Журнал «Золотой Лев» № 123-124 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

М.Л. Хазин,

экономист

 

Экономические этюды

 

Что же произошло вчера в США?

 

Вчерашнее падение фондового рынка США требует от автора настоящей заметки обязательной реакции. И дело здесь даже не столько в том, что уже более 9 лет я активно занимаюсь кризисными процессами в США, сколько в том, что само падение сопровождается достаточно резкими и неожиданными явлениями. Точнее говоря, неожиданными для тех, кто исповедует традиционные представления об американской и мировой экономике и финансовой системе. Ну, действительно, на протяжении многих десятилетий нам (и всем) объясняли, что главным «барометром», описывающим состояние американской экономики является фондовый рынок. Да, он может иногда чуть-чуть колебаться, но падение за один торговый день на 2% (а в процессе торгов падение доходило почти до 3%) – почти однозначное свидетельство того, что что-то сильно неладно в экономике.

Но вчера же, одновременно, достаточно существенно вырос американский доллар – что, опять-таки, по традиционным представлениям, показатель хорошего состояния экономики. И такое несоответствие в последнее время встречается все чаще и чаще, можно отметить, например, такие странные для традиционного представления о рынках события, как одновременное падение доллара и золота (обычно они меняются в противофазе), падение золота при одновременном росте акций золотодобывающих компаний и тому подобное. Объяснить такие несоответствия в рамках традиционного монетарного представления о финансовых и экономических процессов невозможно, предыдущий председатель американского центробанка, Федеральной резервной системы, Алан Гринспен, даже использовал для этого описания этого поведения термины, вроде «удивительное», «необычное».

А вот российские экономисты в последние годы активно развивают теорию структурного происхождения американских экономических проблем. Суть ее состоит в том, что за последние пару десятилетий, существенно изменились соотношения крупных «кластеров», на которые можно разделить экономику. Например, если в 70-е годы доля производства в ВВП США достигала более 60%, то сегодня его место заняли услуги, которые составляют уже почти 80% от ВВП. Если суммарный объем долгов субъектов американской экономики 80-е годы не превышал объема ВВП, то сегодня он составляет более 4 годовых ВВП, около 50 триллионов долларов. Напомним, что ВВП США составляет около 12 триллионов долларов по данным американской статистики и где-то чуть меньше 10 триллионов, если пересчитать его по европейским или российским методикам.

Но самое главное не это. Самое главное, что скорость роста этого долга (то есть эмиссия долговых обязательств) составляет около 10% в год. Иными словами, каждый год в США появляется новых финансовых активов на сумму как минимум 5 триллионов долларов. Активов, обращаем внимание, приносящих прибыль. А добавленная стоимость, созданная в процессе производства, напоминаем, составляет не более 20% от ВВП – то есть всего около 2 триллионов. Иными словами, если еще тридцать лет тому назад экономика США была экономикой производящей, то сегодня она стала долговой, почти чисто финансовой. И это начинает оказывать принципиальное влияние на поведение рынков.

И если цикл производства составляет как минимум несколько месяцев, а для товаров сложных может достигать и года, и более, то для финансовых активов он ограничен только сроками оформления операций, которые в электронную эпоху сокращаются до минут, а то и секунд. И свободные средства, которые ФРС США печатает для оборота новых финансовых активов (а долговые активы только часть их, причем не самая большая), неминуемо рано или поздно вываливаются на рынки реальных товаров, полностью разрушая на них более или менее рациональные ожидания и традиционные экономико-производственные процессы.

В частности, эти «лишние», относительно реальных активов, деньги, неминуемо вызывают на рынках как в США, так и во всем мире явление  явной «перекупленности», именуемой в просторечии «финансовым пузырем». И такой рынок уже никак не может быть индикатором каких бы то ни было реальных экономических процессов, он определяется исключительно локальными финансовыми процессами. В частности, явно «перегретый» рынок недвижимости США, цены на котором в последние годы явно превысили все разумные показатели, стал в последние месяцы «сдуваться». Как следствие, несколько крупных фондов, которые несколько заигрались в части получения прибыли от ненадежных заемщиков ипотечных кредитов, оказались в сложном финансовом положении, что и вызвало падение фондового рынка (причем не только американского, поскольку ценные бумаги, связанные с американским рынком недвижимости, являются активами многих компаний во всем мире).

