя – вылупиться как бабочка из куколки. Будет вам все – газ, свет и даже «СуперДжет»! В смысле такое название самолета для «дорогих россиян». Строить будут там – на Дальнем Востоке! Если уж и самолеты будут, то никаких аргументов против, никакой тени сомнения в необходимости превращение Президента во Властителя быть не может. Кто же, если не он, будет проводить в 2012 году тот самый саммит на острове Русский? И что нам один мост на остров? Пустяки! Не один, а два моста! Вот так! А вы думали! Два моста!

Президент вовремя остановился. Его явно занесло. Какие еще мосты? Мечты, а не мосты! Но удержаться от эмоций Президент не мог. Он должен был показать, что проект сноса Сочи и постройки на его месте нового города – это не причуда, это большая политика! И будет она повсюду – вплоть до острова Русский! Если надо, то можно и сам остров снести и насыпать на его месте новый. А мосты – пустяк! Главное – верить в мечту. И мечта эта – совсем близко. Не как глупый Хрущев обещал через 20 лет догнать Америку и построить коммунизм. Тут все рядом! Осталось только немного потерпеть, а до того – проголосовать за все, что предложит Президент. И мечта сбудется. А если нет, то Президент (тогда уже Властитель) пообещает новую мечту – что-то такое же фантастическое, фантастически ненужное и нереальное, но сулящее людям все и сразу. И они должны будут снова поверить…

 

Студенты

 

Пафос Президента сломался о следующий вопрос. Почему вдруг из Владивостока его задают? С чего это там интересуются зарубежными соотечественниками? Что им надо? Что городит этот человек про гостей из ближайших стран? Он ксенофоб? А, нет… Это глупый студент! Сказали же ему, что надо говорить, что нет работы для финансистов. А он совсем о другом…

Ладно, не будем расстраивать студента. Будет работа! Будет! Тут ведь какие перспективы! Мосты! Самолеты! Саммиты! Работа будет – это точно, дорогой Владик. Это же Владик… Ну кто всерьез будет воспринимать человека, если он просто Владик?

Про соотечественников отвечать все же надо. Не Владику, а всем остальным, кто ждет ответа. Программа по соотечественникам есть. Что еще надо? Есть пилотные регионы. Есть пособие на переселение в целых 60 тыс. рублей. Административные барьеры будут преодолеваться неуклонно. Беда только в руководителях регионов, которые в этом вопросе работают как-то без огонька. Но это уже проблемы регионов, за которые Президент не отвечает. Он же разграничил полномочия? Вот и не надо ему проблем, которые решают на другом уровне.

Президент не помнил, сколько переселилось в Россию соотечественников по его прошлогодней программе. Но точно знал, что цифру эту лучше забыть. Не было переселения. Вот китайцы переселяются, это точно. И надо, чтобы к ним было толерантное отношение. Иначе с какими глазами ехать вновь в объятья великому соседу? Пусть приезжают, поработают и уезжают. Разве плохо? К тому же экспертные оценки говорят, что ничего критического нет. Пусть себе приезжают.

И опять студент. Снова вопрос про саммит на острове. А еще про игровые зоны, куда должны перетечь через несколько лет все игровые заведения. Президент снова не без удовольствия вспомнил, что и этот вопрос он перехватил у оппозиции. Неважно, что студента интересует опасность перетекания криминала вместе с игровыми заведениями. Ну да это пустяки – пусть еще поборются меж собой за доходы от игры на деньги. Им еще объяснять надо, какой куш они сорвут, если покажут свою нужность? Пожалуйста: «Наличие такой игорной зоны на той или иной территории означает, по прогнозам экспертов, значительный приток в региональный бюджет. А это дополнительные возможности для решения социальных задач, и все, что с этим связано». Ясно? Эксперты все вам сказали. А экспертам кто сказал? Ну, об этом не стоит говорить вслух. И на всякий случай надо напомнить: «Если руководство области, края, республики вообще не хочет, то, пожалуйста, можно перенести это в совершенно другое место. Но я вас уверяю, что, поскольку это привлекательно с экономической точки зрения, вряд ли от этого кто-то откажется».

На этом вопросе Президент почувствовал себя усталым. Перехваченные у оппозиции темы он осветил, как ему показалось, даже с блеском. Но Президент не заметил то, что заметили все, кто следил за его речью – в глазах Президента не было никакого блеска. Они были усталыми и даже злыми.

 

Новосибирск

 

Разговор с Сибирью как-то не заладился. Человек с трудно произносимой фамилией обратился не как полагается обращаться в адрес Властителя, а как к какому-то чиновнику. Что Президент как-то назвал себя чиновником, нанятым на срок, ничего не меняло. Это он мог так скромничать. А вот другим не следовало бы называть его «господин Президент». С Новосибирском надо будет построже. Распустились! И что за вопрос задан! Будто бы есть сомнения, что сибирские богатства могут поделить между собой другие страны! Они, конечно, поделят, но кто же станет в этом признаваться? Ведущие корпорации мира уже вложили свои деньги. И все было бы нормально, если бы проклятые политики не трактовали все это так, как им хочется. А им хочется не только доходов, но и власти. Мало им, что качают наши ресурсы и торгую им, подавай еще и контроль за территорией! Фиг вам! Мы за этот контроль будем драть с вас налоги! И граждане нас поддержат, даже если им с этого не достанется ни гроша. А мы убедим их в том, что кое-какие гроши все же им достаются. И они никому не отдадут Россию. Только Властителю!

Президент был раздражен. И в таких ситуациях из него выскакивали всякие словечки, которые потом обсасывала «желтая» пресса. Вот и теперь Президент неожиданно для себя назвал планы дележа недр Сибири «политической эротикой». Он хотел бы сказать «политический онанизм», но вовремя спохватился. От этого, правда, фраза сломалась и окончилась с трудом подобранным: «вряд ли это приведет к положительному результату». Почему положительному, для кого положительному? Об этом Президент не стал задумываться и торопливо перескочил не другую тему. Причем, как-то промахнулся, попав в Ирак: «Маленькая страна, которая вряд ли может себя защитить, и которая обладает огромными нефтяными запасами. Ну, и что там происходит? Мы же прекрасно видим. Стрелять научились, навести порядок пока не очень получается. Да и вряд ли получится, потому что воевать с народом – абсолютно бесперспективное дело».

Ирак подвернулся на слово не случайно. Президент не раз думал, что будет, если американцы всерьез захотят убрать его, как убрали Саддама Хусейна. Насколько им сложно поразить ключевые звенья нашей обороны высокоточным оружием, а потом высадить десанты для захвата штабов и ключевых экономических объектов? Президент знал, что ядерные силы здесь не помогут. Стремительную атаку «легкой кавалерии» отбить нечем. Армии по сути уже нет. Во главе финансовый смотритель. «Мебельщик», как презрительно называют его не только в войсках – по основанной профессии. Ведущие военные академии закрыты. Помещения растащили местные власти. Подводный и надводный флот, почитай утонули, как в свое время лодка «Курск». Одна надежда, что Россия – не Ирак, побольше будет. О том президент и сказал. И мысленно поблагодарил предков, что в идущем от их вековой древности бездорожье увязла не одна завоевательная армия. Будем надеяться, что увязнет и теперь. Даже если у нас патронов хватит только на неделю.

Вслух Президент сказал совсем другое: «У нас достаточно сил и средств, чтобы защитить себя, свои интересы и на своей собственной территории, и в других регионах мира, кстати говоря. И то, что мы сейчас делаем по укреплению армии и флота, такие высказывания некоторых западных политиков лишний раз являются подтверждением, что все, что мы делаем по повышению обороноспособности страны, является правильным выбором для нас, и мы будем продолжать это делать».

Следующий сибирский вопрос Президент не понял. Какой-то лаборант заговорил вовсе не о своей науке, а о детском саде, где добровольно-принудительном порядке берут деньги на содержание и на зарплату воспитателям. Кроме того, чтобы ребенка устроить в сад, нужно отстоять большую очередь зачастую и записаться за два-три года. Родитель даже предположил, что нечто подобное ждет его детей и в школе.

