Журнал «Золотой Лев» № 119-120 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Телевидение как последнее прибежище негодяев

(выпуск 30)

 

Дрессированные боги ТВ

Даниил Дондурей: «Главный принцип – деньги важнее зрителя»

 

– Даниил Борисович, что можно сказать о прошедшем телесезоне?

– В минувший сезон российское телевидение с блеском выполнило свою миссию: сохранять в стране особую смысловую среду обитания – с непроходящим чувством страха, недоверия и неопределенности, с надеждой лишь на одного человека. Оно создавало у зрителя чувство стабильности, с одной стороны, и ненависти – с другой, а также подкармливало потребность в развлечении. У каждого канала была своя роль в этой работе. Первый, безусловно, играл премьера – героя-любовника, предлагал главные форматы и образы. НТВ – хулигана, выросшего негодяем, для которого журналисты придумали профессиональное словечко «трэш» и теперь с нежностью произносят его, будто выдают цеховую индульгенцию. СТС трудился для считающих, что жизнь прекрасна, «Россия» выражала официальную точку зрения… ну и так далее. Каналы поделили функции, ниши. Этот – развлекал через запугивание, тот – через эротику, другой – через свою солидность. И все завидовали воспитанникам господина Картозия (даже Первый в сотрудничестве с господином Пимановым «давал» нечто желтенькое), но понимали, что с НТВ здесь не посоревнуешься. Тем не менее год был скучноватый, без особых фантазий и, главное, без драйва. Кроме блестящих игр (на полу или на льду) со «звездами» и искренних заигрываний с народными талантами в «Минуте славы» – это был год телевизионного застоя.

 

– Что скажете о политических программах?

– Серьезная политика и аналитика практически ушли из эфира. Те несколько человек, которые реально делают политику в стране, от Медведева до Сечина, от Собянина до Нарышкина, – в дискуссиях участия не принимают, а существуют исключительно как «явление народу». Объяснения переданы маскам, специальной группе нанятых «политмейкеров». Их человек 10–15, они переходят с канала на канал, говорят одно и то же и давно надоели стране. Делают такой, знаете, политический театр для телевидения. В итоге от скуки сводит скулы и непонятно, кто же и ради чего пойдет голосовать. Может, «нация – бай-бай» – тоже цель?.. В эфире появился спецназ (вроде фильма НТВ «Кто заказывает хаос?»). Зрителей учат: подойди к экрану и плюнь в Америку. Правда, официально оставлены малюсенькие прогалины, такие информационные лужайки иного взгляда на жизнь – «Неделя» с Максимовской и программа новостей «24» на РЕН-ТВ.

 

– Были ли в этом сезоне какие-то значительные кинопремьеры?

– Их, в сущности, было только две: высокорейтинговая скандальная встреча с импортным «Тихим Доном» и тихая, но очень точная работа режиссера Досталя «Завещание Ленина». Каналы понимают значение таких работ, но руководствуются принципом «деньги важнее зрителя». Они жесточайшим образом конкурировали между собой, и против Шаламова на «России» был брошен Лермонтов на Первом. Кажется, что «Завещание Ленина» разрешили поставить в эфир где-то в судейской коллегии на небесах как ответ на «Сталин live» – «для балансу». Все остальные отечественные сериалы – беспрецедентное по объему российское «мыло», в котором неразличимы сюжеты, герои, актеры, а также жанры, времена и смыслы. Это гигантский полусгнивший винегрет объемом в 3–4 тысячи часов годового вещания. Неудивительно, что на этом фоне победили гламурно-трэшевые форматы типа «Пусть говорят» на Первом, «Камеди-клаб» на ТНТ и «Русских сенсаций» на НТВ (впрочем, весь прайм-тайм НТВ – за пределами общественных норм).

 

– Согласны ли вы с мнением, что раз «Остров» Лунгина прошел с высоким рейтингом – значит, общество выздоравливает?

– Главная идеологическая разработка года – наше российское заведомо лучше всего иностранного, и посему ни один американский фильм – шедевр Голливуда – не попадает в топ-десятки, идет в ночь, для умных и продвинутых. Однако непатриотов. А народ... он предпочитает американскому шедевру какое-нибудь «Чистосердечное признание», раз в год голосует за высокодуховную картину «Остров» и кается. Потому что это так удобно – каяться и грешить, грешить и каяться.

 

– «Закрытый показ» с Гордоном на Первом – разве не удача сезона?

– Создатели передачи делают свое дело – как в свое время 16-я полоса «Литературной газеты», превращая сложные проблемы в художественный свист. Впрочем, в рамках этой программы было показано несколько неплохих отечественных картин, за что хочется поблагодарить Константина Львовича Эрнста и выразить надежду, что он, как человек благородный, в дальнейшем не передвинет их показ с часу ночи на четыре часа утра.

 

– С юмористическими программами дело по-прежнему плохо?

– Здесь свои ценности. Юмор на ТВ должен быть обязательно тотально пустым. Он может быть талантливым, как «Наша Раша» на ТНТ или как «Хорошие шутки» на СТС, он может быть идиотским, как «Бла-бла-шоу» на РЕН-ТВ, – это не имеет значения, но юмор должен быть абсолютно бессмысленным. Главное условие – триумф идиотизма в стилистике гламура, его визуальный образ – голые животики девочек. Даже если в зале сидят огромные советские тетки, не читающие рекомендаций журнала «Вог».

 

– Скажете что-нибудь о редкой документалистике и расплодившейся документалке?

– Это отдельная очень большая и совсем непростая тема. Хотя все руководители каналов рукоплещут друг другу по этому поводу – еще бы: рейтингово, дешево… И, я бы добавил, очень опасно.

 

– А о расколе в телеакадемии? О драматической истории с Мананой Асламазян?

– Раскол этот говорит об отсутствии солидарности и цехового единства, общих интересов и системы критериев. Боюсь, значение премии ТЭФИ будет падать из года в год… История уничтожения самой креативной телевизионной организации в стране во главе с Мананой Асламазян говорит о социальной нищете ТВ-сообщества, несмотря на все его конвульсии на эту тему.

 

– Скоро год, как ТВ Центр существует при новом руководстве – как вам этот канал?

– Это живой канал, мне нравится его желание обновиться. Жалко, что был снят с эфира их удачный проект – «Бойцовский клуб». Руководитель ТВ Центра Александр Пономарев экспериментирует, но ему очень тяжело – он все равно трудится с вечными булыжниками на шее в виде программ Пушкова и Караулова. Я понимаю, что все телеведущие в нашей стране – Лари Кинги и Опры Уинфри, но хотя бы раз в пять лет форматы должны меняться! Это касается всех каналов. В гигантском интеллектуальном телепространстве – одни и те же три десятка говорунов. Но они – не дельфийские оракулы. Да и ведущие не греческие боги и не герои, хотя им так кажется, их так воспитывают – ведь на этом каналы делают гигантские деньги. Но это – дрессированные боги.

 

– Наша телекорпорация окончательно убедила себя, что занимается лишь бизнесом?

– Телекорпорация убедила не себя, а власть и народ, что относиться к телевидению исключительно как к бизнесу есть естественное состояние для медиа в России. Заметьте, я в этом интервью даже не затронул главные проблемы – телевидение и бизнес, телевидение и мировоззрение, телевидение и мораль. Вот где надо подводить итоги сезона.

 

Вера Цветкова

Нг 26.06.07

 

"Иди – и смотри"

До сих пор мы хорошо умеем снимать только войну

 

Все серьезные телеканалы отметили 22 июня, в основном, художественными фильмами: не тот это случай, когда можно упиваться спорами о роли СССР в разгроме фашизма. ТВЦ продемонстрировал сразу два шедевра – "Чистое небо" и "Двадцать дней без войны", канал "Россия" показал фильм "Щит и меч" (который долго считался прорывом в интересное кино про войну, пока не вышли "Семнадцать мгновений весны") и современную драму "Звезда" по старому роману Э.Казакевича; "Культура" – "Судьбу человека" и "Парень из нашего города", Первый канал – "Иди и смотри" Элема Климова…

Такой нещадной правды о войне, о бессовестных забавах фашистских недоумков, поддержанных и укрепленных в своем садизме официальной гитлеровской пропагандой, как в этом фильме, мы еще не видели. Когда потом возникла из ниоткуда гадкая словосвязь "красно-коричневые", я вспомнила этот фильм. Всё было. Многое было. И наши иногда оказывались не ангелами. Но за одно только сравнение наших бойцов и фашистских солдат оратора пороть надо.