А вот с долларом ситуация совсем другая. Он достаточно сильно падал в последние месяцы, показав, в частности, исторические минимумы относительно евро. А значит, период падения почти неминуемо должен смениться этапом так называемой «технической коррекции», при котором инвесторы фиксируют прибыль, а доллар несколько растет. Кроме того, инфляционные процессы в США не заканчиваются, вероятность повышения учетной ставки становится все больше, а это повышает привлекательность долларовых активов на коротких и среднесрочных периодах.

Отметим, что фундаментальные факторы, состояние американской экономики, явно требует существенно падения доллара – но падение это может состояться и в конце этого или даже в начале следующего года.

Таким образом, сегодняшнее состояние рынков США уже слабо отражает состояние экономики, а определяется локальными, чисто спекулятивными эффектами. Что само по себе является показателем серьезного кризиса не только американской, но и всей мировой экономики

 

27.07.2007

 

Грядущий дефолт США

 

Все-таки лето имеет свою специфику… Любая, даже самая хилая новость может стать основой сенсации – потому как новых новостей просто не хватает для того, чтобы заполнить новостные ленты и газетные полосы. Одной из таких новостей стала информация о том, что США может ждать дефолт по гособязательствам. Собственно, ничего такого в этом сообщении нет. Государственный долг растет – он и должен расти. В законе о бюджете установлен его верхний лимит (он и в нашем бюджете установлен) – так что рано или поздно долг его достигает. В этот момент это лимит нужно увеличить – что, собственно, за последние годы США уже не раз проделывали. А поскольку до «критической» отметки осталось еще пару месяцев, то дело и вовсе выеденного яйца не стоит. Так в чем же дело?

А дело тут обстоит вот в чем. Во-первых, тема финансовых проблем США с легкой руки автора настоящей заметки и его коллег, еще лет 7 тому назад стала достаточно популярной. И теоретический дефолт, которого, конечно, на практике не будет, стал просто поводом для возврата к этой, достаточно «богатой» с журналистской точки зрения теме. Почему богатой, понятно: из нее очень много выходов на самые разные животрепещущие вопросы, от курса доллара и рубля до судьбы наших золотовалютных резервов. Грех отказываться. И журналисты не отказываются, тем более, в такой «пустой» момент, как разгар лета и сезона отпусков. Но это вовсе не главная причина.

Во-вторых, и в главных, это общее состояние с долгами в США. Это ведь только федеральный долг у них порядка 9 триллионов долларов – то есть даже меньше, чем американский ВВП. Который больше 12 триллионов по их статистическим методикам и, скорее всего, несколько не дотягивает до 10 триллионов по методикам российским и европейским, более адекватным. Но есть и другие виды долга… Отдельных штатов, муниципалитетов, корпораций и домохозяйств. И вот суммарная величина этого долга потрясает – около 50 триллионов долларов, то есть около пяти готовых объемов ВВП страны. И не надо объяснять, что эти долги, в основном, внутренние и даже, теоретически, могут быть взаимозачтены. Потому что не могут – все эти долги – активы финансовой системы, которые продаются и покупаются. Если их «взаимоучесть», то неизбежна ситуация массовых банкротств финансовых институтов США.

Но и это еще не самое страшное. В конце концов, дело не в объеме долгов, а в возможности их обслуживать (то есть выплачивать проценты). Но и здесь у США есть серьезные проблемы, поскольку учетная ставка (то есть стоимость обслуживания долгов) существенно выросла за последние два года. То есть из «живой» экономики все больше и больше денег изымается на выплаты по долгам. Как следствие, количество индивидуальных банкротств в США стало резко расти, а экономический рост существенно «припал». Собственно, даже по американским официальным данным, ВВП на душа населения расти практически перестал, а если очистить их статистику от разных «эксклюзивных прибамбасов», вроде приписной ренты и «гедонистических» индексов, то можно констатировать и начало экономического спада. То есть учетную ставку, вроде бы, можно бы и начать снижать – о чем все весной и говорили.  Однако есть еще одна проблема. Самая-самая главная.

Это только ВВП США практически не растет. А вот совокупный долг, тот самый, объемом около 50 триллионов долларов, растет. Да еще как. На 10% в год, причем уже достаточно давно. То есть только за первую половину этого года вырос примерно на 2.5 триллиона долларов. Или около четверти ВВП США. Это – прямая эмиссия! И она не может не вызвать мощнейшие инфляционные процессы. Они и протекают, в самых разных формах, от роста цен на услуги (которые труднее всего контролировать, но легче маскировать в статистике), до надувания финансовых «пузырей». А если инфляционные процессы активно развиваются, то ставку снижать нельзя, ее нужно повышать… И есть серьезные основания считать, что так частный центробанк США, Федеральная резервная система, и поступит.