Президент конечно знал, что детских садов мало, потому что большая их часть была захвачена. Да и зачем же простаивать добру, если детей в садах просто не стало. Их и теперь не прибавилось. Просто в 90-е немного перегнули палку. Но народ привычен к дефициту. Все равно не рожает ни фига…

Президенту не хотелось думать над этим вопросом. Он прекрасно помнил свое изобретение в системе управления. Ему подсказали, что все проблемы надо просто сбросить на региональные и местные власти, а все деньги собрать в федеральном центре. Тогда центр будет распределять деньги и всегда будет хорош в глазах граждан, а местная власть будет всегда и во всем виновата. Туда, туда идите требовать. «Эта сфера деятельности – это прежде всего ответственность региональных и местных властей», - отрезал Президент. И тут же подсластил пилюлю: федеральный центр (то есть, Властитель) будет выделять субсидии.

Как это будет происходить? Президенту самому понравилась недавняя идея: сколько детей ни направляй в сад, плата практически не изменится. Скажем, стоит детсад 1000 рублей в месяц. Властитель компенсирует оплату, и она становится 800 рублей. Если два ребенка, то вместо 2000 надо будет платить только половину – 1000. Если три ребенка семья направляет в сад, то не 3000 она будет платить, а всего 900 рублей.

Описывая эту схему, Президент не заметил скептической усмешки одного из сибирских слушателей его речи, которому нечем было платить за детсад. У него просто не было 800 рублей на первого ребенка. У него не было денег даже чтобы пообедать сегодня. Президент не видел слезы молодой матери, которая навернулась у нее на глазах от безнадежности. Президент не заметил тяжелого взгляда, которым смерил монитор с изображением Президента кряжистый сибиряк. Ему было отчего посуроветь – Президент пропустил мимо ушей вопрос о поборах в детсадах и школах, которые обирают и без того тощий семейный бюджет.

Президент не знал своей страны. А страна только теперь узнавала Президента. Это был для нее чужой человек. Как будто у него никогда не было детей. А может их у него и нет? Или он просто забыл, что был когда-то молодым? Забыл, что стоило поднять детей на нищенскую зарплату?

 

Цены

 

Сибиряки как будто сговорились. Во всяком случае, Президенту так показалось. Женщина-инженер заговорила о растущих ценах на продукты, которые вздорожали чуть ли не вдвое.

Что будет с ценами? Президент не знал, что будет. Поэтому решил все объяснить. Во-первых, это не наши проблемы, а мировые, которые мы взять под контроль не можем. Если у них цены растут на 15-17 %, но у нас это сразу до 25, по некоторым продуктам до 40 и даже до 60 %. Таков закон мировой экономики. Ведь мы закупаем за рубежом продовольствие.

Президент не заметил, что «во-первых» у него получилось странным. Откуда к 15% зарубежного роста еще какая-то прибавка? Это что, норма такая? Или все же чья-то спекуляция? А свои продукты мы что, вообще перестали производить?

Президент перешел к «во-вторых». Оказалось, что продукты подорожали, потому что на Западе начали использовать биоэтанол – проще говоря, спирт, который стали гнать из зерна и заправлять этим спиртом машины вместо бензина.

Президент снова не заметил своей ошибки. Он опустил логичный вопрос, на который надо было давать ответ: а мы что, вчера родились, чтобы пропустить такой масштабный сдвиг в энергетике? Мы собственное сельское хозяйство почто так бездарно гнобили все эти годы, пока Президент был у власти?

Нет, это для Президента было слишком. Он не любил в рассуждениях длинных логических цепочек. В прошлом ему прививали другой стиль мышлений. Считалось, что военному человеку не надо слишком длинно думать. Все должно быть однозначно – мат даже не в два хода, а в один. А если нет такой комбинации, то нечего начинать игру. К тому же и публика не любит длиннот.

Почему цены растут, объяснено в два счета. Причем ясно, что вина за это повышение лежит не на Президенте, а на проклятом Западе, где зреют все козни, и который надо ненавидеть, если уж требуется найти виновных. Теперь осталось сказать, что сделает правительство. А что оно может сделать? Да просто повысить вывозные пошлины на зерно и понизить ввозные на импортное молочное продовольствие.

Президент знал, что эта мера провальная. И даже сказал, что ее надо вводить аккуратно, чтобы не подорвать собственного производителя, который вынужден будет продавать зерно по цене ниже мировой и конкурировать с дешевой молочной продукцией из-за рубежа. Но что делать, если большинство избирателей – горожане? Они повышения цен никому не простят. Даже если заявить, что мы так поднимем село и продовольствия будет достаточно без всякого импорта, а значит не станет и зависимости от Запада. Горожане люди простые. Им светлое будущее нужно сегодня.

Президент заявил, что решения будут оптимальными, и прекратил на этом обсуждение. На Президента все больше наваливалась усталость и раздражение. Слишком уж долго в эфире была Сибирь - вместе с нависшими взглядами, которые тревожили Президента.

 

Казахстан

 

Казахстан – другое дело. Здесь Назарбаев постарался стереть все сомнения в порошок. Поэтому пережил всех «прорабов перестройки» и на выборах у его партии 88 процентов голосов. Вот бы и в России так же! Что же тут скажут, о чем спросят?

Бодрый ветеран начал очень верно – со слов о дружбе двух стран. Никто не знает, в чем эта дружба, но знают Властители. Они дружат меж собой, значит, и страны дружат. И должны дружить еще сильнее.

Собственно, вопроса нет. Есть только «дружба, дружба, дружба». Все так привычно и удобно – как в советские времена. Так же тогда и говорили. Был, правда, неприятный период, когда из Казахстана бежали два миллиона русских. Но это было в проклятые 90-е. Президент за это не отвечает. Он отвечает за сегодня. А сегодня – дружба. И больше ничего. И отвечать на незаданный вопрос надо, как было при советской власти – без содержания, одними восклицаниями и пожеланиями все той же дружбы и процветания. И немного совсем по-светски про всяки саммиты, договоры с непонятными аббревиатурами. И хватит. Мы сращиваемся. И в экономике, и в политике. У нас будет все, как у них; у них – как у нас. Каждой стране по Властителю. Только в этом и разница. «Хочу всем им пожелать успеха!»

На этом бы остановиться. Увы, студентка спросила снова о поддержке соотечественников. Зачем спросила? Разве не понятно, что дружба всех уравняла? Разве не ясно, что русский язык в Казахстане никак не касается России?

Как объяснять этим студентам? Русский язык, это что? Чем он лучше других? Зачем он в Казахстане? Русский язык мы будем поддерживать только как язык межнационального общения. Тем более, что и делать ничего особенно и не надо. Руководство Казахстана уже само все делает. Пусть даже сокращается число школ с преподаванием на русском языке. Мы компенсируем это засылкой партии учебников. Тыщ тридцать. Немного, чтобы не считали, что мы вмешиваемся, а звучит солидно.

Ну а все остальное – через организацию «Русский мир». Для тех, кто сможет ее найти. И не надо ходить в посольство. Уж находились. Пора бы привыкнуть, что этого делать не надо, если вам не ехать в Россию. «Русский мир» сам вас найдет.

Президент говорил, конечно, короче, но смысл был в этом: правительство и Президент делают то, что нужно. Кто не верит, нам не друг и объясняться с ним мы не станем. А кто верит, не требует никаких объяснений. Как в Казахстане.

Кстати, пора покидать эту благословенную страну, пока какой-нибудь еще студент не брякнул какую-нибудь глупость. В Россию! Мы тут все контролируем!

 

Самара

 

Из Самары отставной офицер попросил вернуть деньги, которые государство задолжало еще более десяти лет назад. Сказал вернем, значит вернем. 40 млрд. рублей – не деньги. Указ подпишем и вопрос закрыт. Правда, решение уже состоялось, поэтому так легко ответить на вопрос. Особенно накануне выборов. А если бы не состоялось, тогда пришлось бы изворачиваться и отделываться общими фразами. Еще хуже, если бы спросили: а почему же десять лет, из которых последние восемь Президент правит страной, этот должок так и не вспоминали? Президент знал, что подобные вопросы в его окружении считаются закрытыми – это долги прежнего режима, за которые мы не ответчики. Но накануне выборов надо военные круги чем-то ублажать. А точнее, ублажать во всем. Армия только потому и ручная, что ее вовремя подкармливают. Но и жиреть не дают. Если все проблемы решить, то армия, поди, еще в политику ввяжется. А пока ходят и клянчат, они ручные.