И как-то так сделать следует, чтобы лучшие отечественные фильмы о войне были изучены современными школьниками, пока не настигла их и не накрыла с головой современная ложь о тех страшных 1418 днях и ночах.

Некоторым кажется, что идущий сейчас по Первому каналу детективный сериал "Смерть шпионам" – тоже выдумка, хотя и не злая. Но не совсем это так. Мы еще очень многого не знаем о войне, о нарастании военной мощи воюющих сторон к ее концу. В Интернете то и дело появляются материалы о том, каких высот достигла военная наука, насколько изощренно действовали ученые умы, только чтоб изобрести нечто неведомое, небывалое, невозможное. А сегодня я и в "Комсомольской правде" прочла материал о подоплеке сценария фильма "Смерть шпионам", о работе немцев над сверхоружием, в том числе, действовавшем и на психику противника. Оружие не было запущено в производство, потому что действовало и на своих. Но ведь нет предела совершенству, в том числе, и в смертельном ремесле ученых и технологов, служащих делу обороны и наступления.

Документальные кадры про войну и ее последствия поразили, как всегда, говорящими, кричащими, вопиющими цифрами: примерно миллион погибших под Ржевом. До сих пор несколько отрядов, состоящих из замечательных людей – очень молодых, в том числе, подростков, ведут поисковые работы на местах боев, находят останки наших ребят и хоронят их с почестями. Узнают своих по остаткам одежды, пуговицам и прочим мелочам, но редко – по имени-фамилии из смертного медальона.

Не любили наши юные солдатики эти медальоны, старались думать не о смерти – о победе, а следовательно, о жизни. А теперь вот мальчишка-поисковик сокрушается: "Если бы хоть один медальон был найден, – мы бы определили, что за воинская часть здесь полегла…"

Потом телекамера сняла вечер, еще очень скромную по ширине Волгу под Ржевом, девушек в грустных длинных платьях, венки с горящими свечами, пущенные по воде в память о погибших… И вдруг – бац! – реклама. Всю эту церемонию, оказывается, организовала известная партия. Пропиарилась, стало быть. Почему-то невдомек пиарщикам, что такая реклама в святой день только неприятие к ней может вызвать. А может, и хуже обстоят дела – все равно тем людям, что пиаром занимаются, как выглядит их "картинка", как слышится их текст, – платят деньги, и немалые, и слава те, господи…

Венки под Брестом плыли по Бугу. Такие же венки. Но не было политической рекламы, и ничто не оскорбило скорбь. Такая вот тавтология.

Людям, владеющим нашими мыслями и чувствами из-за экрана, пора понять, что мы уже выросли, проросли из политики – в человечность. И не надо загонять нас обратно. Сами во всем разберемся. Не маленькие.

 

Татьяна Корсакова

Специально для Столетия

26 июня 2007

 

Как готовится "каша" из "Истории России"

 

24 июня в передаче "Времена" обратились к проблеме "преподавания истории" в школе: какой должна быть история, чтобы воспитывать в гражданах гордость за свою страну; как быть "с поражениями, с ошибками"; должно ли государство влиять на содержание, на подходы к освещению истории; как быть при изучении событий последних 5 - 10 лет в условиях политической конъюнктуры?

Были приглашены известные по телевизионному экрану и в медиасообществе люди - В. Ерофеев, Н. Сванидзе, В. Третьяков, А. Ципко, а также новые на этом поприще Л. Поляков и В. Голованов. Под редакцией доктора философских наук, профессора и завкафедрой общей политологии ГУ-ВШЭ Л. Полякова издано "Обществознание. Глобальный мир в XXI веке" (книга для учителей). В. Голованов, очевидно, представлял цех историков вместо А. Филиппова, автора еще одной книги для учителей: "Новейшая история России 1945-2006 гг.".

Книги изданы "Просвещением" небольшим тиражом и стали сюрпризом для участников состоявшейся в Москве 18 - 21 июня Всероссийской конференции школьных учителей и методистов, посвященной преподаванию новейшей истории и обществознания в школах. Конференция явилась одним из проявлений заботы государственной власти об "истории", первые импульсы которой четко обозначились в 2003 году. Тогда Минобразования сняло свой гриф с учебника И. Долуцкого "Отечественная история XX века" для учеников 10-11 классов общеобразовательных учреждений России в силу того, что он был написан в "болезненно-надрывном ключе". На прошлой неделе из Госдумы дали понять: уже подготовлен законопроект по проведению экспертизы учебников, допущенных к использованию во всех аккредитованных государством средних общеобразовательных учреждениях, чтобы авторы учебной литературы рассказывали об исторических событиях "в едином ключе".

Настало время новых авторов и политтехнологов. Немудрено, что обсуждение данной темы состоялось и в программе В. Познера. Обратим внимание на два аспекта. Первый касается состава участников обсуждения, второй - содержания их споров.

Проблему преподавания истории в школе обсуждали историки-непрофессионалы. Употребляя термин "историки-непрофессионалы", должен оговориться: не умаляю их достоинства и не оспариваю их точки зрения на историю России. Бывает, что непрофессионал даст фору многим остепененным историкам. В то же время принимаю во внимание один важный аспект - влияние участников передачи на общественное сознание с помощью находящихся в их распоряжении информационных ресурсов федерального уровня.

Профессиональных историков представлял заслуженный учитель Якутии, победитель конкурса лучших учителей России в рамках нацпроекта "Образование - 2006" В. Голованов. Его пригласили, очевидно, потому, что он употребил для характеристики процесса преподавания истории термины "заповедник", в котором обязательно должны быть "егеря". По содержанию преподаваемой дисциплины ему практически высказаться не удалось. Телеведущий и член Общественной палаты Н. Сванидзе сразу после окончания истфака МГУ работал в Институте США и Канады, а потом пробивался на телевидении, как мог, следуя принципу: "Меняется время, меняюсь и я". Он давно не занимается исследованием истории, хотя является активным участником проекта "Исторические хроники". Однако та информация, которая предоставляется ему для передач и озвучивается им, покрыта таким слоем желчи в отношении советского прошлого, что она вообще перестает что-либо значить с точки зрения того времени, к которому прикасается "хроникер". Все советское прошлое для него - это "преступление режима". Это свое кредо Н. Сванидзе подтвердил и на передаче у В. Познера.

Автор и ведущий программы "Апокриф" на канале "Культура" писатель В. Ерофеев также остался верен своему девизу: "Мы занимаемся душевной стоматологией". Если данный девиз действительно годится для передачи "Апокриф", то к истории его не применишь. Историк (в отличие от В. Ерофеева) не может говорить (и никогда не скажет), что развал СССР стал "радостью", что произошло "освобождение от прошлого", что советский период истории нашей Родины представлял собой "дерзкий эксперимент", но "противоречил человеческой природе". Для историка такие оценки - нонсенс. Впрочем, с В. Ерофеевым надо согласиться по двум позициям. Первая: России как правопреемнице СССР надо перестать каяться перед другими странами. Вторая (вытекает из сказанного В. Ерофеевым): есть история, и есть философия истории. Писателю думается, что в школе нужно изучать философию истории. Тогда начинать философствовать нужно с детского сада.

В. Третьяков как профессор факультета международной журналистики МГИМО (У) прямо сказал: нам нужно уйти от шизофрении в осмыслении и преподавании истории, все называть своими именами, покончить с "холодной гражданской войной" в общественном сознании. Однако других участников передачи В. Познера он не убедил.

Восходящая звезда на поприще осмысления истории доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института международных, экономических и политических исследований РАН А. Ципко (работает в данном институте с 1972 года, в прошлом - Институт экономики мировой системы социализма АН СССР) высказал свои опасения в связи с предпринимаемой попыткой "во имя государственности, патриотизма уйти от исторической правды" и от "минусов" своей истории, с непониманием в обществе того, что после 1991 года в России совершена "антибольшевистская", "антикоммунистическая" контрреволюция", что наша история советского периода сопряжена с "уничтожением своего народа". Он подчеркнул, что страх перед негативными явлениями истории основан на "не вере в собственный народ". А. Ципко дал жесткую отповедь Л. Полякову: "не согласен, что гражданские права, ценности человека [нам] кто-то навязал".