И тогда банкротств станет существенно больше, экономический спад перейдет в явную (даже для статистики США) форму, а финансовые пузыри начнут лопаться. Со всеми вытекающими последствиями. Собственно, они уже начинают. Вчера, буквально за полчаса до закрытия очередного торгового дня, резко упала Нью-Йоркская фондовая биржа. Индекс Доу-Джонс уменьшился более чем на процент. А произошло это из-за того, что очередной ипотечный кредитор (American Home Mortgage Investment Corp.) объявил о высоких шансах на своё банкротство и нанял консультантов, чтобы они оценили, хватит ли для покрытия его обязательств потенциальных доходов от распродажи имущества... Его акции упали в 10 раз и утянули за собой весь рынок. И такие события, надо думать, будут продолжаться и дальше, потому что весь рынок ипотечных бумаг в США – это уже почти чистый МММ (ну, или ГКО, кому как нравится).

То есть серьезные основания для волнений есть, но более или менее внятно сформулировать их достаточно сложно. Журналисты не являются специалистами и обращаются к экспертам, а экспертное сообщество в России, сформировавшееся в 90-е годы прошлого века, к США и их финансовым властям относится, скажем так, с большим почтением. В результате создается эффект массы – даже если более или менее неангажированные специалисты и говорят что-то адекватное (как это происходит, я надеюсь, в нашем разделе), то этот голос тонет в хоре голосов, утверждающих, что «все в порядке». А поскольку все явно не в порядке, то тема кризиса американских и мировых финансов исчезнуть из СМИ не может, но проходит не в тех разделах, которые посвящены экономическому анализу, а в тех, которые отвечают за всякие сенсации и разоблачения. Что не придает им веса и авторитета, зато подчас создает ненужный ажиотаж. Что мы и наблюдаем последние два дня в отношении гипотетического дефолта по американским гособязательствам.

И в заключение скажем, что мировая экономика сегодня действительно дает повод для переживаний – но обсуждать ее нужно спокойно и со специалистами. А не с теми, кто получает зарплату за мантры в стиле «В Багдаде (то есть, простите, в Нью-Йорке и Вашингтоне) все спокойно!»

 

01.08.2007

 

Война за северную нефть началась

 

Российские подводные аппараты вернулись со дна Северного ледовитого океана. В мире это большой радости не вызвало…

Администрация Джорджа Буша в лице госдепартамента США заявила, что водруженный российскими полярными исследователями флаг России под водой на Северном полюсе не имеет никакого юридического веса в заявке РФ на территорию морского шельфа, и что Вашингтон скептически относится к российской заявке.

"Я не уверен, что именно они водрузили - металлический флаг, резиновый флаг или пластину на дне океана. Но чем бы это ни было, это не имеет никакого легального значения или эффекта для этой заявки", - заявил заместитель официального представителя госдепартамента США Том Кейси. "Мы, несомненно, относимся скептически к сделанной заявке и в 2002 году имели возможность представить комментарий для технической комиссии, который поставил под вопрос притязания, сделанные Россией", - сообщил Кейси.

Аналогичную позицию озвучила и Канада: "Нельзя ходить по миру и просто устанавливать флаги, заявляя, что "мы претендуем на эту территорию". Это – не 14-й или 15-й век, - заявил министр иностранных дел Канады Питер Маккей. - Существуют положения в международном праве и протоколы, которые подписали и Канада и Россия. Там все прописано. Поэтому нас совершенно не беспокоит эта экспедиция. Это – просто шоу, организованное Россией".

Шоу-то оно, конечно, шоу. Но есть у перечисленных лиц основания для беспокойства. Дело в том, что помимо 300-мильной зоны береговой зоны, в соответствии с действующими международными документами, в исключительную зону конкретного государства могут попасть и другие территории, если они являются продолжением его берегового шельфа. В нашем случае, таким местом является хребет Ломоносова, глубоко вдающийся в океан. Но вот как раз здесь Россия сталкивается с серьезными проблемами.

Представитель госдепартамента США подчеркнул, что вопрос о границах шельфовой зоны является исключительно техническим, и будет решаться международной экспертной комиссией на основе научных данных. "Даже если они (русские) нарисуют распыленной краской флаг России на этих (шельфовых) хребтах, это не будет иметь абсолютно никакого значения для технической оценки", - подчеркнул Кейси. "Для нас это не представляет никакой содержательной заявки", - подчеркнул он.