 

Кубань и Орёл

 

Из Краснодарского края напомнили про «дачную амнистию». Очень жаль, что этот вопрос возник. Все так хорошо начиналось, а вышла гадость. Вроде все просто: пусть владеют той землей и халупами на этой никому не нужной земле - все оформить как есть. Еще и налоги с этого платить станут. Но тут пошло-поехало! Народ какой-то несознательный! Склоки по межеванию затеял. Сидел бы тихо – ему бы так же тихо все и отписали. Ну и чиновника, конечно, не надо было забывать. Ведь мелкий клерк только и живет на подношениях. А тут земля! За землю, братцы, надо платить. А вы не знали? Вот сами себе «дачную амнистию» и обломили.

Конечно, так сказать было нельзя. Это Властитель так может. А Президенту надо лукавить. И это мучило Президента. Он хотел быть Властителем, а приходилось играть другую роль, которая ему порядком опротивела. Как будто перед всеми надо оправдываться в чем-то и всем в сотый раз объяснять то, до чего надо бы своим умом доходить. Очень непонятливый народ, очень! Им же говорят: решения приняты! С межеванием – дело долгое. Но ведь по наследству дом может перейти быстро! И налог для родственников отменили, а они все не довольны!

Президент не знал про муки наследников, про беготню со справками по инстанциям. Он вообще не знал этой стороны жизни, которая рано или поздно касается каждого. Он не знал, что даже оформить долю умершего супруга в собственности на квартиру на оставшегося в живых супруга стоит если не больших денег, то большого ущерба здоровью. Но даже если бы Президент все это знал, он не думал бы долго над проблемой. Она не касалась его планов и не вызывала никакого сочувствия. Каждый в этой стране должен выживать самостоятельно, а слабакам место на свалке! Собственность обязывает. Если сил не хватает на борьбу за нее, то уж извините, она быстро перейдет кому-то другому.

Вопрос от инвалида из Орла, который никак не может понять, почему он каждый год должен доказывать, что утраченная конечность у него не отросла. Глупый вопрос. Но Президент мягкосердечен. Без подробностей, но твердо Президент объяснил, что каждый год надо проходить освидетельствование, потому что им могут помочь новые технические решения, которые каждый год появляются на свет. Это в ваших же интересах! Неужели так трудно понять? Если же все это вам не надо, то я дам поручение Минздраву подумать над вопросом.

Президент не хотел думать над подобными вопросами. Почему он должен думать, если на то есть Минздрав? Президент не знал, что протезы в его стране делают по проектам столетней давности. Он думал, что веселые инвалиды, которых ему то и дело представляли за рубежом, очень похожи на тех инвалидов, которые жили в его стране, но с ним  встречались гораздо реже и всегда со счастливыми лицами. Президент был уверен, что нанотехнологии позволят инвалидам не только играть в футбол, но даже летать в космос. Правда, что значит это модное слово, ему все как-то некогда было выяснить. Ясно, что это что-то очень полезное.

 

Заготовки

 

Для расслабления – заготовленные вопросы по СМС. Ну как еще должен Президент относиться к идее детской олимпиады в Москве? Разумеется, положительно! Но вопрос ведь не для этой оценки, а чтобы похвались столичные власти и лично мэра, на которого не раз приходилось опираться. «В Москве и в Московской области, кстати говоря, очень много делается по возведению новых современных спортивных объектов».

Президент не знал и не мог знать, что в Москве спорт давно стал роскошью, что спортом занимаются только те, чьи физические возможности можно превратить в товар, что дети в спортивных секциях столицы – это тоже товар. А если кто хочет считать спорт средством полноценной жизни, то за это придется платить. Круглые суммы в у.е. Что значит для москвичей полное уничтожение всего, что было создано десятилетиями. Влегкую разрушаются стадионы, влегкую же они перепрофилируются, влегкую отчитываются о своей работе перечислением несуществующих секций и непроведенных соревнований. Зачем все это знать Президенту, если его масштаб – это снос Сочи и строительство там всемирного центра спорта и отдыха. В свое время советские сатирики смеялись над тем, как морочил головы гражданам мнимый гроссмейстер, предлагавший им построить Нью-Васюки как мировой центр шахмат. В наши времена президент нищей Калмыкии воплотил эту мечту. Не до конца – всего лишь построил город шахмат в степи. И провел в нем мировой чемпионат. Он ошибся. Надо было мыслить шире – не замыкаться на шахматах. Настоящие Нью-Васюки будут в Сочи! Москве кое-что останется – детская олимпиада, например. Но столица все же будет у теплого моря, где отдыхает вся современная олигархия, которая возвела там уже множество дворцов.

Вторая заготовка по СМС – это вопрос про визит в Иран и раскрученную накануне кампанию с возможным покушением. Все это очень нужно Президенту, чтобы превратиться во Властителя. Он должен быть бесстрашным героем, которого злые силы хотят убить. Но он их не боится и смело идет навстречу опасности. Разве не стоит риска масштабный саммит, где определяют судьбу Каспийского моря? Нет, жизнь Властителя священна! Но народ должен знать, что Властитель бесстрашен! Настолько бесстрашен, что может просто проигнорировать сам вопрос о покушении и начать говорить о главном – о выстраивании добрососедских отношений. И о ядерной проблеме Ирана, которая, конечно же, не может не касаться всего мира и должна решаться во благо всему этому миру.

Что сказать о покушении? Президент как-то даже не нашелся: «Думаю, что это покушение… вредно для международного общения». Кто же не знает, что общение невозможно, если будет покушение? Вот и не было покушения, а общение было. Значит, мировое сообщество осталось довольным. И Президент тоже.

А может никакого покушения никто и не планировал? Кто же планирует покушение, раструбив о нем на весь мир? Кто же, планируя пресечь покушение, трубит об этом на весь мир? Президент такими вопросами не утруждался и не утруждал свою паству, приникшую к телевизорам и ловящую его слова как манну небесную.

 

Екатеринбург

 

Вопрос из Екатеринбурга от учителя истории о шокирующем историческом невежестве, превращении народа в Иванов, не помнящих родства. Президент с некоторых пор считал себя знатоком исторических вопросов. Он помнил несколько запавших со школьных лет фраз: «декабристы разбудили Герцена», «страшно далеки они были от народа», «Россия – тюрьма народов», «великорусский шовинизм» и что-то подобное.

Историю надо знать и защищать, - в этом Президент был убежден. «Мы с вами знаем - а я тоже очень люблю историю, - как еще совсем недавно мы в учебниках читали вещи, от которых волосы дыбом могли встать. Особенно при трактовках, скажем, результатов Второй мировой войны и всего, что с этим связано». Война – дело святое для нашего народа. Поэтому Президенту было легко говорить об определенных сдвигах в этом вопросе. Он рассказал, как историки помогли ему: «Коллеги сформулировали очень хорошее предложение по тому, как мы можем исправлять эту ситуацию, не навязывая государственную точку зрения, а давая возможность молодым людям прежде всего, да и всем гражданам страны, познакомиться со всем спектром мнений по той или другой проблематике. Но при этом давая объективный взгляд на историю, на то, что было сделано нашим народом, на наши достижения». И даже сообщил, кто теперь будет за всем этим следить: «Принято соответствующее решение и на законодательном уровне – повышены роль и значение Министерства образования и науки, которое уже в состоянии будет давать соответствующие экспертные оценки при подготовке учебной литературы. Надеюсь, что это даст положительный эффект».

Президент любил исторические книги с яркими цветными картинками. Их ему дарили часто. Он их перелистывал, разглядывая наряды властителей прошлого и ставил на полку, даже не читая давно наскучивших помпезных надписей в его честь. Истории он не знал. Но был уверен, что взглядов не историю может быть множество, никому их нельзя навязывать. Свою точку зрения, сформированную из случайно услышанных суждений, он считал верной но не очень надежной. Поэтому разрешал и другим иметь свою точку зрения. Но не терпел попыток навязать ему то, о чем он ничего не знал или знал что-то противоположное. Особенно не любил Президент ученых. Всех ученых вообще. Они мешали ему самостоятельно мыслить и унижали его достоинство. Они казались какими-то снобами, возомнившими, что имеют право давать советы, поучать, сообщать истину в последней инстанции. Гораздо приятнее было говорить с руководством Минобразования. Это были милейшие люди, в чем-то родственные Президенту. У них не было точки зрения, и это очень устраивало Президента. Он сам мог поучать, советовать, а иногда даже давать распоряжения. Ему казалось, что история проста как школьный учебник. Историческая наука – что-то лишнее. О прошлом мы знаем достаточно, чтобы был учебник. А зачем копаться в архивной пыли и ковырять лопатой землю, чтобы историки спорили между собой? Это лишнее. Учебник будет – распоряжение дано, а вот наука – зачем она? Ну пусть, кто хочет, занимаются этой чепухой за гроши. Придет время, мы и гроши платить не станем.