Л. Поляков, ощущавший комфорт на Всероссийской конференции, на передаче у В. Познера оказался в другой ситуации. Прежде всего, потому, что он заявил следующее (цитата по стенограмме): "Мы действительно в 1991 году сказали: "Все! Коммунизм - плохо, это - тупик". Мы добровольно это приняли сами, в большинстве своем. Конечно, есть люди… которые еще там. Но мы в большинстве решили, что мы ошиблись, 70 лет шли не туда, и сказали: "Все вот эти наши орудия - взгляд на мир коммунистический, учение о том, что история состоит из 5 формаций, что будет коммунизм, - это все ложь и неправда, теперь будет новое мировоззрение". Оно из чего состоит? Из таких понятий, как демократия, рынок, правовое государство, гражданское общество, права человека. Хорошо. Вот это вот все нам насыпали. Это же не мы сами изобрели эти понятия - к нам они пришли, мы их активно импортировали. И каша сложилась из прежнего коммунистического мировоззрения плюс вот эти понятия. И все это, вместе перемешавшись, создает совершенно неудобоваримую какую-то пищу, которая на выходе, извините за аналогию, дает ничто. Человек, который питается такой бурдой, он не россиянин, он не гражданин мира и он не гражданин СССР".

Отступление: Чем сильна стенограмма, так это тем, что воспроизводит непричесанные мысли, а если она еще и неправленая, то дает прекрасный материал для историка как исследователя. Мысли Л. Полякова совпадают с идеями куратора нашей внутренней политики, высказывавшимися в период 2003-го и последующих годов. Об этом (правах и свободах, европейском пути России) я писал в свое время в статьях для Фонда стратегической культуры "История России: непредсказуемое прошлое?", "Борьба и "партийное строительство" в России: об идеологических исканиях "правящей партии"". "Параллели" идей совпадают еще больше, если привести слова Л. Полякова из выступления на конференции, объясняющие, зачем была написана книга для учителей. У В. Познера он на это не решился.

На конференции он сказал: "Все факты, изложенные в нашей книге, вам хорошо известны. Наша задача состояла в том, чтобы, собрав их вместе, построить целостную картину мирового сообщества, которая определяется борьбой национальных интересов… мы смотрим на мир с позиции гражданина России, для которого интересы России превыше всего! Смысл нашего проекта в том, чтобы, преподавая обществознание, мы вкладывали в умы, души и сердца детей привычку мыслить глобально, руководствуясь интересами своей Родины… Мы играем по правилам либерального мира, главное из которых - неограниченная свобода конкуренции. Чем быстрее мы научимся жить по его законам, тем либеральнее мы будем". В учебнике, заметил автор, сделана попытка изложить точку зрения на мир российской нации как коллективного субъекта, действующего в современном социуме. В книге дана периодизация истории российской демократии: 1990-е годы - период олигархического режима ("господство немногих, получивших богатства и приватизировавших власть"), 2000-е годы - суверенная демократия, то есть демократия, опирающаяся на собственные ресурсы.

Если бы Л. Поляков успел сказать это на передаче у В. Познера, то он заслужил бы не только неприятия своей позиции, например, В. Ерофеевым ("меня пугают два историка, которые сидят передо мной" и говорят об "импорте демократии и прав человека" в Россию и о необходимости "егерства" при преподавании истории), но и более резкой оценки.

Дискурс переместился в плоскость оценок истории с точки зрения морали. В. Третьяков в связи с этим заметил, что стали говорить не о сути событий (холодная война, война в Афганистане), а об их оценках. Ведущий тоже не стерпел: "Я все-таки вам напомню, что мы обсуждаем преподавание истории в нашей школе".

 

***

 

Что можно выделить в этих разговорах и какие напрашиваются выводы?

Хорошо, что дискуссии об истории или о преподавании истории есть. Видно, что мы "имеем" и куда идем.

Для участников программы "Времена", как видно, нет разницы между "Историей" и "Историей России", хотя государственные стандарты предусматривают дисциплину "Отечественная история". А смешение "Обществознания" и "Истории" имеет под собой только одно основание - у каждого явления своя история.

Участников и данной передачи, и других "форумов" не интересует, в каком состоянии находится историческая наука в Росси и как идет процесс приращения исторических знаний.

Оценочные суждения по поводу исторических событий меняются по мере приобретения новых знаний. Без этого (без новых знаний) смена оценок прошлого сродни "древнейшей профессии" или в лучшем случае - "политика, опрокинутая в прошлое".

В отечественной практике преподавания продолжается устоявшаяся традиция: история России выступает не наукой (дисциплиной), изучающей жизнь и деятельность государства и общества в различных областях, а историей государственной власти. Никто не предлагает школьникам, студентам задуматься над системой отношений между людьми, между обществом и властью, между государством и обществом, о повседневной жизни, труде своих предков и старших поколений, о достижениях культуры, о степени их доступности для общества. В результате никакие уроки из истории не извлекаются, а потрясения или "издержки" былых времен списываются на отдельных людей (царей, вождей, тиранов, олигархов), внешних врагов. Осознанного патриотизма при таком состоянии преподавания истории Отечества ждать не следует.

Добротные учебники по истории России могут появиться из-под пера исследователей и педагогов - но не по политическому заказу под "суверенную демократию". Когда пишутся "официальные учебники", в которых признается воровской режим 90-х годов, а правовая система государства безмолвствует, то возникает до боли знакомая по нашей истории ситуация с гражданским обществом, правовым государством, правами и свободами граждан - правда, теперь уже в новых условиям "игры по правилам либерального мира".

По законам природы, школьник не может "мыслить глобально". Насаждение "глобального" мышления наряду с введением ЕГЭ по тестам ведет к тому, что у выпускников школ отсутствуют элементарные знания отечественной истории и логическое мышление как таковое. Применительно к советскому периоду истории в памяти остается только "преступный политический режим", но нет знаний о созидательном и ратном труде своих же отцов, дедов, всех предшествующих поколений.

Мне за всю мою многолетнюю педагогическую практику в высших учебных заведениях вплоть до нынешнего года еще не приходилось встречаться с некоторыми "либеральными явлениями". А сейчас столкнулся. Например, на экзамене студент говорит: я ненавижу политику, поэтому не хочу рассказывать о преобразованиях в СССР в 20-30-е годы XX века, об "оттепели" Н.С. Хрущева. Или: в ходе Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Красная Армия освободила от фашистской оккупации "ряд государств Европы", среди которых были Эстония, Латвия, Литва, Белоруссия, Украина, Молдавия (?!). Это о своей-то стране…

При подготовке Государственных образовательных стандартов высшего профессионального образования третьего поколения шла борьба за то, чтобы "Отечественная история" была определена как обязательная для изучения дисциплина в вузе. Вопрос пока остался открытым. Может, действительно школьники освоят историю на уровне "глобального мышления", и в вузе такой предмет будет не нужен? На худой конец, у нас и опыт есть - "Истории ВКП (б). Краткий курс". Книги для учителя уже апробированы, как основы съедобной (вернее - удобоваримой) пищи.

В конечном итоге, все зависит от человека. Прав был В.О. Ключевский:

"При крепостном праве мы были холопами чужой воли; получив волю размышлять, мы стали холопами чужой мысли". Сто лет прошло.

 

БЕСОВ Александр Григорьевич,

доктор исторических наук, профессор

http://www.fondsk.ru/article.php?id=819

Фонд стратегической культуры, 2.07.07

 

Вторые палачи, или Ложь в стержне

 

Уважаемая редакция!

Обратиться к вам нас заставил прошедший недавно показ по телевидению многосерийного фильма «Завещание Ленина» (режиссёр Н. Досталь, автор сценария Ю. Арабов).

Мы не стремимся оценивать фильм, хотя, естественно, у нас есть собственное мнение: нам гораздо ближе позиция А.И. Солженицына, нашедшая отражение в фильме «В круге первом». Когда среди ужасов и мертвечины сталинского режима даже в застенках остаётся место для человеческого достоинства, сопротивления и силы духа. И именно они помогают выжить человеку, а не украденная пайка хлеба. В недавнем же фильме показаны неизбежность падения человека на самое дно и борьба за жизнь как борьба за ту самую пайку.

Но основная причина нашего письма не эта.

Дело в том, что в фильме изображён реальный человек – Иулиан Петрович Хренов, который по воле авторов выведен полностью опустившейся личностью, готовый ради еды на всё: отказ от своего кумира В.В. Маяковского, предательство солагерников, главной фразой которого в фильме стало «Жрать хочу!». И венец всему – насытившегося ценой предательства, его расстреливают.

И вот мы, пишущие письмо, Выгон Елена Иулиановна (дочь Хренова) и Выгон М.Е. (друг Хренова), волею судьбы ставшие мужем и женой, не знаем, к кому обратить своё негодование. У самого В. Шаламова нам не пришлось прочитать подобного, но, может, что-то пропустили.

