Журнал «Золотой Лев» № 127-128 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

С.П. Пыхтин

 

Октябрьский синдром,

или О непрерывности Российской государственности

 

Всякий раз, когда приближается дата 4 октября, невольно вспоминаются события 1991-1993 годов. Сначала хаос «перестройки». Затем карнавальный «путч». Потом Беловежская «конференция». После нее упразднение всех государственных органов власти Союза ССР. Повсеместный припадок суверенизации. Наконец, ельцинский указ 1400 и танковая канонада по Дому Советов России. Демократизация, десоветизация, дефедерализация, разгосударствление. Всё то, что было на уме и на языке писателя Солженицына, физика Сахарова, экономиста Попова, этнографа Старовойтовой, историка Афанасьева, юриста Собчака, философа-марксиста Бурбулиса. Тогдашних кумиров, которым обезумевшая русская публика безоговорочно верила.

За пять лет могучая сверхдержава, решавшая судьбу человечества, превратилась в конгломерат государственных образований, с которым можно не считаться. Раболепствующие сателлиты и сырьевые придатки. Экономический вес в мире сократился с 20 процентов до двух. Нет ни одного события, который можно было бы поставить в графу «приход». Лишь минусы, издержки, расходы и убытки. Да разве может быть иначе, если недавние события. происшедшие в Российском государстве, описываются формулой: «геополитическая катастрофа».

Примерно то же самое, что происходило в нашей стране 90 лет тому назад. За исключением частностей, практически одни совпадения. Утрата территории, суверенизация окраин и даже внутренних регионов, появление в пределах России иностранных войск. Разумеется, с самыми дружескими задачами. Финансовый хаос, сопровождаемый инфляцией. Обнищание масс, разгул преступности, детская беспризорность. И демографические потери. В период революции 1917 года они составили не менее 10-12 млн, ныне, по разным оценкам, уже от 15 до 20 млн человек. Разница в одном: тогда была «горячая» гражданская война, теперь «холодная». Но так ли это существенно, если разобраться?

В итоге - проблема легитимности. Отсутствие моральной основы существования новой власти и новых порядков. Да, в любой революции, тем более гражданских войнах, правда, в конечном счёте, на стороне победителя. Это всеобщий закон. Но победу надо закрепить. Найти убедительные аргументы, чтобы порвать с прошлым или восстановить с ним прерванную связь. Иначе и власть, и порядки, ею установленные, повисают в воздухе и несут клеймо беспочвенности, временности, лжи. Есть страх, но нет авторитета, есть повиновение, но нет уважения.

Странно, но и 90 лет назад, и теперь новая власть не опирается на историческое прошлое, а порывает с ним самым радикальным образом. Отряхивает, так сказать, его прах с ног своих. Пытается создать иную реальность - либо в виде конфедеративного «Советского Союза», что произошло в конце 1922 года, либо в виде «новой России», изобретая её в ходе беловежского пьяного застолья. И получает в итоге не твердый нравственный фундамент, на котором можно выстроить на века крепкое здание российской государственности, а зыбучие пески, на которых всё может лишь разваливаться.

Возможно, государственный нигилизм в прошлом и в наши дни вытекает из господствующей идеологии - прежде марксизма, теперь - либерализма. Обе эти идеологии смотрят на государство как на второстепенное явление. Для одних это «временная надстройка», для других «ночной сторож». Что их жалеть? Зачем о них заботиться? Личность важнее, общество дороже.

Вот только сопрягаются ли эти идеологии с сущностью России? Думается, нет. Не случайно, не для красного словца Н.М. Карамзин, последний русский летописец, назвал свой труд «Историей Государства Российского». Не русской историей, не историей России и даже не историей русского народа. Название Карамзина имеет глубокий смысл, раскрывая философию нашей тысячелетней истории. Русские, Россия имеют будущее и могли состояться в прошлом в качестве исторических, всемирного явлений, а значит и в будущем, лишь в государственной форме. Россия или держава, или ничто.

Проблема легитимности поэтому относится не к народу, нации или к стране, а к государству. Ельцин и его беловежские собутыльники заявляли, что «суверенные государства», возникшие в связи с денонсацией Договора об образовании СССР от 30 декабря 1922 года, не имеют ничего общего с Государством Российским, а Союз - «ликвидирован». А потому новообразованные государства всего лишь участвуют в разделе «советского наследства», составляя некое выморочное постсоветское пространство. Иначе говоря - новые государства на ничьей земле, подобие тому, что происходило с Новом светом после его захвата конкистадорами на юге и квакерами на севере.