Так Президент если не думал, то чувствовал. Он вообще был чувствительным человеком. Размышление его утомляло, даже если кто-то пытался при нем размышлять вслух и приводить какие-то аргументы. Президенту все становилось ясно в первые же минуты доклада очередного посетителя. Если в эти минуты он не слышал выводов, то старался свернуть разговор, считая его лишним. А если выводы звучали, то он оценивал их по-своему, никогда не внимая в аргументы. Президент сам был не прочь что-то объяснить или привести свои доводы.

Следующий вопрос снова был из списка запланированных. Надо было как-то оправдать тот факт, что вся страна в период выборов парламента оказалась заклеена плакатами «План Путина – план Победы». Что за план, какая победа, над кем победа? Собственно, так было нужно – чтобы спрашивали друг друга. И от этого на всех углах звучало бы: «Путин, Путин, Путин…».

Люди рабочих профессий напоминали Президенту советское время, его молодость. Тогда генеральных секретарей компартии то и дело поздравляли или поддерживали с трибуны доярки, строители, сталевары. Недавно Президента умоляла остаться у власти ткачиха, которой для этого выделили трибуну и эфир на всю страну. На этот раз запланированный вопрос прозвучал от токаря из Екатеринбурга.

Президент помнил скромность Сталина, который всегда с печалью говорил об избыточной любви к нему народа, который вывешивает огромные плакаты и даже пишет о нем поэмы. Президент тоже хотел быть скромным: «Я не считаю правильным так персонифицировать этот план. Потому что по сути своей это результат работы экспертов на всех уровнях. Это результат работы экспертов в парламенте – в обеих палатах, правительства Российской Федерации. Он, этот план, изложен в последних посланиях Президента Российской Федерации, вашего покорного слуги, Федеральному собранию. Это обязанность президента – выступать с такими ежегодными посланиями». «Но если в условиях предвыборной борьбы в парламент кто-то решил персонифицировать и связать это с именем действующего президента, это можно отнести к разряду политических технологий».

Кто этот «кто-то», Президент уточнять не стал. В общем, это мог быть кто угодно. Ведь прославить Президента может каждый – в меру своих возможностей. Что же касается стратегии, то ответственность за нее лежит на экспертах. Президент только правит, а эксперты определяют, что и как делать в ближайшие или более отдаленные времена. Президент был уверен, что ему лично отвечать за экспертов не надо. Поэтому план, названный его именем, вовсе не был им подписан или как-то одобрен. Это всего лишь интерпретация, которая на совести людей, использовавших в меру своего понимания, разрозненные доклады, которые Президент то и дело читал перед аудиторией, всегда готовой поддержать его овациями. Критическими отзывами на свои речи Президент никогда не интересовался. Его раздражало любое противоречие, но он никогда не вникал в его причины. Зачем? Это утомительная работа. Если надо, эксперты все это проанализируют и напишут новый доклад, где все претензии будут показаны как смешные, как следствие недопонимания. Особенно в последние годы Президент с удовольствием использовал работу экспертов, которые просто переписывали некоторые записки оппозиционеров. Было приятно представлять, как вытягиваются лица недоброжелателей Президента, когда они слышали от президента свои же собственные фразы. Президенту вообще нравилось остроумие. Он любил анекдоты, в особенности неприличные. И часто использовал их для насмешки над приятелями и неприятелями. Компиляции из тезисов оппозиции, вставленные в его собственные речи, он тоже считал удачным анекдотом. Следовать этим тезисам он вовсе не собирался. Если даже что-то из требований оппозиции становилось частью работы правительства, то это уже были предложения Президента, его инициатива. Про иных авторов никто и никогда не вспоминал.

Очередной рабочий человек задал свой вопрос по тщательно выученному тексту. В Екатеринбурге их хорошо отмуштровали. Президент был доволен, что вновь удобно может поговорить об отношениях с братскими республиками – товарооборот, общие оборонные задачи и т.д. Президент вновь напомнил, что подарил Украине огромные деньги - 3-5 миллиардов долларов в год за счет низких цен на энергоносители. Он был обижен на тамошнее руководство, которое составило себе колоссальные состояние, но не пропускало ни одного случая, чтобы не уколоть какой-нибудь мелкой уловкой Президента. Поэтому подарки закончились и Президент требовал прагматизма и учета своих интересов. Он уже знал, что может перекрыть поставки газа в Европу и вся Европа будет иметь претензии к Украине. Это хорошо. Это здоровые отношения, в которых ясно, кто хозяин.

Мимоходом Президент произнес фразу, которая закрепилась в его мозгу после многочисленных бесед с одним настырным директором какого-то там института, который привык ходить по коридорам власти еще со времен, когда Президент не был Президентом. Президент сказал словами этого навязчивого эксперта: «По данным статистики, в Украине, скажем, проживает, по-моему, до 17 миллионов этнических русских.». Он не знал, почему теперь надо говорить не «на Украине», а «в Украине». Он не знал, кто такие «этнические русские». Президент вообще не мог понять, кто такие «русские». Он со школьных времен привык считать, что в его стране живут люди, которые перемешались с разного рода пришельцами и названия народов могут быть только условностями. Малые народы, конечно, сохранились, а вот «русские» - это не известно что. Одно название. Только идиот может думать, что русские – это какой-то народ. Вот в Украине может быть и есть народ, меньшинство, которое можно условно назвать «этнические русские». Скорее потому, что они предпочитают говорить на русском языке. Для Президента удобно считать, что эти люди как-то относятся к его стране, чем-то ближе ему, чем Украине. Не то чтобы он хотел им предоставить какую-то помощь. Нет, это просто повод напомнить, что Украина не так уж независима. Подданные Властителя на ее территории многочисленны. Властитель может об этом постоянно напоминать, чтобы украинские властители не слишком задирали нос.

 

Чернозёмье

 

Воронежское село встретило тусклое изображение президента на мониторе, развернутом в замшелой глубинке, надрывными вопросами. Здесь жить было очень тяжело или вовсе невозможно. Но люди жили. Они задали Президенту вопросы, которые понравились ему своей краткостью, но очень не по душе пришлись своим критическим настроем. Никакого уважения к Президенту в этих вопросах не звучало. Его как бы заставляли отчитываться. А это для Властителя дело невозможное. Президент попытался ответить, как мог, но почувствовал, что ответы выходят у него какие-то куцые, «не в тему».

Когда он говорил, как многодетной семье выжить при пособии 100 рублей на ребенка и отсутствии работы для главы семьи, пришлось сослаться, что пенсионный возраст для многодетной матери его решением уменьшен с 55 до 50 лет. Но как дожить до пенсии, чем кормить детей? И как потом на этой пенсии свести концы с концами, размеры пенсии не покрывают физические потребности организма?

Что делать многодетной матери, Президент так и не ответил. Он смог лишь снова вспомнить, что государство стимулирует рождение второго ребенка. Остальные дети, как следовало из речи Президента, для страны «неактуальны». Для этих детей есть разные программы, суть которых Президент не вспомнил и о наличии которых ничего не знал. Но он был уверен, что какие-то программы где-то должны быть.

Президенту нечего было сказать, и он начинал нервничать. Только усталость от неподготовленных вопросов подавляла нарастающую нервность. У Президента уже не было сил шутить или иронизировать. Он просто старался поскорее перейти к другим вопросам, которые были бы для него удобны и приятны.

Вопрос сельского артельщика о ВТО несколько успокоил Президента. На этот счет ему не раз приходилось повторять выученные доводы о непременной защите сельхозпроизводителей. Селу, как считал Президент, он помогает очень много – и единым налогом, и кредитами, и поддержкой молодых семей 40% скидкой на жилье, и квотами на ввоз продуктов питания. Президент не знал, что сельского хозяйства в его стране уже почти не существует. Он не знал, что вся помощь селу оседает в карманах чиновников, что резко упало поголовье скота, скатившись до уровня столетней давности. Он не знал, что спекулянты захватывают пашню и она годами стоит заросшей бурьяном.