Теперь только Бог ему судья.

Но как же авторы фильма, изображающие реального человека, могли элементарно не проверить свою версию? Ведь в отличие от времени В. Шаламова теперь открыты все архивы и документы. Да им было бы достаточно обратиться в Музей В.В. Маяковского, где они узнали бы о настоящей, до смерти пронесённой дружбе с Маяковским и Родченко, о самой несгибаемой личности Хренова – мальчишки, рванувшего на «гражданку», военного моряка, строителя Кузнецка (те самые строки Маяковского «Я знаю – город будет…» – от него, директора крупного в Донецкой области завода и, наконец, политзаключённого по ст. КРТД (контр. революц. троцк. деятельность). О всей его жизни, включая последние страшные годы, есть документальные свидетельства очевидцев. Один из нас, Выгон М.Е., второй жизнью обязан И.П. Хренову.

21-летним юнцом, осуждённым по 58-й статье, был брошен в Бутырку, где Хренов после пыток учил стойкости и поддерживал. Потом – встречи в колымских лагерях, когда измученный лагерным адом И.П. Хренов оставался примером сохранения человеческого достоинства в самых страшных условиях, человеком, за духовной помощью которого тянулись все сохранившие совесть. И умер Иулиан Петрович (и об этом в фильме враньё) вскоре после освобождения в Магадане, по дороге домой, надорвав сердце.

Дружба с этим светлым человеком, благодарная память о нём и связала нас, авторов письма, мужа и жену Выгон, на шестьдесят лет.

Иулиана Петровича Хренова убили дважды. Сначала – сталинские палачи. Теперь – свободные художники Николай Досталь и Юрий Арабов, не думая о том, что живы ещё друзья и родственники (дети, внуки и правнуки Хренова), которые знают правду.

Конечно, в своё оправдание авторы фильма могут сказать о праве на творческий вымысел – не документальный, мол, фильм снимали; о чём-то найденном у В. Шаламова, а проверять факты – не их, творцов, дело. Многое могут сказать.

Если бы спросить у первых палачей, они, наверное, тоже бы нашли много правильных слов.

 

С уважением, Е.И. ВЫГОН, М.Е. ВЫГОН

 

P.S. Письмо прочла полностью и со всем написанным согласна: вторая дочь И.П. Хренова – Хренова Наталия Иулиановна.

Стержневой основой драматургии сериала, его сквозной темой является ложь.

Главному редактору «Литературной газеты» Ю.М. Полякову

от одного из создателей сериала «Завещание Ленина» Арабова Ю.Н.

 

Уважаемый господин главный редактор!

С интересом прочёл на страницах Вашей газеты (‹ 25 за этот год) полемику вокруг телесериала «Завещание Ленина». Приятно уже то, что хотя бы один из авторов статей смог досмотреть сериал до конца, – в условиях нашего телевидения, переполненного рекламой памперсов и пива, подобный шаг требует определённого мужества.

Являясь одним из авторов сценария фильма, решусь на важное дополнение. Заключённый Хренов, вокруг которого строится действие одной из серий, не имеет ни малейшего отношения к реальному Ульяну Хренову. Обещанное газетой письмо его уцелевшей дочери может оказаться чрезвычайно важным свидетельством, но у нас, у создателей фильма, – это вообще другой человек, однофамилец, которого лагерная администрация выдаёт за Хренова «истинного», вдохновившего В.В. Маяковского на известное стихотворение про «город-сад».

Из чего это следует? Из контекста. Стержневой основой драматургии сериала, его сквозной темой является ложь. Ложь, которая связывает «верхи» и «низы» общества в единое целое. Администрация лагеря врёт измученным заключённым, что непосильную трудовую норму можно выполнить, что стланик – лучшее средство от цинги. Заключённые отвечают лагерной власти тем же: один выковыривает изо рта золотую коронку и выдаёт её за найденный им золотой слиток, другой использует мертвеца, выдавая его за живого, чтобы получить лишнюю пайку. Третий (Шаламов) раскручивает стукача-провокатора на банки сгущёнки, обещая, что уйдёт с ним в побег, и т.д. История с Хреновым – того же рода. По заданию администрации он выдаёт себя за Хренова «истинного» и за лишнюю пайку ведёт с зэками просветительскую работу, читая им идеологически выверенного Маяковского (которого, кстати, почти ненавидит – это сказано открытым текстом через уста персонажа: «Не люблю и не читаю»). То, что эти тонкости прошли мимо сознания рецензента, – не его вина. Художественный контекст – непосильное бремя для телепоказа, в котором, опять же из-за присутствия рекламы, пропадает не только контекст, но и сам текст.

Имели ли авторы фильма право на подобные «вольности»? Думается, что да, имели. Дело в том, что шаламовская проза не документальна в строгом смысле этого слова. Доказательство тому – рассказ «Смерть поэта». Долгое время считалось, что это подлинное описание гибели Осипа Мандельштама на колымской каторге и Варлам Шаламов – её свидетель… Но только недавно выяснилось, что Мандельштам погиб в пересыльном лагере, кажется, во Владивостоке, так и не добравшись до «колымского берега»...

И последнее соображение. Накал дискуссии и раздражение, сквозящие в отдельных пассажах, доказывают в основном лишь то, что прошлое ещё не умерло, что оно цепко держит нас в своих объятиях, цепляется за пятки, не давая двигаться вперёд. Подобная «живучесть» давно прошедших событий всерьёз тревожит. И остудить наши страсти сможет не коллективное покаяние (непонятно, как его проводить, по приказу?..), не отделение «ошибок» Сталина от его преступлений (следствия их – сотни тысяч погубленных жизней), а независимый общественный контроль за действиями верховной власти. Когда этот контроль состоится, тогда, я думаю, мы все освободимся от трагических страниц ушедшего столетия и они станут достоянием лишь историков.

Надеюсь на публикацию данного письма и желаю «Литературке» долгих лет жизни.

 

С уважением, Юрий АРАБОВ

 

Юрий Николаевич Арабов – постоянный соавтор Александра Сокурова, а также автор сценариев фильмов «Господин оформитель», «Доктор Живаго», «Завещание Ленина» и других, обладатель «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля за лучший сценарий, лауреат премии Аполлона Григорьева, поэт, прозаик, руководитель кафедры кинодраматургии ВГИКа.

 

Ответ Юрию Арабову

Присланное маститым и увенчанным Юрием Арабовым письмо адресовано главному редактору, но так как он в отпуске, отвечать придётся «одному из авторов статей, который мужественно смог досмотреть сериал до конца».

Первое, что поразило: Юрий Николаевич и не подумал извиниться перед родственниками Иулиана (Ульяна) Петровича Хренова. Объяснения же, связанные с «контекстом» и «стержневой основой драматургии сериала – ложью», крайне неубедительны, последнее же «доказательство» с рассказом Шаламова «Смерть поэта» просто какое-то, мягко говоря, странное. Шаламов ведь не называет в рассказе фамилии Мандельштама и тем более ни в коем случае его не порочит! Создатели же сериала «Завещание Ленина» не только называют фамилию реального человека, не только используют факты его биографии, но, надеясь, видимо, на то, что защитить «колымского доходягу» будет некому, сознательно клевещут на него. А уж объяснения Юрия Николаевича по поводу однофамильца заключённого, который «по заданию администрации выдаёт себя за истинного Хренова», наводят на вопрос: а смотрел ли он сам свой сериал? Где это в фильме? Да такого «задания» и не могло быть, что понимает всякий, кто изучал историю сталинских лагерей. Контекст выживания, борьбы, страдания реальных людей, мне кажется, гораздо важнее эфемерных и часто спекулятивных концепций. Сказали бы уж честно, что плевать создателям на всех этих хреновых, реальных и выдуманных, просто не могли упустить случая, чтобы «крепко и ой как крепко» ударить по «идеологически выверенному» Маяковскому и энтузиастам «города-сада».

Абсолютно согласен с Юрием Николаевичем: «прошлое ещё не умерло, что оно цепко держит нас в своих объятиях», именно поэтому о жертвах красного террора надо говорить правду, недопустимо с большевистским презрением к «винтикам» и «щепкам» лгать о до сих пор кровоточащих событиях нашей трагической истории. И да, действительно, необходим «независимый общественный контроль за действиями верховной власти», и в том числе – добавлю от себя – контроль за «четвёртой властью», которая благодаря телевидению давно стала «первой». И лжёт, лжёт…

Не думаю, что дочери, внуки и правнуки Иулиана Хренова станут обращаться в суд, как родственники, например, Константина Симонова и Владимира Высоцкого по поводу других фильмов. Но извиниться перед ними необходимо. И выкинуть эпизоды (или переименовать персонажей), которые порочат честь и достоинство прошедшего колымские лагеря мученика. Это дело, уважаемые творцы «Завещания Ленина», вашей совести. Впрочем, в «контексте» преподавательской деятельности Юрия Арабова во ВГИКе вспомним об «Одиннадцатой Заповеди» Варлама Шаламова: «Не учи!»

