Журнал «Золотой Лев» № 125-126 - издание русской
консервативной мысли
.Ю. Глазьев
Приватизация
- афера века[1]
Исполнилось 15 лет с того дня, когда Борис Ельцин подписал
указ о начале ваучерной приватизации, которую
большинство экономистов считают крупнейшим за мировую историю
перераспределением общенародной собственности, созданной трудами многих поколений,
в пользу кучки нуворишей.
А вот Анатолий Чубайс, идейный «отец» явления, которое в
народе называют не иначе как «грабительская прихватизация»,
до сих пор упорствует в отстаивании мнения, что это был, чуть ли не
единственный способ осуществить переход к рыночным отношениям в экономике. При
этом его, похоже, не смущает тот факт, что ни одно из его громких обещаний,
сделанных накануне приватизации (например, возможность каждого обладателя
ваучера приобрести автомобиль «Волга»), так и не стало реальностью. Среди
широких слоев населения России, которым так и не суждено было стать
собственниками приватизированных предприятий, сейчас уже мало кто вспомнит, как
выглядели приватизационные чеки (дивидендов по которым хватало разве что на
приобретение бутылки водки). Зато об этом наверняка помнят строители «ваучерных пирамид» и прочие финансовые авантюристы, которым
удалось неплохо нагреть руки на расхищении общенародной собственности. И Роман
Абрамович, и Владимир Потанин, и Михаил Фридман,
и Борис Березовский наверняка и по сей день добрым словом
вспоминают архитектора ваучерной приватизации
Анатолия Чубайса, который за короткое время позволил им буквально из воздуха
сделать свои многомиллиардные состояния.
Юбилей ваучерной
приватизации комментирует депутат Госдумы, член-корреспондент РАН Сергей
Глазьев:
Начать следует с того, что ваучерная
приватизация была не только несправедливой, но и незаконной. Дело в том, что
Ельцин подписал свой указ в тот момент, когда Верховный Совет России ушел в
отпуск. Это было сделано для того, чтобы парламент не мог заблокировать
принятие программы приватизации «по Чубайсу». Как известно, в то время
действовала норма, которая предусматривала, что указ президента принимает силу
закона в том случае, если в месячный срок он не был опротестован со стороны
Верховного Совета. Это объясняет, почему Ельцин подписал указ о начале ваучерной приватизации именно в то время, когда ВС РФ ушел
в отпуск. А господин Филатов, который исполнял тогда обязанности председателя
Верховного Совета, просто сделал вид, что не заметил поступления ельцинского
указа. Таким образом, депутаты ВС узнали о существовании этого нормативного
акта только тогда, когда месячный срок уже прошел и указ вступил в силу как
результат сговора между Чубайсом, Филатовым и Ельциным.
Так что легитимность приватизации изначально оказалась под большим вопросом, и
Верховный Совет неоднократно на это указывал. Не говоря уже о том, что сама ваучерная приватизация сопровождалась грубейшими
нарушениями действующего законодательства. По данным прокуратуры, в среднем на
один случай приватизации мы имеем одно преступление. То есть, можно сказать, что
приватизация «по Чубайсу» сопровождалась вакханалией преступности и
разграблением государственной собственности. Причем реализованная в России
программа принципиальным образом отличалась от всех известных мировой практике
программ приватизации, которые предусматривали справедливую оплату
приватизируемого имущества, соблюдение общественных и государственных
интересов, а также обязательный контроль со стороны законодательной власти и
общественности. Поэтому неудивительно, что совокупный доход от приватизации в
России был меньше, чем доход от приватизации одного крупного предприятия в
Англии или Германии.
Фактически приватизация «по Чубайсу» стала квазилегальной формой процесса разграбления государственной
собственности. Это была одна из самых грандиозных афер за всю историю
человечества. По сути дела, колоссальное имущество за бесценок ушло в руки тех,
кто благодаря своей близости к «коридорам власти», личным связям и влиянию имел
привилегированное положение по захвату приватизируемых предприятий[2].
В результате подавляющее большинство граждан России были
оторваны от приватизационного процесса, а сама приватизация превратилась в
форму экспроприации государственной собственности горсткой лиц, которые были
тесно связаны с руководством Госкомимущества. И это при том, что альтернативы
чубайсовской денационализации, безусловно, существовали.
В первую очередь это закон о приватизации, который был
принят Верховным Советом еще до вступления в силу указа Ельцина. Напомню, он
предусматривал не введение приватизационных чеков «на предъявителя» (как это
сделал Чубайс), а именные приватизационные чеки, которые бы не допустили
формирования финансовых пирамид и крупномасштабных махинаций с ваучерами. Этот
закон учитывал опыт Восточной Европы (в частности Польши), однако Чубайс, Филатов
и Ельцин нашли способ обойти его. А точнее - отменили его нелегитимным указом
президента.
Как следствие несправедливого характера приватизации мы
получили искаженную структуру мотивации российской предпринимательской элиты.