Фермер спросил Президента, отчего у него молоко покупают по 8 рублей, а в магазине продают по 30? Что мог сказать Президент? Только то, что с этим надо бороться. Он пустился в объяснения о перекупщиках-монополистах, о местных властях, которые поддерживают монополистов, о «крышевании» тех, кто грабит производителя, о спекулятивных наценках. Президент все объяснил. Как и просили его. Он не понял, что все эти объяснения фермер мог бы и сам дать любому. Он не понял, что фермер сообщил о невозможности такой жизни, где производителю продовольствия приходится каждый день бороться за жизнь своего предприятия. Потому что Президент не любит ездить на село и думать о неразрешимой уже многие годы проблеме – как накормить народ.

Президент любил на селе только одно – фотографироваться посреди пшеничного поля с колосками в руке.

 

Армия

 

Общение с военными никогда не доставляло Президенту удовольствия. Разве что с назначенными им генералами. Вот зачем этот полковник с помятым лицом не подыграл Президенту, который спутал марку баллистической ракеты, испытания которой как раз приурочили ко дню общения Президента с народом? Что ему стоило? Нет, надо стоять на своем! Все они такие – рапортуют навытяжку, жрут глазами начальство, а не уважают Верховного Главнокомандующего. Не говорят, но точно не уважают. Даже когда задают заученный вопрос о новой военной технике.

Президенту было бы приятно рассказать о новых истребителях, крейсерах и ракетах. Он привычно перечислил свои надежды на модернизацию. Но ему мешал этот ироничный взгляд уставшего полковника, его обветренное лицо – обветшалое, как и вся армия страны, идущей на дно вместе со своей армией. В этом лице не было ни подобострастия, ни надежды на уважение. В этом лице было какое-то тоскливое знание о том, что все надежды Президента можно назвать как угодно, но только не правдой. Никак это лицо не соответствовало тезису Президента об очень компактных, но очень эффективных вооруженных силах. Это пугало.

Майор из той же обветренной группы спросил, как за год службы можно подготовить солдата обращаться со сложной техникой? Президент сослался, что уменьшение срока службы необходимо, чтобы в хозяйстве сохранились рабочие руки. В порядке компенсации готовится некая программы допризывной подготовки, которая была убита давным-давно. Президент сам не мог понять, как же сокращать армию без такой программы? Но ему говорили: и так сойдет! Ведь армия не нужна, мы ни с кем не собираемся воевать! Вот полиция с дубинками и бронетехникой – нужна. Мало ли что! Случаи бывают разные. Да хоть в той же армии. Один танк может таких дел наделать! Что же до сложной техники, то есть контрактники, есть офицеры.

Президент не знал, что контрактники к сложной технике влечения не имеют. Зато имеют большое влечение к водке. Потому что настоящей службы нет, потому что контракт – блеф, потому что в армии больше нет воинского братства, а только оскорбления и грязь во всем – в быту, в языке, в отношениях людей. Президент не знал, что офицеры из армии бегут сотнями тысяч. Сколько приходит, столько и уходит, не завершив контракт. Потому что только от юношеской романтики можно одеть погоны. А служба оказывается такой мерзостью, таким надувательством, что романтика улетучивается мгновенно.

Президент говорил, что в «горячих точках» будут служить только профессионалы. Ему было некогда подумать, откуда они могут взяться. Кто их будет учить? Кто согласиться за ничтожные деньги рисковать жизнью, не имея никаких иных стимулов служить и сражаться? Президент не хотел думать, что армии в его стране уже нет, что имеются только остатки, имитации, парадные полки. Он не могу вместить в сознание, что огромный организм армии может погибнуть от бескормицы, от воровства, от тупости начальства, от его собственного незнания и непонимания состояния дел.

Вот хорошо, когда лейтенант, не вдаваясь в трудные проблемы, задает вопрос от имени футбольных болельщиков! Ему можно ответить легко, в светской манере. Спасибо лейтенанту, он понял своего Президента! Непременно будет генералом. Может быть, ему даже доверят чай разливать в обществе высших руководителей.

 

Внешние дела

 

После тяжелых вопросов о селе и армии, режиссеры дали Президенту передышку – два записанных заранее вопроса по телефону. Один вопрос – о пробках в городах, другой про «проклятых американцев» в Ираке и Афганистане. Первый вопрос Президенту не понравился. Зачем чужие проблемы вываливать ему на голову? Пришлось отнести вопрос к московским властям. При этом Президент забыл, что в его стране не только Москва – большой город. Он просто не знал, есть ли пробки в других городах. Для него их не было и в Москве. Движение для кортежа перекрывали минут на 40, и Москва захлебывалась в выхлопных газах и хором проклинала власть, застряв в дорожных пробках. Этого Президент тоже не знал. У него в кабинете и в машине всегда работал кондиционер, и воздух был свеж как в лесу весной. Нерадивым водителям он напомнил о повышении штрафов за нарушение правил движения. Ему показалось, что такой ответ будет удачен. Президент не ошибся в одном. Его ответ в высшей степени удачным сочли работники Дорожно-постовой службы, которые таким образом получили кратное увеличение поступлений в их карманы. Но в стране водителей больше, чем милиционеров с жезлами регулировщиков. Водители были очень огорчены.

Афганские и иракские проблемы не очень трогали Президента. Там все как-то утихло. Важнее было сотрудничество с американцами. И президент между делом сообщил гражданам: «Россия все делает для того, чтобы поддержать те страны, которые предпринимают усилия по стабилизации ситуации в Афганистане. Мы разрешили транзит, это впервые в нашей истории, мы разрешили транзит для стран НАТО по своей территории, транзит военных грузов и персонала. Мы помогаем информацией». Тут Президент поддержал своего американского коллегу: «Я согласен с президентом Соединенных Штатов, я думаю, что он прав абсолютно, когда говорит о том, что выводить международный контингент из этой страны можно только после того, как само руководство Ирака будет в состоянии удерживать ситуацию в стабильном режиме». «Но вечно сохранять там оккупационный режим абсолютно недопустимо».

Президент не обратил внимания, а те, кто за ним наблюдал по телеэфиру, заметили, что в данном случае как-то уж слишком просто Президент говорил об оккупации и о сотрудничестве с оккупантами. И даже поведал, что оккупантам он помогает и позволяет им быть на территории его страны – некоему вооруженному «персоналу», который следует транзитом. Особенно наблюдательные зрители поняли, что «персонал» может, когда ему вздумается, задержаться при перевалке военных грузов, став оккупационным там, где такая задержка произойдет. Президент не был особенно наблюдательным. Он не рассматривал такой возможности.

 

Дагестан

 

Телемост переключился на Дагестан, где Президенту был обещан самый теплый прием. В особенности тем, что героизм Президента вновь станет достоянием забывчивых его почитателей. Вернуться в начало своих славных дел Президент планировал триумфально.

И вот длинный рапорт очередного полковника, который вдруг заканчивается вопросом, почему контрактникам не дают перевезти семьи по месту службы. Чтобы собраться с мыслями, Президент вместо ответа на вопрос стал длинно благодарить жителей Ботлеха. И даже рассказал притчу про аксакалов, подбивавших осторожных военных крушить их дома, захваченные террористами. Для Президента это пример истинного российского патриотизма. Вернуться к вопросу Президента заставила внутренняя дисциплина, которую он воспитывал в себе с детства. Он подтвердил, что контрактнику, чтобы перевезти семью к месту службы надо прослужить 3 года и заключить новый контракт. А чтобы можно было перевезти семью через 3 года, надо «строить новые или семейные общежития, либо такие дома с небольшими, но удобными квартирами. Президенту было неудобно, что Министерство обороны так ничего и не может сделать с обеспечением солдат и офицеров жильем. Поэтому он и сказал «новые или семейные». Ведь новые общежития никак для семей не годятся. А если уж строить квартиры для семейных, то непременно небольшие, но удобные. Как, к примеру, зарплата бывает маленькая, но хорошая.