 

Александр КОНДРАШОВ

Лг 4.07.07

 

Пять тысяч штук

 

Недавно нашей телевизионной верхушке был сделан начальственный втык: мол, что же вы, мужики, закупаете мешками ихние фильмы, гоняете их с утра до ночи по всем нашим ящикам и рубите «бабло» на рекламе… Мне подобные обвинения показались чрезмерными, и я положил себе за труд целый месяц июнь посмотреть, какие основания для них имелись. Принялся активно отслеживать 11 легитимных, на мой взгляд, каналов – от Первого до «Домашнего».

Что же у меня получилось? А получилась такая вот петрушка. Излагаю её по-научному в виде сводной, грубо говоря, таблицы. Призываю ознакомиться интересующихся повседневной кинотележизнью. Итак, в течение июня сего года 11 телевизионных каналов распространили среди населения Российской Федерации кинопродукцию Соединённых Штатов Америки в следующих количествах:

Первый – 34; «Россия» – 27; ТВЦ – 25; НТВ – 244 «Культура» – 6; СТС – 54; РЕН ТВ – 51; ТНТ – 40; ТВ 3 – 109; ДТВ – 58; «Домашний» – 45. Итого 472 фильма.

Много это или не очень? Если умножить на 12, то в среднем за год мы смотрим 5000 (прописью – пять тысяч) американских фильмов.

Никогда не имел ничего против Америки. Может быть, я вообще прожжённый либерал. Во время Карибского кризиса я у себя в шестиметровой кухне гневно обвинял Никиту Сергеевича в том, что он зафигачил наши ракеты на остров Свободы. Но чтоб мне век не видать этого острова, пять тысяч их фильмов на наши беззащитные «Самсунги» и «Рубины» – явный перебор.

Таким образом, я целиком и полностью одобряю обвинения наших телевизионщиков в низкопоклонстве перед Западом. Или «баблом»?

 

Виталий РЕЗНИКОВ

 

 

«Вампиры» эфира

 

Похоже, что телеканалы просто не знают, что им показывать после полуночи. Не выработаны концепции, не сформулированы подходы к решению проблемы: а что же оно такое есть – «ночное вещание»? Ночью часто смотреть просто нечего. В Москве, например, по понедельникам трансляции ТВ вообще «тухнут» после половины второго. Профилактика!

А тут на Первом – премьера, которая ещё раз подтвердила растерянность перед призраками ночных «радостей». Появилась программа «Доброй ночи!», неожиданная, в том числе и для самого телеканала. Это настолько заметно, что даже нет смысла комментировать высказывания ведущих, неестественно путающихся в «поисках жанра».

Почему-то считается (и закон к этому присоединяется), что по ночам можно показывать то, что днём нельзя или не надо. В первую очередь – рекламу спиртного и эротику. Из основных каналов эротическая пальма первенства у РЕН ТВ. Значит ли это, что надо обязательно показывать всё «это»? Ведь «можно» не значит «обязательно»! Кроме того, ночное время – дешёвое время с точки зрения рекламной стоимости эфира. Но определяет ли это, что телеэфир должен быть заполнен дешёвыми программами?

Появлялись и появляются заядлые «ночные» ведущие, специалисты по «тёмному» времени суток. Видимо, их лица не вмещаются в формат вещания «дневного». То ли они «страшны» для повседневного восприятия, то ли им ближе время «оборотней и вампиров» (шутка с долей шутки). Одним из них («ночных» ведущих) был когда-то Дмитрий Дибров. Теперь в число «телесов» (не спящих телептиц то бишь) вписывается Александр Гордон: видимо, в нерабочее время образ «мудреца-всезнайки» срабатывает безотказно. Когда-то Андрей Максимов, ещё долго и настойчиво продвигавшийся к званию телеакадемика, удачно увидел в «Ночном полёте» выигрышность для достижения личного рейтинга. Это не в укор журналисту. Давно установлен факт, что беседы с известными людьми, да еще в «спокойное» ночное время, через короткое время делают «известным» и самого ведущего, тем более если он (всегда!) повторяет: «в эфире я – ведущий Андрей Максимов, а у меня в гостях…» (далее следует имя «звезды»).

ДТВ и ТНТ решили вопрос ночного вещания с максимальной дешевизной и одновременно банальной прибылью. Зевающего перед сном зрителя просто разводят в «три напёрстка», как на привокзальной площади, у всех на виду. Грудастые и губастые ведущие предлагают сыграть – в отгадывание слов. Загадка на уровне 1-го класса, то есть отгадка известна всем. Позвони (звонок платный!), дай ответ и «получи» кучу денег. И народ ведётся «по-детски». За час «отгадывания» набирается сумма, которая и не снилась владельцам игорных киосков у метро. А между тем азартные игры в эфире в эпоху цифрового вещания могут раздеть догола немалую часть населения страны. Прямо на дому, в собственной квартире или в доме. Ночью. Профессиональным домушникам такое даже и не снилось!

ТВ Центр пошёл по «ночной дорожке» с учебниками по психотерапии под мышкой. Разговоры «за жизнь» и «за несчастную любовь» длились на канале за полночь довольно долго. Но, видимо, поднадоели. И ведущая Ирина Палей перебралась с третьей кнопки – аж прямо на Первый канал, в программу «Доброй ночи!». А он принял, и не только её, но и замысел ночной «курпатовщины». Я имею в виду некую странную идею «психологической помощи населению». На деле в программе пока получаются разговоры ни о чём. Под них, правда, засыпается быстрее, но разве эфир не жалко, тем более в объёме почти полутора часов?!

Так что же делать ночью без телевизора, спросит пытливый зритель. Пока ответ однозначный – спать! А «совам» ждать хотя бы хорошего ночного кино, которое нет-нет да и мелькнёт в чьей-то сетке вещания.

Возвращение с «того света»

Герои сериала «Остаться в живых» (в оригинале «Lost» – «Затерянные») снова возвращаются. Почти буквально – «с того света». Ведь они «потерялись во времени и пространстве». А для российского телезрителя вообще стали бесконечной сагой ожидания на Первом. Перерывы в показе почти в год, а затем неоднократные повторы первых серий – не для слабонервных. Проще тем, кто сериал не смотрит. Но оказывается, что под его гипнозом – миллионы.

Мы как-то уже говорили о концепции «новой религии» в данном фильме. Авторы придумали её название – Dharma Initiative («учение инициативных»), а также сакральный подтекст и символику, которая незаметно то тут, то там проявляется в кадрах. Зрители пока ещё многого не замечают. Но скоро заметят – в грядущем третьем «сезоне» (так называются большие циклы сериала, канал показывает их с опозданием на 8 месяцев от западных коллег). А чтобы его увидеть, надо ещё раз просмотреть старые серии. Затвердить суть учения и идеи, истоки которых восходят к пьесе Сартра «За закрытой дверью».

Будет чем заняться российскому зрителю на полгода в лучший вечерний прайм-тайм Первого. Жаль, что всё-таки не Сто Первого! Потому что на вечер основного (пока ещё) канала страны сериал явно не тянет. Нужна ли россиянам продолжительная пропаганда «новой религии» в духе сайентолога Рона Хаббарда? Кто за это ратует с особым пристрастием? Гюльчатай, открой личико!

Бывшие «знатоки»

Признаться, в последнее время, когда вижу лицо г-на Барщевского в программе «Что? Где? Когда?», невольно вздрагиваю. Сей «известный адвокат» иногда ещё продолжает напоминать наивно-симпатичного участника телевикторины времён «ворошиловских знатоков». Но его присутствие в игре нынче не вполне естественно. Всё вроде пристойно до того момента, когда вдруг догадываешься: появление адвоката рядом с познавательной рулеткой – нечто вроде бесплатной предвыборной рекламы лидера новоявленной партии.