События сентября-октября 1993 года лишь усилили проблему. Ельцинский coup d'etat не был обычным «18-м брюмера», в котором главными действующими лицами оказываются проходимцы и авантюристы. Вопрос стоял не о том, кому достанется власть в государстве. Каким будет русское государство и будет ли оно вообще? Вот в чём вопрос. Большевики, совершая переворот в октябре 1917 года, публично и громогласно «отрекались от старого мира». Но их воодушевляла идея строительства нового мира, притязавшего быть вселенским. Им грезилась «мировая пролетарская революция». И поэтому их нисколько не заботила легитимность происходящего. Будет она проистекать из Учредительного Собрания или Всероссийского Съезда советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, не все ли равно? Станет ли называться завоеванная база мировой революции Р.С.Ф.С.Р. или С.С.С.Р. - какая разница? Будет она «республикой» - хорошо, будет «союзом республик», да ещё и с «правом выхода из Союза» - ещё лучше[1]. Право - всего лишь «воплощенная в закон воля экономически господствующего класса». Бесклассовость и безгосударственность появятся лет через 20, в крайнем случае к 80-му году. Из золота будем делать унитазы. «Коммунизм не за горами».

Эта философия истории продержалась всего лишь 70 лет, даже меньше, разложив все без исключения общественные и политические институты, которые пали, не оставив после себя даже следа. Не помогла ни культурная революция, ни индустриализация, ни победа во второй мировой войне, ни полёты в космос, ни научно-техническая революция. Ракетно-ядерный щит оказался бессилен перед ядерной реакцией в головах миллионов точно так же, как за 70 лет до этого Россию не спасло от революции растущая как на дрожжах экономика и близкое и очевидное военное поражение врага - Германии, Австро-Венгрии и Турции.

Теперь совершается такая же ошибка. Жажда власти и собственности отодвигает в сторону проблему легитимности. Опять, пренебрегая принципами, разгоняются и упраздняются институты представительной власти. Опять в основе их нового, глумливого создания - административный и юридический произвол. Многочисленные государства возникают не в силу исторической традиции, а по прихоти начальства. Их границы не более основательны, чем пограничные линии, которые разрезают ныне африканский континент. Основные государственные законы с такой же легкостью октроируются, как и упраздняются. Непрерывная череда падения и создания правительств, «цветные» перевороты, вооруженные конфликты, «контр-террористические операции» с признаками терроризации собственного населения, русофобия везде где только можно уязвить, унизить, оскорбить и придавить русских по крови и по духу, - и этот мучительный, оскорбительный для нации калейдоскоп продолжается не год и не два. Легитимность давно вышла из употребления даже в качестве понятия, как и законность, место которой замещена коррупцией, которая разложила все институты, органы и учреждения власти сверху донизу. Оба переворота, совершенные сначала в 1991, затем в 1993 годах, не имели никакой высокой цели. Напротив, его организаторов, подстрекателей, исполнителей двигали вполне низменные и омерзительные интересы. Это нисколько не скрывалось и тогда, и вполне отчетливо доказывают прошедшие годы. Цель выражалась одним словом: «приватизация», которое скрывало обычную алчность.

Но, как и следовало ожидать, приватизация промышленности обернулась её дезорганизацией и превращением страны в сырьевой придаток западной экономики, приватизация банков - дезорганизацией денежного обращения и обесцениванием личных накоплений, созданных в послевоенный период, приватизация земли - дезорганизацией аграрных отношений и сельскохозяйственного производства и утратой Россией продовольственной независимости, приватизация квартир - ростом спекулятивной стоимости жилья и кризисом жилищно-коммунального хозяйства, который неизбежно приведет к бездомности обнищавшего, обездоленного городского населения.

Чем должна обернуться приватизация власти - тоже не секрет - превращением полномочий ее институтов в частную собственность бюрократии, что неизбежно обернётся ещё одной дезорганизацией. Государство сокращается, словно шагреневая кожа, постепенно утрачивая даже зримые очертания и ставя под вопрос смысл своего и возможность своего существования.

Между тем в истории российской государственности были времена более трагические, нежели в 1917 или в 1993 годах. Смутный период начала XVII века, казалось бы, разрушил всё. Из-за нескольких неурожайных лет, вызвавших массовый голод и даже людоедство, сознание народа помутилось, обратившись к бессмысленному бунту. По стране бродили многочисленные польские и казацкие вооруженные шайки, грабя все подряд. У русских не было ни регулярной, ни ополченческой армии. Оказавшись в руках самозванцев, исчезла традиционная и законная власть. Границы перестали существовать. Пресеклась история Государства Российского? Все предпосылки для такого исхода были налицо. Но - не состоялось.