Возникло новое сословие крупных «хищников», которые привыкли брать «все, что
плохо лежит» и присваивать чужое. Именно искажение нормальной мотивационной
структуры предпринимательского класса очень мешает нам сегодня построить
здоровую экономику и сделать общество процветающим. Еще в начале 1990-х годов
приватизация научила наших деловых людей, что самый короткий путь к богатству -
это воровство. И присвоение чужого стало главным источником обогащения
российской властвующей элиты. Люди получили имущества на миллиарды долларов
фактически задаром, не создав для общества ничего ценного. Классический пример
- Роман Абрамович, который благодаря ельцинской «семье» купил известное
предприятие за $100 млн., а потом продал его государству за $13 млрд. Это один
из самых показательных примеров обогащения властвующей элиты за счет
разграбления общенародного богатства.
Мотивация на обогащение за счет чужого добра работает до
сих пор. Об этом свидетельствуют многочисленные рейдерские атаки на бизнес. В
результате присвоение чужой собственности, монопольное завышение цен,
криминальные операции и обман наемных работников, которым многократно
занижается заработная плата, по-прежнему остаются главным источником обогащения
в России. При такой порочной мотивации экономика страны не может нормально
развиваться. Потому что она должна быть направлена на производство общественно
полезных благ. Однако изменить психологию нынешней элиты уже практически невозможно,
потому что она выросла на «чубайсовской» приватизации.
Логическим продолжением ваучерной
приватизации стали залоговые аукционы, которые были изобретены под решение
конкретной политической задачи - переизбрание Ельцина на следующий срок. Речь
идет о сделке, суть которой сводилась к следующему. Представители уже
сформировавшегося к тому времени олигархического класса взяли на себя
обязательство добиться переизбрания Ельцина на второй срок в обмен на получение
наиболее лакомых кусков экономики. В то время уже осуществлялся переход от ваучерного этапа приватизации к денежному. И,
соответственно, нужен был новый способ обойти справедливую оценку приватизируемого
имущества. Тогда-то и была придумана схема залоговых аукционов как новый способ
«сравнительно честного» прикарманивания общенародной собственности. Хотя по
большому счету это лишь форма оплаты политической услуги по переизбранию Ельцина
на второй срок. Надо сказать, олигархи сполна отработали свои деньги. Они
оказали мощнейшее давление на Зюганова. И он, получив на президентских
выборах большинство голосов, фактически сам отказался от победы.
Что касается идеи пересмотра итогов приватизации, я уже
давно предлагал ввести компенсационный налог на те объекты
приватизированной собственности, которые в свое время были недооценены.
Это наиболее мягкая форма восстановления нарушенной справедливости, поскольку
не отменяет итогов приватизации с точки зрения распределения прав
собственности. Но в то же время восстанавливает справедливость в части оплаты
этой собственности по ее рыночной цене.
В настоящее время эта цена известна, так что представляется
оправданным ввести налог на прирост капитала, который исчислялся бы по разнице
между текущей рыночной стоимостью актива и его оценки в момент приватизации.
Кроме того, этот налог должен начисляться по прогрессивной шкале. То есть чем
большая прибыль получена от приватизации, тем выше ставка налога. Этот налог
нужно выплачивать при продаже активов. То есть предметом налогообложения должна
быть разница в стоимости активов при их покупке и продаже.
Понятно, что ситуация осложняется тем, что многие сделки
купли-продажи с этими объектами уже совершены. Соответственно, для того чтобы
заставить того же Абрамовича вернуть хотя бы часть полученной
сверхприбыли, необходимо, чтобы этот закон имел обратную силу.
Вообще, принятие этого закона требует достаточно широкого
общественного консенсуса. Но это, пожалуй, единственная возможность для
общества компенсировать свои потери. Все остальные формы по отношению к приватизаторам - еще более жесткие. Скажем, пересмотр в
судебном порядке незаконных сделок будет означать не просто конфискацию
имущества, полученного в результате заключения мошеннических или мнимых сделок,
но и возможное заключение под стражу. Так что с точки зрения принципов
социального партнерства и стабильности нынешним олигархам следовало бы
согласиться с таким законом, который имел бы обратную силу.
В настоящее время мы являемся свидетелями восстановления
контроля государства над рядом стратегических отраслей экономики. В то же время
я не считаю, что это является достаточной компенсацией за провальную
экономическую политику 1990-х. На мой взгляд, речь идет лишь об отголосках
борьбы за власть. И означает не что иное, как дальнейшую концентрацию
собственности и власти в руках правящей группировки. Ее представители стремятся
максимально упрочить свое положение в стране, взяв под контроль все источники
дохода в российской экономике. Для этого используется механизм налоговых
преследований и обвинений владельцев крупнейших активов в нарушении налогового
законодательства. Затем имущество таких компаний распродается для оплаты
налоговых недоимок. И, как правило, переходит в собственность государства.
Однако реально оно оказывается в руках тех, кто занимает высшие руководящие
позиции в России. Я считаю, что такая форма пересмотра итогов приватизации не
прибавляет легитимности российской власти и не решает главную проблему -
восстановление справедливости. Потому что собственность отбирается не у всех незаконно
получивших ее, а лишь у тех, кто не проявляет должной лояльности по отношению к
власть предержащим. «Свои» же по-прежнему могут делать все, что им
заблагорассудится. Приведу яркий пример судьбы двух участников залоговых
аукционов: один из них сидит в тюрьме, а другой получил от государства «бонус
за лояльность» в размере $13 млрд.
Glazev.Ru со ссылкой на KM.RU, 14.08.07