Г-н М.Ю. Барщевский в «Поединке» у Владимира Соловьёва уже не раз «клал кирпичи» заученных юридических формулировок для некоего им придуманного «правого движения» в политике. И опять настораживало: если раньше «знаток» просто играл, то теперь он уже реально поучает аудиторию с претензией... на Абсолютное Знание. Напористо, с уверенностью прикрытия «за спиной» (видно, разрешение на это дело получено!), с агрессивным помахиванием указательным пальцем, столь свойственным некоторым нынешним кандидатам «на верха».

В эфире «5-й студии» на телеканале «Россия» он смело заявил, будто присутствовавшие в студии представители других основных партий страны – дети другой эпохи, то есть 1990-х годов. А вот он-де – из нового времени, из Грядущего. По мнению г-на Барщевского, эта пиаровская заготовка должна была сработать, зритель мог убедиться в том, что он, г-н Барщевский, и есть «свежий ветер» неких новых политических идей. Однако вышло наоборот. Матёрые и реальные знатоки предвыборных баталий (от СПС, КПРФ – до Жириновского) быстро осадили «знатока», доступно объяснив ему, где левые, а где правые. Оказалось, что действующая политика – не юношеская игра в юлу-рулетку, раскручиваемую в тёплой студенческой компании.

Конечно, по Конституции каждый имеет право «быть избранным». Но «экранные знатоки» могут оказаться страшнее в реальной жизни, если начнут с напором и агрессией вдалбливать «умные» идеи массам. Не хотелось бы также иметь и поучающих «политкомиссаров» с комментариями типа «что, где и когда», тем более – в одноимённой телепрограмме, перешедшей, правда, в ночной эфир, но уже много лет популярной, причём безо всякой политики.

 

Константин КОВАЛЁВ

 

 

Юбиляра подставили

 

Что и говорить, замечательный режиссёр Владимир Мотыль! Но фильм «Госпожа Победа Владимира Мотыля» (авторы – Роговой и Виленкина), показанный по «России» в день юбилея создателя «Белого солнца пустыни», вызывает чувство неловкого недоумения. Документальная лента напористо повествует о том, как Советская власть гноила и чуть не сгноила талантливого кинематографиста. Особенно страстно о тяжкой, подъяремной доле режиссёра докладывает с экрана Марк Захаров, как известно, сам пробедовавший весь застой, прикованный к галере Театра имени Ленинского комсомола.

Однако по ходу фильма начинают возникать некоторые сомнения. Вот ведь, например, странное дело: фильм Мотыля «Женя, Женечка и Катюша», несмотря на поддержку Главпура, положенный в 67-м на полку в результате происков идеологических чиновников, очень скоро был пущен в прокат. Почему же? Да потому, что затравленный режиссёр перед отъездом на черноморский курорт (так в фильме!) отбил телеграмму предсовмина А.Н. Косыгину. И тот вмешался. Следующий фильм – «Белое солнце пустыни» усилиями тех же неуёмных врагов из Госкино тоже был строжайше запрещён, но вскоре разрешён и прославлен уже по личному указу Л.И. Брежнева, пришедшего в восторг от этой замечательной картины. А сценарий историко-романтической ленты «Звезда пленительного счастья», закрытый на «Мосфильме» всё теми же супостатами, был запущен и снят на «Ленфильме», после того как социально активный Мотыль сходил к тогдашнему второму секретарю Ленинградского обкома КПСС Кругловой, а затем и к заведующему отделом пропаганды и агитации той же организации. Оба оказались весьма просвещёнными руководителями и помогли от души.

В общем, смотришь на экран и понимаешь: погубил бы проклятый коммунистический режим всенародного любимца, если бы не вмешались вожди этого самого режима. Однако и с крушением Совдепии злоключения Владимира Яковлевича не закончились. Даже Б.Н. Ельцин, умевший постоять за себя на танке, вручая ему Государственную премию, сознался, что некоторые кинематографисты были резко против и награду пришлось буквально «продавливать». В заключение авторы ленты скороговоркой сообщают, что и в наши времена не все проекты юбиляра были благополучно завершены, но это уже, мол, совершенно другая история… А история ведь всё та же! Обидно до слёз, что непростая, как у всякого крупного художника в любую эпоху, судьба прекрасного режиссёра Владимира Яковлевича Мотыля стала просто очередным поводом для бездарного (бывают и талантливые!) плевка в Советскую эпоху, в которой было, скажем прямо, много плохого, но, скажем ещё прямее, не больше, чем сегодня. Конъюнктура же и её обслуга будут всегда. Только теперь на ТВ и в кино то, что не укладывается в нынешнюю конъюнктуру, называется не «антисоветчиной» или «космополитизмом», а «неформатом» и так же кладётся на полку, о чём, кстати, «ЛГ» не раз писала. Только вот фильм «Госпожа Победа» – как раз типичный образчик нынешнего «формата».

Да, господа, преподнести борцу с советской конъюнктурой к юбилею «шедевр» постсоветской конъюнктуры – до этого надо было додуматься... Подставили юбиляра!

 

П. КОСТЯНСКИЙ

Лг 4.07.07

 

Царские рыжики к олимпийскому столу

Традиции объединяющие и разобщающие

 

Очень разные живут у нас люди, которые высказывают разные мнения. И слава Богу! Но бывает такая постановка вопроса, которая требует определенного политического вкуса, если хотите, насильно выработанной у себя, коли не дано природой, политической культуры. Иначе милые шалости могут обернуться стойким неуважением зрителей, которое способно повредить и репутации канала, и рейтингу, и рекламным делам телевизионной команды.

Свершилось. Сочи ликует! Веселый город у Черного моря, сбывшаяся мечта миллионов российских отпускников, станет-таки столицей зимней олимпиады в 2014 году.

Надо сказать, многие наши сограждане скептически относились к этой затее, но оказалось, что нам верят, нам доверяют больше, чем мы сами себе. Такова, видно, особенность нашего национального характера.

Буквально за два дня до гватемальских событий 3-й канал показал запись старой передачи о городе Сочи, в котором ну очень черные ночи. Да и дни тоже. В общем-то, всем известны проблемы наших городов: дороги, дураки, хапуги чиновники, а теперь вот еще и слишком смелые, однако вовсе не умелые архитекторы. Но! Но расписывание недостатков города, судьба которого на семь лет вперед должна была решиться через считанные часы, выглядело, право слово, как злая ябеда. Да, сидел на передаче Андрей Григорьев из "Иванушек", уроженец Сочи, который вслух мечтал увидеть со стороны моря прекрасный город, изящно сочетающий в себе виллы и небоскребы, да, много обещал возвести на курорте Виктор Батурин, глава "Интеко-Агро", да, говорил о скором решении проблем представитель региональных властей, да, депутат Госдумы Владимир Груздев отзывался о Сочи как об уникальном месте с точки зрения климата и условий для проведения зимней олимпиады, но ведущие целеустремленно толковали только о чернухе: плохих дорогах, разрушающихся и нарочно разрушаемых санаториях и прочая, и прочая. Конечно, обо всем этом не то что говорить – кричать надо, однако же не в тот момент, когда можешь забить гол в собственные ворота! Так и хотелось спросить несимпатичных в своем злом азарте ведущих Вячеслава Волкова и Екатерину Герасичеву, а также выпускающего редактора, повторившего передачу: а вам никогда в детстве не говорили, ребята, что доносчику – первый кнут?

Конечно, никакой детективной истории не случилось, никто из сочинских (читай: российских) конкурентов не передал диск с записью этой передачи в МОК, но неприятное чувство, будто съел что-то нехорошее, оставалось долго.

Сейчас, когда более или менее успешно преодолен (не без помощи матерых тележурналистов) непрофессиональный задор первых постперестроечных ведущих, главным становится то, что и должно присутствовать на телеэкране в первую очередь, – уровень размышлений. И в этом стал бесспорным лидером, если уж использовать спортивную терминологию, телеканал "Культура". В частности, передача "Тем временем" с Александром Архангельским. Благодаря своим именитым собеседникам и собственным талантам Александр очень вырос как тележурналист, из его речи ушла не всегда уместная ирония, появился неподдельный интерес к темам.

А тем для обсуждений у нас по-прежнему много. Устроенный Архангельским на этой неделе небольшой собственный бенефис, включение в передачу фрагментов самых острых передач последнего времени, это очень убедительно доказало.

Например, на одной из посиделок у Архангельского собрались именитые архитекторы, художник, культуролог, чтобы обсудить, что же творится с архитектурой в столице. Вердикт, в силу долговечности архитектуры, достоин того, чтобы его назвали ужасным: "Архитектура троечников. Им легче, чем отличникам, договориться с заказчиком… Быстро прокатываются деньги. Задействованы все архитекторы, но востребованы недоучки… Архитектура – зеркало. Хочешь – не хочешь, а увидишь себя".