Американский представитель при этом напомнил, что Россия "в 2001 году представила в технический орган, действующий под эгидой Конвенции ООН по морскому праву, заявку на расширение в рамках конвенции свого континентального шельфа за пределы традиционных 200 морских миль". "В 2003 году комитет установил, что для обоснования такой заявки или принятия технического решения имевшихся материалов было недостаточно, поэтому российская экспедиция задумана для проведения исследований в поддержку этой заявки", - сказал Кейси.

Собственно, реальную цель действия российских исследователей никто и не скрывал, но вот по части международной экспертной комиссии… Сколько лет у нас практически не финансировался институт океанологии, другие научные институты, связанные с этой проблемой? Сколько из них ушло научных сотрудников и сколько из них сейчас живет исключительно на иностранные гранты? И давайте отдавать себе отчет: как только новые российские документы и данные будут представлены комиссии, на которую ссылается американский дипломат, всем ее членам, неофициально, конечно, будут сделаны очень серьезные предложения. От которых практически нельзя отказаться. Сделать так, чтобы эти данные не могли стать основанием для включения антарктического шельфа в зону исключительного контроля России.

Инструменты для этого будут придуманы разные. Например, целая куча «достойных и уважаемых» ученых напишут целые трактаты о том, что российские специалисты таковыми считаться не могут, потому что в экспедиции они давно не ходили, в авторитетных журналах не печатаются, а их работы в российских научных журналах никому не известны и не интересны. Организации-грантодатели начнут активно давить на своих российских «подопечных», чтобы те писали статьи, противоречащие исследованиям, лежащим в основаниях российской заявки на шельф. И нет никакой уверенности, что они таких людей не найдут. Точнее, точно найдут. И именно на них зарубежные члены упомянутой международной комиссии и будут ссылаться. А представители дружественных США стран даже заморачиваться не будут, а просто с самого начала отнесутся к нашей заявке откровенно негативно.

А вот кто будет нас поддерживать – большой вопрос. Потому что вопрос шельфа – это вопрос месторождений нефти и газа, которые неминуемо принесут их владельцам большие деньги. Причем деньги эти пойти и значительно раньше, чем пойдут собственно нефть и газ – поскольку разведанные данные можно включить в капитализацию компаний, которые получат лицензии. И здесь принципиально важно, кто будет выдавать лицензии и чьи это будут компании. Потому что капитализации американских компаний, при «прочих равных условиях», точно будет выше российской. То есть инвесторам выгоднее вкладываться в американские компании – и значит «болеть» в обсуждаемом вопросе они будут за них.

Все это вовсе не значит, что Россия должна останавливаться в своих действиях. Наоборот, она (а точнее, наши либерал-реформаторы) совершила преступление, когда разрушила всю северную инфраструктуру, созданную СССР. И которую теперь придется активно восстанавливать. Решая при этом практические неразрешимые проблемы – например, откуда взять на это людей. Но кроме создание инфраструктуры, нужно будет еще и восстанавливать науку (океанологию, геологию, геофизику и геохимию, физхимию), техническое обеспечение науки и так далее. Очень важно последнее – по очень большому профилю работ мы даже самостоятельно не можем провести весь необходимый комплекс исследований – у нас просто нет приборов. А что будет, если послать образцы на исследование на «запад», я надеюсь, всем понятно? У них там «демократия», если «вашингтонский обком» сказал, что хребет Ломоносова не часть российского шельфа, то альтернативной точки зрения в «серьезных» центрах появиться не может.

Так что Россией сделан даже не первый, а, скорее нулевой шаг. И только в одном направлении из целой серии. Нужно продолжать и продолжать быстро.

 

3.08.07

 

Жизнь в России стремительно дорожает

 

А действительно – можно ли что-то сделать? Пока, по всяком случае, ничего такого особого не делается: средняя стоимость минимального набора продуктов питания в России по данным Росстата в июле возросла на 3,6 процентов, а за первые семь месяцев этого года - на 17,1 процентов. По данным этого ведомства, стоимость минимального набора продуктов питания в стране в конце июля составила 1726,5 рубля в расчете на месяц. И это в июле – в месяце, когда, многие годы, цены падали за счет сезонного падения цен на овощи и фрукты. Отметим, что падали даже в СССР – при государственных ценах. И только сейчас почему-то не падают…

Отметим, что 17% за семь месяцев – это около 30% за год – ровно те цифры, которые неоднократно озвучивались в этом разделе и которые отмечают опросы общественного мнения. И достаточно наивно рассчитывать, что в секторе продуктов питания рост составит около 30%, а, скажем, одежды – 3 или 5 процентов. Продавцы внимательно следят друг за другом, больших отклонений в части получения дополнительной прибыли они не допускают.