Вопрос местного горца про статус ополченца и сроки наведения порядка на Кавказе не был слишком удобным. Потому что содержал также и утверждение, что за последние 8 лет никакой стабильности на Кавказе нет, как и не было. Но чем приятны горцы, так это тем, что их всегда можно поразить дешевой лестью. Они просто забывают, что же хотели, как только похвалят их дом, их народ, их мужество. Президент тайно презирал этих дикарей за их детскую наивность, которую всегда легко обмануть, но которая страшна своей свирепостью, как страшен ребенок, подрезающий крылья бабочке, чтобы не улетела.

Президент вспомнил, как в Ботлехе 8 лет назад повстречался с ополченцами, которые были вооружены лучше, чем любое армейское подразделение. Он знал, что на Кавказе важен не сам статус, которым от пули не прикроешься, а уважение. «Начальство ценит», - это устраивало и Президента, и кавказских гордецов, каждый из которых мнил себя князем. И чем менее был образован и приобщен к городской культуре, тем больше была эта страсть повелевать. Президент замечал в этом что-то близкое себе, но одновременно и опасное. Презирая наивность горцев, он только в них признавал что-то народное, так и не переломленное вездесущей бюрократией. Им было плевать на законы. Законы были не их и не для них. На словах они признавали все, что им внушали, но жили по-своему.

Между Президентом и горцами сложилось то, что называют уродливым словом «консенсус». Президент говорил то, что от него хотели слышать. Путь это не имело никакого отношения к действительности. Горцам было приятно, что они прославлены подавлением терроризма, но вовсе не собираются отказывать от «законов гор», которым никакой закон не впрок. Они с готовность получали огромные деньги из бюджета, которые каждый год Президент направлял в республики, точно зная, что там их пожирает местная олигархия, а также то, что это там считается нормой.

Для тех, кто живет вдали от Кавказских гор, Президент назвал цифры сокращения терактов. Он точно знал, что все совсем не так. Он помнил, про серию зверских убийств русских учителей в Ингушетии и о других зверских преступлениях. Но он хотел спокойствия. Стабильность требовала информации о том, что все стабилизируется. А что не стабилизируется, просто не должно расцениваться как терроризм. «В Багдаде все спокойно!» - звучало в старой киносказке. Будто в насмешку над тем, что происходило в Ираке. «В России все спокойно!» Президент не знал, что народу уже давно не смешно, потому что это происходит с ним – как будто оккупанты пришли и терзают его, как только могут. Вся Россия охвачена актами террора, направленного точно в цель – против русского большинства. Но президент просто не знал, что есть такое большинство, он не знал ничего про русский народ и его страдания. Он только хотел стабильности. А стабильность требует жертв. И жертвами становились все, кто пытался оспорить успехи Президента. Их обвиняли в «разжигании» и сажали за решетку. Или гнали с работы, лишали возможности учиться. Им было плохо. «А станет еще хуже», - подумал Президент, продолжая прославлять стабильность, наставшую в Чечне и на всем Кавказе. Он не хотел ничего знать о сотнях тысяч русских, изгнанных или убитых в охваченных бандитизмом районах. Об этом надо было забыть: «Людям надоело это противостояние, это кровопролитие. И они уже почувствовали вкус к нормальной человеческой жизни. Появились перспективы для людей». А кто считает иначе, тот экстремист, расист, фашист, нацист. Таким рты заткнут. Президент в этом был уверен.

 

Казань

 

Перемещение телемоста в Казань началось с курьеза. Журналист заявил, что граждан собрали у стен православного храма, а за спинами группы радостных граждан высился космический монстр мечети Кул-Шариф. Эту летающую тарелку посреди русской крепости с согласия Президента приземлили по просьбе местных властей, придумавших себе повод для праздника – из-за случайно и непонятно как обнаруженного в раскопках медяка объявили, что Казани теперь 1000 лет. Начало строительства угадали как раз так, чтобы завершить его к дате, обозначенной на медяке, который нашли очень вовремя.

Потом, когда камера взяла более общий план, оказалось, что православный храм, действительно, был рядом. Президент, пытаясь смягчить казус, заговорил о том, как прекрасен Казанский кремль и как замечательно рядом с храмом времен Ивана Грозного разместилась огромная мечеть. «Ведь у руководства республики был выбор. На старом месте, сняв церковь, построить мечеть. Ведь сделали по-другому. И церковь сохранили, и мечеть построили».

Президент не знал анекдота, в котором вождь мировой революции во время утреннего бриться отогнал навязчивого ребенка грубым словом. Такой вот гуманист. А мог и полоснуть. Президент тоже был гуманистом. Но другого профиля. Он злился на церковников, заманивших его на службу. И теперь как будто аттракцион вместе телевизионщиками ставили, будет Президент на этот раз креститься или нет? От этого Президент иной раз мешкал и путался в собственных руках, корежа крестное знамение. Но ему все прощали, лишь бы вновь поставить в ту же неудобную ситуацию. Он решил, что с Церковью никакого сотрудничества не будет. Ведь в нем эти зажравшиеся архиепископы и митрополиты никогда не признают Властителя. Они ведь и предшественника так хоронили, как будто бесов изгоняли. Много их слишком – как государство в государстве. Не напрасно большевики их так боялись и так свирепо изводили.

Поспорить у кого мечеть крупнее – это было шуткой Президента, очень приятной татарскому властителю. Казанскую мечеть объявить самой красивой – этого дорогого стоит. И всем татарам приятно. Пусть даже в Татарии половина русских живет. Это неважно. Потому что татары – народ, а что такое русские, Президент не знал и знать не хотел.

От татар вопрос пришел, зачем Президент возглавил избирательный список партии власти? И президент ответил: раньше парламент был совсем плохой, недееспособный, выверенных решений не принимал. А вот когда правящая партия захватила большинство, все переменилось. Все стало внятно, все выверено с правительством, никакого популизма. И это надо сохранить. Нужно сохранить преемственность, реализовать все принятые решения. «Представьте себе, что придут люди, которые не дорожат этими решениями», - сказал Президент, и сам ужаснулся такой перспективе. Это же они отнимать начнут и делить! Залезут в золотовалютные резервы, раздадут Стабфонд! Ужас! Война! Бежать из страны придется! Нет, этого допустить никак нельзя.

Президенту было особенно приятно, что он выступил в роли спасителя. Правящая партия без него совсем никуда не годилась. Президент знал, что все публикации о ее популярности в народе – просто вранье. Оно допускалось им ради все той же стабильности. Фальсифицировать выборы очень не хотелось. Поэтому надо было приложить к рейтингу партии еще и свой рейтинг, чтобы ни у кого не возникло сомнения, что любая избирательная комиссия из кожи должна вылезти, лишь бы дать на выборах Президенту и его партии подавляющее преимущество. Как проголосуют, не важно. Важно, что все поверят в результаты, раз они обеспечены личным участием Президента.

На второй татарский вопрос о лекарствах, Президент отвечал бодро, вновь воспрянув духом и придя в благодушное настроение. Лекарств раньше просто не было. А сейчас выделены колоссальные средства, каких никогда не выделялось. И все решения переданы на местный уровень. Система настроена и будет работать замечательно.

Так думал Президент. Но одновременно он знал, что лекарственный бум только увеличил капиталы тех, кто был на дружеской ноге и в партнерских отношениях с руководителем Минздрава. Он знал, что финансы растащили, а лекарств не прибавилось. Но это уже была не его забота. Он сделал все, что мог – выделил деньги и дал полномочия регионам. Остальное не в его силах. Это не дело Властителя, следить за каждым больным. Теперь справляйтесь сами. Только такой подход Президент считал верным. Счастью люди должны ковать своими руками. Власть все для них сделала.

Татарский аспирант подобострастно поинтересовался, когда президент находит время, чтобы учить языки. Президент был очень откровенен. Он не любил преувеличивать свои таланты. Языков он не знал. Делать вид, что это не так было бы глупо. Все знают, что всерьез овладеть иностранным языком крайне трудно без постоянной практики. Практику немецкого языка Президент имел во время службы в Германии, но очень однобокую практику. Поэтому свободно произносил только несколько фраз. Для восторга немецкой и отечественной публики этого было достаточно. Заучить без понимания пару фраз на французском или английском для подобного же восторга – не было проблемой для Президента. Он не стал скрывать, что делает это вовсе не по собственной инициативе и не с целью снискать уважение к себе, а лишь чтобы выразить уважение. То же и с татарским языком, о котором стал навязчиво спрашивать аспирант.