Дело дошло даже до того, что в Москве молодые собкоры иностранных СМИ создали организацию за спасение московской старины. Наши как-то не решались.

Результат другого "круглого стола" у Архангельского, судя по высказыванию известного историка русского языка Виктора Живова, внушает оптимизм: "Язык живет, и ничего катастрофического с ним не происходит".

Были очень интересны (хотелось слушать еще и еще) и заседания к 90-летию Февральской революции, и "Кто такой современный русский читатель?". А еще заслушалась я культового художника-карикатуриста Андрея Бильжо. В одной из передач Александра Архангельского вслед за восторгами дамы-культуролога по поводу кулинарных традиций Франции он рассказал об истинно русской – северной – культуре еды и заготовок. Теплые шанежки, блины… из икры (не с икрой!), умение приготовить рыбу "высотой" с человеческий рост. Грузди солили так, что они слеживались слоями в емкости и когда их открывали и вытаскивали, они делали: "Шпок!". "Царские" рыжики мужики собирали, оказывается, на рассвете, отправляясь в лес непременно босыми, чтобы пальцами ног нащупывать крошечные грибочки, которые по диаметру пролезали бы в бутылку, – через два часа было бы уже поздно. "Всё это нас объединяет", - заключил художник. А Архангельский философски заметил: "Когда традиции рассыхаются – всё становится комом".

У нас теперь укрепляется традиция проводить в стране олимпийские игры. Может, и это – объединит? Главное, чтоб не рассохлась традиция…

 

Татьяна Корсакова

Специально для Столетия

5 июля 2007

 

Эрнст как креативный могильщик Первого

 

Он начинал заметно, ярко, красиво. Зрители со стажем, уверен, помнят Константина Эрнста, автора программы «Матадор». В пору, когда советское ТВ в большинстве своем игнорировало эстетическую сторону эфирных творений, отдавая предпочтение общественно значимому содержанию, тогда величаемому «идейным», его выпуски отличались изысканной, отточенной формой. Все в них было для тех времен необычным: и неожиданные эффектные сюжеты, соперничающие с тем, что делали коллеги за кордоном, и облик самого ведущего. Немногословный и загадочный, одетый во все черное, сменивший привычный телевизионный столик на позицию таинственного наблюдателя, находящегося где-то поодаль событий и в то же время внутри них, он производил впечатление на зрителей. Выпуски, посвященные Венецианскому карнавалу, фильму Копполы «Апокалипсис сегодня», дизайнерскому стилю «Бенеттон», Неделе высокой моды в Париже и некоторые другие, врезались в память надолго…

И вот этот человек, яркий автор по своей натуре, решил, что называется, убить двух зайцев. Он ушел из эфира, чтобы стать администратором. Сначала генпродюсером, а потом и гендиректором крупнейшего в стране телеканала. Все последние годы, за исключением первых постлистьевских лет, когда во главе Первого стояли случайные, далекие от профессии люди, он определяет его политику.

Кстати, о Первом. После краха августовского путча российские государственные СМИ получили преференции перед союзными и стали занимать главенствующие места в профессиональной иерархии, во всяком случае в их ранжире. Скажем, «Радио России» получило первую кнопку, оттеснив Всесоюзное радио на третью. Такая же перспектива маячила и перед телеканалом. Было немало сторонников того, чтобы перекоммутировать телесигналы и предоставить первую кнопку государственной «России». Эрнст предпринял неимоверные усилия, чтобы этого не случилось. Для него магия цифр имела особое значение. Недаром, когда настало время на канале заменить явно несуразное, не соответствующее ему имя ОРТ – «Общественное Российское телевидение», – выбор сразу же пал на горделивое «Первый». В те годы закадровый голос диктора по много раз на дню с пафосом произносил: «Это – Первый!»

И действительно, канал Эрнста стал во многих отношениях – на мой взгляд, далеко не лучших – первооткрывателем на отечественном телевидении. Он первым исподволь изменил формировавшуюся десятилетиями модель главного телеканала великой страны. Отбросив прочь фальшивые задачи «воспитания человека коммунистического завтра», канал не нашел ничего лучшего, чем идеалы поверхностно, внешне понятого западного гламура. Когда люди с Первого стали предпочитать в своей работе красивое там, где зрители привыкли прежде видеть серьезное, критика (да и аудитория тоже) поначалу встретила эти новации в штыки. Но она ошиблась, посчитав, что имеет дело лишь с просчетом вкуса. Не углядела в новациях возглавляемого Эрнстом канала далеко идущих планов, ставящих своей целью создание некоего подобия того, что прежде, в советскую пору, именовалось идеологией.

Первой яркой вехой на этом пути стали «Старые песни о главном» – несколько выходящих раз в год выпусков постановочно богатых, подчас даже непомерно пышных песенных шоу. Ирония, заключенная в названии, подчас превращалась в почти не скрываемую иронию, а иногда и глумление. Не только над музыкой ставших уже классическими песен советской поры – ее искажали выхолащиванием содержания, осовремененной, чуждой оригиналу аранжировкой и примитивным исполнением нынешних безголосых и безликих «поп-звезд», – но и, главное, над зрителями, которые эту музыку всегда любили и продолжали любить.

Уже здесь становилось очевидным: Первый претендует не только на то, чтобы удивлять, а то и подавлять великолепием и размахом своих шоу. Он хочет, кроме того, творить/менять людей, их вкусы, их идеалы, их представления о хорошем и плохом, красивом и не очень. Хотя намерения канала способствовать скорейшей интеграции в современное западное общество тех, кого еще недавно называли грубым словом «совок», выражались в итоге слишком откровенно и прямолинейно – вполне по-совковски.

Эрнст и ближайшее его окружение взялись прививать российской эстраде хороший, западный вкус, связав его проявление с ежегодным конкурсом песни на «Евровидении». Сегодня почти не верится, что на этот коммерческий смотр начинающих музыкантов Эрнст с упорством, достойным лучшего применения, выдвигал от нашей страны то Аллу Пугачеву, то Филиппа Киркорова, то еще кого-то из грандов отечественной песни.

Громкий и унизительный для России провал этих артистов в соревнованиях с европейской молодежью не отбил охоты у руководства Первого заниматься отбором и продвижением участников европейского песенного конкурса. Впечатление от очередного недавнего фиаско наспех, к случаю сколоченного ансамбля «Серебро» еще не выветрилось. По-прежнему канал, пользуясь широтой покрытия территории страны сигналом вещания, ежегодно потчует миллионы зрителей всеми подробностями подготовки исполнителей к этому музыкальному состязанию.

Органической частью процесса приобщения молодых зрителей к прелестям масскульта стала в последние годы программа «Фабрика звезд». При том что над этим названием не иронизировал разве только ленивый, на самом деле оно на редкость точно обозначает замысел Эрнста и его единомышленников. Они предложили молодым зрителям заманчивую идею: достаточно некоторых способностей и большого желания, чтобы из любого заурядного юноши или девушки опытные мастера произвели ладный фабричный продукт, мало чем уступающий тому, что сияет на звездном небосклоне шоу-бизнеса.

Первый канал – и это стало, несомненно, своего рода ноу-хау Эрнста – сделал ставку на молодежную аудиторию. Не на интеллектуальную ее часть (которая уже не первое десятилетие смотрит «Что? Где? Когда?») и не на студенчество (им по-прежнему нравится «КВН»). Эрнст обратился к юному зрительскому большинству, не охваченным прежде тинейджерам, для которых новые, капиталистические времена олицетворялись в шальном успехе, приносящем кучу денег. Первый становился в определенной мере не только поводырем в мир грез, но и гарантом того, что мир этот не столь уж недоступен, как казалось им прежде.