Удалось подавить не только «великую замятню» и отбиться от внешних угроз, исходивших тогда из католической Польши и протестантской Швеции, но и найти приемлемый способ восстановления нарушенной легитимности. Собрать Земский собор всей Русской земли. Привлечь к участию в нём наиболее авторитетных людей всех тогдашних сословий. Найти приемлемую форму избрания правящей династии. Договориться, кто станет её основателем. Решить, как будет осуществлять государственное правление. Русским людям и в голову не приходило, что преодоление Смуты и избрание новой династии создали какую-то «новую Россию». Минины и Пожарские «всего лишь» обеспечили непрерывное продолжение Российской государственности, что придавало смысл их собственному сущестсованию.

Консервативные русские соборные решения 1613 года действовали на протяжении 304 лет. Коммунистические интернациональные идеи октября 1917 - семь десятилетий. Сколько продержится космополитический либерализм ельцинистов, после бойни на Пресне в 1993 году провозгласивших победу «подлинной демократии» в России?

Что же касается событий осени 1993 года, то их юридический смысл в достаточной мере уже оценен и прокомментирован. И чтобы напомнить, как те события де-юре отразились на дальнейшей судьбе России, вернёмся вкратце к тому, что случилось. Уточнив для начала, кто именно организовал государственный переворот.

Итак, действовавшая на тот момент Конституция РСФСР не наделяла президента полномочиями по запрету деятельности институтов законодательной власти, приостановлению или отмене самой Конституции и законов. Требования статьи 121-8 Конституции, наоборот, ограничивали президента в этих шагах, а сами указы президента не должны были противоречить Конституции и законам. В случае такого противоречия вступала в силу норма Конституции или закона.

Несмотря на это, Ельцин в указе №1400 провозгласил, что деятельность Съезда народных депутатов и Верховного Совета прекращаются.

Это деяние подпадало под соответствующие статьи той же Конституции. Статья 121-6 гласила: полномочия Президента РФ не могут быть использованы для изменения национально-государственного устройства РФ, роспуска либо приостановления деятельности любых избранных органов государственной власти. А статья 121-10 прямо предусматривала: президент РФ может быть отрешен от должности в случае нарушения Конституции РФ, законов РФ, а также данной им присяги. Такое решение принимается Съездом народных депутатов на основании заключении Конституционного суда большинством в две трети голосов от общего числа народных депутатов по инициативе Съезда народных депутатов, Верховного Совета или одной из его палат.

Данные конституционные нормы могли кому-то не нравиться, но на тот момент они являлись высшим законом государства, нарушение которых является преступлением. Отсюда абсолютно однозначный вывод - автор указа №1400 совершил государственный переворот. Вместе с группой «соавторов».

И вопли тогдашних, да и нынешних, псевдодемократов, тогда и теперь повторяемые несмышлёными журналистами о неких «путчистах, засевших в Белом доме», - циничная ложь одних и сумеречный бред других. Всего лишь.

Свой вердикт относительно указа №1400 буквально через несколько часов вынес главный «арбитр» - Конституционный суд. Большинством голосов он принял решение: указ и обращение президента к гражданам России не соответствуют нескольким статьям Конституции и «служат основанием для отрешения президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина от должности или в приведение в действие иных специальных механизмов его ответственности в порядке статьи 121-10 или 121-6 Конституции Российской Федерации».

Эти «специальные механизмы» отрешения от должности были приведены в действие 23 сентября 1993 года Съездом народных депутатов, который утвердил решение об отстранении Ельцина от должности и передачи его полномочий вице-президенту А. Руцкому.

Всё. С этого момента Ельцин строго юридически уже не мог исполнять должность президента. Любое - именно так! - любое его распоряжение де-юре уже не могло считаться и не было законным.

Можно ещё добавить, что вердикт Конституционного суда является окончательным и обжаловать его уже негде. Это решение суда, как и решение Съезда, никем и никогда не были оспорены или отменены. То есть остаются в силе по сей день.

Выходит, последующие указы Ельцина о референдуме по принятию новой конституции, по выборам в «новый парламент» и т.д. подписывал всего лишь самозванец. Или узурпатор. Но в любом случае - путчист и государственный преступник.

 

1.10.2007