Президент решил осадить татарскую вольницу, которая совсем уж решила, что станет помыкать им. Он назвал татар «второй титульной нацией» своей страны. Какая нация «первая титульная» каждый был волен догадываться самостоятельно – то ли численно превосходящие всех «этнические русские», то ли получившие невероятное влияние на властных и экономические институты евреи.

Мало того, что татары – вторые. Их в Татарстане меньше половины скопилось. Так вот, не надо искать себе привилегий за пределами Татарии, где титульные татары могут не принимать во внимание тех, кто титульный в других территориях. Все татары должны быть равны между собой. В этом Президент был уверен и поведал это тем татарам, которые вдруг решили, что находятся у Президента на особом счету. Всем и везде должны быть предоставлены равные права. Поэтому татарам Татарии Президент ничего не обещал и обязан только цветисто хвалить татар и татарских ханов, но никак не делиться с ними своими полномочиями.

 

Интерлюдия

 

Татарстан был отключен и внимание Президента было обращено на электронную почту. Его ждало разочарование. Вновь возник вопрос о программе возвращение соотечественников. Зачем? Президент уже отвечал. Он повторил: созданы пилотные регионы, будут давать пособие по 60 тыс., будут преодолеваться административные барьеры. А что сказать тем, кому из Европы переселяться за Урал не хочется и 60 тыс. – не деньги? Для них никакой программы не предусмотрено. Президента смутил этот вопрос? Неужели он так актуален, что его нужно пропускать в эфир в третий раз? Или это злой замысел режиссеров? Они как будто не поняли, что Президент не помнит, сколько он переселил в свою страну соотечественников? Неужели он не поняли, что эта программа вовсе не для бежавших из страны интеллектуалов – математиков, физиков, ракетчиков? Может, провокация?

 

Сочи

 

Подумать Президент не успел, потому что на связь вышел его любимый город Сочи. В этом городе грань между работой и отдыхом для него почти полностью стиралась.

Вопрос сильно огорчил Президента. Вместо прославления будущей Олимпиады, сочинскую даму интересовал вопрос, как им выживать в условиях резкого скачка цен и строительства, обступившего сочинцев со всех сторон? И что им непонятно? Президент напомнил, что огромные деньги дадут городу новые дороги, новые системы электро- и водоснабжения, современную канализацию. Он также указал на очевидное: всем сочинцам будет выгоден резко возрастающий поток туристов. Что касается земли, то все должно быть с учетом интересов людей. Это ясно.

Президенту также было ясно, что прибыли от огромных финансовых вложений, которые многократно превышали любые вложения даже в самые дорогие Олимпиады прошлого, достанутся не простым сочинцам, а тем, что будет осваивать эти деньги. А новая инфраструктура превратит Сочи в элитный курорт, где беднякам не место. Не место здесь и горожанам, которые не смогут пристроиться в обслуживающий персонал сверхдорогих гостиниц и развлекательных заведений.

Чтобы не углубляться в вопрос, Президент решил отвлечься от сценария, который ему навязывал очень неприятные вопросы. Его внимание привлекла бегущая строка над мониторами, которую он только теперь заметил. – Что это? – Это СМС сообщения.

Вот это подходит! Короткие вопросы, на которые можно давать столь же короткие ответы.

- Когда у нас будет цифровое телевидение?

- Мы рассматриваем этот вопрос. Есть разные сценарии.

- Когда будет повышена зарплата госслужащих?

- Уже было сказано, что с 1 декабря. Не всем поровну. Как распределять решат на местах.

Но в целом не 15%.

- Состоится ли СНГ как Евросоюз?

- Маловероятно.

- Что нужно, чтобы стать президентом?

- Нужно участвовать в выборах президента и победить на этих выборах.

- За какой футбольный клуб вы болеете?

- Я болею за сборную.

- Будет ли повышен пенсионный возраст?

- В этом нет необходимости.

Эти электронные вопросы Президент щелкал, как орешки. Но Сочи еще не отключился. Было бы невежливо давать любимому городу только один вопрос.

Гимназист поинтересовался, какие вопросы были для Президента самыми трудными. Конечно, борьба с бедностью. Но эта проблема решается. Надо что-то делать с диспаритетом между богатыми гражданами и людьми с низкими доходами. Будем стремиться к созданию среднего класса из малого и среднего бизнеса. Там будут и не очень богатые граждане, и не очень бедные люди. «Люди» и «граждане» - президент невольно делил эти категории. Гражданами для него были люди состоятельные, остальные – просто людьми.

Так же телеграфно Президент продолжил отвечать на прочие вопрос. Строительство силами местных? Ерунда! Качество они обеспечат? Нет? Тогда пусть не жалуются, что подряды достаются иностранцам. Доступность детского спорта? Нам достаточно объявления Олимпиады в 2014 году, чтобы массовый спорт рос сам собой. Спортшкол стало больше, чего же еще хотеть? Школьник спросил, каким должен быть символ Олимпиады. Решим этот вопрос транспарентно – с учетом мнения широкой общественности. Президент любил применять такие слова, которые были не вполне понятны собеседнику.

Президент снова отвлекся на бегущую строку. Ему понравилось отвечать кратко. Что-то в этом было военное. Кто не понял – не взыщите.

- Будет ли банковский кризис?

- Нет, не будет.

- Денежная реформа будет в России или нет?

- Нет, не планируется.

- Когда уберут игровые автоматы из Москвы?

- Принято соответствующее решение. Мягко, чтобы не ликвидировать этот бизнес, его перенесут в четыре зоны. К 2009 году.

- Сколько часов в день вы спите?

- Достаточное количество, чтобы иметь возможность отвечать на ваши вопросы.

В том же духе пошли ответы на телефонные вопросы.

- Без взятки никуда. Премьер справится с этим вопросом?

- У премьера есть опыт и концепция. Но мы должны создавать в обществе обстановку нетерпимости к подобного рода проявлениям – от мелких взяток на дорогах до крупных при раздаче больших государственных заказов и контрактов.

- Игровые автоматы приносят много горя...

- Я уже говорил. В 2009 году они по закону должны быть все закрыты. Сейчас это компетенция региональных чиновников.

- Будут ли производиться выплаты по материнскому капиталу в рамках принятого решения по материнскому капиталу после 2008 года?

- Да, будут.

Перестрелка с гражданами казалась очень успешной. Но пора было вернуться к раздумчивым ответам. Иначе можно прослыть недалеким сухарем.

 

Ржев

 

На связи Ржев и вопрос о судьбе малых городов. Вопрос скучноват. И ответил Президент не очень ярко: «Принято решение о том, чтобы направить из федерального центра определенные денежные средства на развитие и содержание инфраструктуры малых городов». Чтобы не закончить на такой тусклой ноте, президент добавил оглушающую цифру из другой темы, которую давно хотел где-то привести: «Принято решение 240 миллиардов (это астрономическая для нас сумма) направить на решение проблем жилищно-коммунального хозяйства и расселение ветхого и аварийного жилья. 240 миллиардов должны быть освоены в течение 4-5 лет. Обращаю ваше внимание на то, что в предыдущие годы мы на эти цели выделяли 1-2 миллиарда, а сейчас 240 миллиардов. То есть увеличение в разы. И значительный объем этих ресурсов должен быть направлен на решение проблем малых и средних городов России».

Увы, Президент не знал, что рядом с такими суммами в сложившейся системе тут же выстраивается «вертикаль коррупции». Тем более, что «вертикаль исполнения решений» при стократном увеличении расходов ничего противопоставить этому не сможет. Президент любил большие цифры, но не очень заботился, насколько эти цифры меняют жизнь людей. Люди вообще заботили Президента меньше, чем впечатление, которое на них производили слова. Цифры нравились президенту, но он не любил считать со школьных лет. Сложные задачи ему не давались еще со школы. И теперь цифры были только иллюстрацией – подобием каких-нибудь заковыристых слов. Они должны были поражать воображение, а не пробуждать рассудок. Это азбука политики, - считал Президент.

Многие вопросы Президент не могу услышать, потому что давно не интересовался тем, как живут люди и как отражаются на них решения, которые ему подносили самые доверенные министры.