Впрочем, такой рост цен был предсказуем: в мае оптовые промышленные цены выросли больше, чем на 5% - и такой рост не мог не перекинуться на потребительский сектор. Правда, наше правительство упорно талдычит, что потребительские цены больше, чем на 10% за год не вырастут – но это мы даже комментировать больше не будем. А цены в среднем по экономике по правительственным данным и в прошлом году выросли больше, чем на 15% - так что инфляция в России цветет и побеждает.

Мы неоднократно обсуждали вопрос о том, почему так происходит. Но повторим еще раз – вкратце. Любая экономика для нормального развития требует кредита. Общий объем которого должен быть примерно равен объему ВВП страны. В нашей стране объемы кредита существенно меньше – в разы меньше. Банковская система не в состоянии обеспечить нормальный оборот денег в экономике и это, во многом, не ее вина, а ее беда, поскольку такая ситуация есть результат политики денежных властей – Минфина и Центробанка. Зачем они это делают, мы писали не раз, но результатом этой политики являются сразу два остро негативных эффекта.

Первый – из-за нехватки нормальных кредитных ресурсов малый и средний бизнес вынужден снижать свои издержки с целью обеспечить нормальное финансирование (как это было и в 90-е годы – тогда это называлось кризисом неплатежей). В том числе уходить от уплаты налогов и переходить на неучтенное налично-денежное обращений. Второе – для поддержания своего бизнеса банки вынуждены рефинансироваться за рубежом. Это приводит к достаточно печальным последствиям: полученные доллары и евро банки продают внутри страны за рубли, что повышает курс рубля, из-за чего падает конкурентоспособость отечественных предприятий. Импорт резко растет, малый и средний бизнес и вообще, промышленное производство, постепенно умирают.

Плохо обстоит дело и с безопасностью. Стоит какому-нибудь западному рейтинговому агентству снизить рейтинг пары-тройки крупных наших банков (например, сославшись на закрытые данные об отмыве «грязных» денег) – и вся наша банковская система будет поставлена на грань острейшего кризиса.

Но это все мы уже много раз констатировали. А что можно сделать? И ниже, в несколько конспективной манере, я попытаюсь перечислить перечень мер, которые могли бы существенно улучшить ситуацию.

Во-первых, Центробанк должен изменить свои инструкции для коммерческих банков, существенно упростив получение кредита для предприятий, занимающихся реальным производством.

Во-вторых, должны быть введены жесткие нормативы, привязывающие допустимые объем кредитов, получаемых из-за рубежа, к собственным средствам (уставному капиталу) банков. Для тех банков, у которых этот норматив превышен (то есть у всех крупных) ЦБ должен установить достаточно жесткий срок приведения финансового состояния в соответствии с нормативами. Для этого ЦБ должен выдать этим банкам соответствующие по объему рублевые кредиты, на которые эти банки на аукционе должны будут выкупить у ЦБ необходимые для закрытия этих кредитов валютные средства.

В-третьих, ЦБ должен установить доступные для всех банков условия рефинансирования под имеющиеся у банков активы – то есть заняться, наконец, той деятельностью, которой занимаются все нормальные центробанки.

В-четвертых, для уменьшения объемов продажи валюты, установить, что крупные экспортеры должны налоги с экспортных поставок платить в валюте продажи.

Даже реализация этих мер, достаточно простых и понятных, может дать существенный эффект. За счет падения рубля (в соответствии с нынешними масштабами инфляции!) резко вырастет емкость внутреннего рынка для отечественных товаров. Вспомним, какой всплеск малого и среднего бизнеса был в 1999-2003 годах! Как следствие, начнется аналогичный «бум» - и у банков появится нормальный источник заработка за счет выдачи рублевых кредитов. Проблем с источниками денег у них не будет, поскольку их будет рефинансировать ЦБ, причем ставка конкретным банкам может несколько варьироваться в зависимости от и надежности и сферы деятельности (для тех, кто кредитует промышленность – ниже, кто торговлю – выше). Предприятия в этой ситуации начнут вновь выходить «из тени» (как это было в начале века) – резко вырастут поступления налогов. Как следствие – уменьшится  дефицит пенсионного фонда и можно будет снизить часть налогов на производство, НДС в частности. Да и вообще, много чего хорошего произойдет. Жаль только, что ничего подобного нынешнее руководство ЦБ и Минфина не будет делать ни при каких условиях.

 

8.08.07

 

КМ.ру


Реклама:
-