Реформа оплаты труда медиков казалась ему правильной – платить больше всего участковым терапевтам, а всем прочим – по мере возможности регионов. В таком духе и ответил Президент на вопрос Ржевского хирурга. «Не надейтесь», - вот что услышали от Президента медики-специалисты по всей стране. Специалисты должны были жить на подаяние пациентов – как полтораста лет назад. Уныньем повеяло от слов, которые самому Президенту казались очень разумными: «Нужно при обеспечении людей бесплатной медицинской помощью создавать условия, при которых специалисты получали бы деньги за качество оказываемых услуг. Когда деньги идут за пациентами, за пролеченными пациентами, когда деньги идут за качеством оказываемых услуг, вот в этом случае мы будем добиваться наибольшего успеха».

К счастью для Президента, он не увидел глаз хирурга. В них мелькнула холодная как скальпель ненависть.

 

Калининград

 

В этот момент телемост переехал в Калининград. Там волновались размещением в Польше американской системы ПРО и предлагали развернуть аналогичную в Калининградской области. Предложение скорее эпатажное, чем реальное. Кому такая система будет нужна? Но есть повод поговорить о геополитике, в которой Президент считал себя профессионалом и мысленно двигал фигуры по мировой шахматной доске: «Нам нужно вместе, и вместе с американцами, и вместе с европейцами, определить характер и суть этих возможных ракетных угроз. Надо понять, исходит угроза от Ирана, исходит она от Северной Кореи, исходит она от каких-то  террористических организаций, или ее на самом деле не существует». «Мы предложили создать ясный и понятный механизм доступа к этой, возможно, созданной в будущем противоракетной системе. Демократический доступ, чтобы мы понимали, как и кем она управляется и какую роль Россия будет играть в этой системе. Это позволит объединить нам и технологические возможности, и имеющиеся у нас ресурсы». Впрочем, Президент и здесь оставил место для инициативы подчиненных, которые должны были отвечать, если что: «Где чего размещать – это прерогатива специалистов военных, прежде всего специалистов Генерального Штаба Российской Армии».

Про Калининградский транзит вопрос ожидаемый и легкий. Президент помнил, что для проезда по территории Литвы транзитом введены «облегченные документы». Успех, когда то в авральном порядке достигнутый на переговорах Дмитрием Рогозиным,  за последние годы как-то рассосался. Но зато ведутся новые переговоры. Переговоры всегда вселяют надежду. Они могут быть бесконечными. И даже должны быть такими, чтобы надежда никогда не умирала. Президент сам был преисполнен надежд на лучшее и хотел, чтобы калининградцы тоже надеялись. Они надеялись. Только постоянно приговаривали: «Когда же кончится это издевательство?!».

Напоследок Президент решил снова устроить перестрелку вопросами и ответами, используя бегущую строку.

- Когда рубль станет свободно конвертируемой валютой?

- После принятия решения о либерализации в валютной сфере мы сделали все для того, чтобы рубль стал свободно конвертируемой валютой. Это означает, что граждане Российской Федерации свободно и без всяких уведомлений могут открывать счета в иностранных банках, если они видят в этом какой-то экономический интерес. Это значит, что все капиталы, которые приходят в РФ, могут быть также свободно, без всяких препон со стороны государства и Центрального банка, выведены с территории России.

- Когда будет возвращен северный стаж и перерасчет северных пенсий, что обещают уже много лет?

- Мы подошли к тому рубежу, когда нужно от обсуждения переходить к решению.

- Когда увеличат пенсию военнослужащим?

- С 1 декабря.

- Когда будет повышена зарплата военным?

Я уже говорил, с 1 декабря.

 Куда идут пенсионные отчисления работающих военных пенсионеров?

- В Пенсионный фонд.

По поводу того, что продукция сельского хозяйства в несколько раз увеличивается в стоимости через посредников, я уже отвечал

- Посла распада СССР многие детские сады продали в частные руки. Что будет через 1,5 года, когда россияне нарожают детей?

- Очень рассчитываю, что так оно и будет. Мы уже эту тему обсуждали. Это прежде всего ответственность регионов.

- Когда президент и его аппарат исключат коррупцию в органах внутренних дел?

-  О том, как бороться с коррупцией, я уже говорил. Нужно создавать в обществе в целом обстановку нетерпимости и ужесточать законодательство в этой сфере.

- Считаете ли вы правильным следить за мировой паутиной, как это делается в Китае и ряде других стран?

- В Российской Федерации не осуществляется никакого контроля за всемирной паутиной. За российским сегментом Интернета. Думаю, что это малоперспективно с точки зрения технологического решения этой проблемы. Разумеется, в этой среде, так же как и в других средах, мы должны думать над тем, чтобы законы российские соблюдались.

- Ожидается ли дефолт и будет ли он вообще?

- Нет, не будет. Дефолт – это что такое? Это неспособность государства платить по внешним долгам, во-первых. И, во-вторых, неспособность государства и Центрального банка обеспечивать необходимый объем валюты иностранной для участников экономической деятельности в нашей собственной стране. У нас отношение внешнего долга к ВВП страны лучшее в Европе. У нас серьезные золотовалютные резервы – 424 млрд долларов США. По этому показателю мы находимся на третьем месте в мире после Китая и Японии. У нас с профицитом складывается бюджет и внешнеторговый оборот. У нас инвестиции, в том числе и зарубежных наших партнеров, возросли многократно, в разы возросли.

- До каких пор будет существовать такое изощренное издевательство, как загранпаспорт? Почему иностранцы обходятся одним паспортам, а россиянам нужны два? И пять лет всего. Не слишком ли часто раз в пять лет менять загранпаспорт?

- Такова позиция Министерства иностранных дел и Министерства внутренних дел РФ. Эксперты считают, что за 5 лет в жизни человека могут произойти значительные изменения.

- Каждый год прохожу переосвидетельствование на инвалидность…

-Я уже отвечал на этот вопрос.

-Мой отец был участником Парада 1945 года. Но его ни разу не пригласили на Парад Победы в Москву.

- Обещаю, мы это обязательно сделаем.

- Мне 9 лет, я с 5-ти лет мечтаю быть Президентом России…

- Я думаю, что любой гражданин Российской Федерации, и женщина, и мужчина, должны иметь такой шанс.

 

Фальфиниш

 

Финал был очень хорош. Президент расслабился. Пора было заканчивать процесс и идти отдыхать. Но напоследок его приподнятое настроение было разрушено.

Президенту обещали, что последний вопрос поставит эффектную точку. Но вышло иначе.

В телефоне слышный на всю страну женский голос с какой-то слезой и надрывом:

- Это ВЫ?...

- Да, я. (А куда она вообще звонила?)

Президент напрягся. Что-то не срабатывало. Безвестная женщина не признавала своего Властителя! Это эффектная концовка? Уроды!

- И до этого были ВЫ?

- Да. (Уроды! Кто там с ней моим голосом разговаривал?! Поубивать мало!)

-Спасибо, спасибо ВАМ…

Гудки в трубке и никакого вопроса. Надрывный голос произнес бессмысленную фразу с каким-то фальшивым напором и пропал. За что спасибо? За что? Где финал? Ей что дали, чтобы она выдавила это «спасибо»? Что, не нашлось ни одного человеческого слова? Где теплота, любовь к Властителю? Все загубили!

Президент едва сдерживал ярость. Никому ничего нельзя поручить! Кругом «подставы»! Ну, они у меня еще попляшут!

Торопливо и холодно поблагодарив ведущих, Президент покинул студию. В груди у него кипело. Он проклинал эту страну, где не найти нормального режиссера, чтобы поставить такой простой спектакль: «Общение Президента с народом». Он проклинал эти дурацкие вопросы, почти в каждом из которых был какой-то подвох. Он мысленно грозил еще показать всем этим ничтожествам, что значит Властитель. Осталось ждать недолго. Он им устроит! Они научатся правильно задавать вопросы и правильно все понимать, когда имеют дело с Властителем! Это будет очень скоро.

Так, убеждая себя, Президент успокоился. Неприятный день закончился и стал прошлым. Свернувшись клубочком на огромной кровати в своей загородной резиденции, Президент согрелся телом и душой. Завтра будет новый день и еще на один день приблизится чудесное превращение Президента во Властителя. Что там думают эти мелкие людишки, уже совсем неважно. Важен хороший сон. Сон, сон… Президент заснул безмятежно. Ему снились прекрасные бабочки.

 

Сайт автора, 30.10.2007


Реклама:
-