И в других тележанрах чувствовались пристрастия нового руководителя Первого канала. Всего несколько выпусков выдержала еженедельная публицистическая программа «18.59», не успевшая даже обрести более внятного названия. Поставив себе целью конкурировать с киселевскими «Итогами» на НТВ и с «Зеркалом» Н.Сванидзе на «России», опередив их на минуту с выходом в эфир, она попыталась соединить политическую информацию с… эстрадным концертом. Ведущих было несколько, они не сидели за столом, а бродили по непомерно большой, пышно декорированной студии, каждый говорил о своем, стараясь не столько убедить, сколько развлечь. Фрагменты из фильмов, песенные номера, ролевое, подобное пионерской мелодекламации исполнение на разные голоса текстов ведущими – все это запомнилось гораздо больше, нежели информация о фактах и комментарии к ним. Отодвигая смысловые, содержательные моменты выпусков на задний план, привлекая внимание зрителей к развлекательному «гарниру», авторы подобных итоговых публицистических программ исходили, очевидно, из предположения о неспособности зрителей самостоятельно воспринимать и осмысливать показанное на телеэкране. О желании последних только развлекаться. Неудача новой модели аналитической программы не остановила Эрнста и его коллег. Они и в других жанрах попытались исподволь заменить сформировавшиеся прежде принципы и решения на другие – и по смыслу, и по эстетике. Запомнился претенциозный «Русский проект» – два десятка коротких, по четыре-пять минут, сюжетов, которые по жанру своему более всего походили на социальную рекламу. Вышедшие в преддверие выборов 1996 года, они как могли отвлекали публику от острых социальных противоречий той поры, внушали людям, шокированным бесчеловечными реформами, проходящими в стране, чувство уверенности и стабильности.

Авторы «РП» совершали ловкую подмену: людям, которые тогда ждали ответа на жгучие вопросы своего существования (чуть было не написал – выживания), предлагались почти буколические сценки, разыгранные на евангельские темы. И действительно, в большинстве из 20 сюжетов «РП» провозглашались бесспорные, но очень уж далекие от злобы дня нравственные постулаты. Они при этом для непонятливых развивались в нехитром, слащавом сюжете, в форме назидания и завершались умиротворяющим титром-уроком.

В сюжетах этих было немало социальной демагогии, а то и откровенной лжи. Переиначив старый советский миф о наркомпроде времен Гражданской войны А.Цюрупе, который будто бы падал в голодные обмороки, не смея притронуться к еде, находящейся под его государственным присмотром, нам рассказали историю Пашки, бригадира фабрики, на которой печатают деньги: у честного бедолаги нет даже мелочи на кружку пива. Историю эту авторы завершают демагогическим титром-похвалой: «Будь здоров, Пашка!»

Роль Пашки в сюжете исполняет Л.Куравлев, всенародно любимый за созданный еще в середине 60-х годов образ Пашки Колокольникова в шукшинской ленте «Живет такой парень». Тут, как дают понять авторы, мы встречаемся с тем же человеком 30 лет спустя. Их не смущает то обстоятельство, что они тем самым, не желая того, пропагандируют высокие нравственные качества классово чуждого им представителя советского общества. Как не смущает и откровенная липа при показе в другом сюжете «РП» троллейбуса, который ведет О.Ефремов по залитой светом, сверкающей чистотой ночной красавице Москве. Это при том что в середине 90-х, как все помнят, российская столица была грязной, темной, криминальной.

В 20 притчах снялись лучшие отечественные артисты: Н.Михалков и О.Табаков, Н.Мордюкова и А.Вертинская, В.Машков и Л.Дуров, многие другие. Цинизм создателей «РП» состоял в том, что они, пользуясь актерской безработицей 90-х и бедственным положением театрально-кинематографического люда, привлекали выдающихся мастеров к работе над опусами весьма сомнительного содержания. Характерно признание, которое сделала по этому поводу одна из выдающихся актрис в диалоге с Е.Киселевым в «Герое дня» (НТВ, 01.07.96): «Мне нравится сниматься у ОРТ, там даже долларами платят…»

Нетрудно обнаружить, что не только актеры, но и журналисты на Первом за последние годы стали послушными проводниками той «идеологии», которую сформировали Эрнст со товарищи. Представая в программах, сплошь «импортных», что стоят в лучшем, прайм-таймовом эфире, они демонстрируют удивительное единство этики и эстетики, направленное на достижение максимально высоких рейтинговых показателей.

О рейтинге можно говорить много и подробно. Эрнст, пожалуй, первым на нашем ТВ осознал в полной мере его роль и стал активно использовать в программной политике. К сожалению, он отказался от практики разумного применения рейтинговых рычагов, принятого на крупнейших мировых телеканалах. Говоря иными словами, уважающие себя телевизионщики стремятся превзойти конкурентов в успехе у зрителей, однако не любой ценой. Все-таки моральные ценности и представления, господствующие в обществе, служат четким ограничителем допустимого на телеэкране. Не говоря уж о жестких и тщательно выписанных законах о телевидении, которые есть в большинстве крупнейших стран. За исключением, увы, нашей, где, несмотря на несколько подступов к проблеме, она так и не была решена. Все проекты закона рано или поздно оказывались под сукном – не без усилий лоббистов, тесно связанных с крупнейшими телеканалами.

Отсутствие ограничений в телевизионном вещании умело используется Первым каналом. В условиях, когда все разрешено, на смену закону приходят понятия. Не стану вспоминать черные времена канала, связанные с именем «киллера»-Доренко. Скажу о не менее знаковой фигуре, которая продолжает украшать останкинский эфир. Говорю о любимце Эрнста А.Малахове.

Начав свою карьеру неприметным репортером в редакции информации, он, видимо, обратил на себя внимание руководства канала готовностью выполнять самые рискованные проекты. Первым испытанием для него стала «Большая стирка», где из выпуска в выпуск полоскалось грязное белье людей знаменитых и не очень. Несмотря на единодушие критики в оценке этого опуса, руководство всячески поддерживало его, предоставляя лучшее время в эфире, выдвигая на высшие профессиональные награды.

На смену «Стирке» пришла нынешняя программа того же автора «Пусть говорят». В названии недвусмысленно выражено отношение журналиста ко всем, кто без особого восторга оценивает его экранное творчество. А само оно ни в чем не изменилось за эти годы. Скорее даже пошло еще дальше по пути скандалов. Справедливости ради надо отметить, что А.Малахов превратился в лучшего журналиста живого эфира шоу-бизнеса. Существенная перемена статуса: Малахов недавно избран членом телевизионной академии. Той, которую возглавляет постоянный автор Первого канала В.Познер.

Последний любит при случае подчеркнуть свою независимость. И, конечно же, будучи профессионалом высокого класса и человеком отменного воспитания, не позволяет в своих программах того, что делают некоторые его коллеги под руководством Эрнста. Хотя и тут наш матадор, кажется, преуспел в перевоспитании кадров своего канала. В уходящем сезоне Познер, не очень сильный в вопросах спорта, впервые на моей памяти откровенно опростоволосился, согласившись комментировать бессмысленную передачу «Король ринга». Артисты театра, кино, телесериалов других видов искусства – те, кого в последнее время принято называть медийными лицами, колошматили друг друга по этим самым лицам, а г-н президент телеакадемии с умным видом, подчас, правда, невпопад, судил о впечатляющем зрелище.

Впрочем, у Познера, который в последние недели замечен еще и в произнесении закадрового текста нового рекламного ролика, есть простор для дальнейшего роста. Он может, подобно Эрнсту, занять почетное место в кресле члена жюри на состязаниях команд «КВН» и оценивать студенческие шутки – благо они в основном посвящены телевидению…

Феномен «Матадора», который в предлагаемых кратких заметках представлен в ироническом ключе, на самом деле гораздо серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. Ведь совершенно очевидно, что наступит время, когда эпоха оболванивания с экрана Первого федерального канала будет осуждена обществом как эпоха «нового Средневековья». И Эрнсту необходимо запасаться аргументами типа «я просто выполнял приказ». Хотя, зная креативно-бизнесовый характер матадора, в это поверят немногие.

Первый канал не только крупнейший в стране, но и, к сожалению, самый влиятельный. Он изо дня в день формирует вкусы миллионов людей и находит последователей в профессиональной среде. В подражание ему в стране уже появились каналы, которые с гордостью называют себя «Первым музыкальным» и «Первым развлекательным». И есть уже небольшие, «малотиражные» канальчики, которые по своей скандальности превосходят останкинского монстра.

Тут есть о чем призадуматься Эрнсту.

 

Анри Вартанов, профессор

Независимая газета", 6.07.2007

 

Телепузик недели – Михаил Барщевский

 

Не знаю даже, как и начать. В последней передаче сезона «К барьеру!» «бодались» два заслуженных юриста страны… Нет, пожалуй, лучше так: восходящая звезда политического небосклона вызвала на дуэль ветерана политической борьбы. И – невероятно, но факт! – с большим перевесом голосов победила. Невероятно, потому что фамилия побежденного – Жириновский. А победившего – Барщевский.

Случай, я считаю, просто беспрецедентный. Никто и никогда не побеждал в телеэфире великого (лицедея) и ужасного (популиста) Владимира Вольфовича! Да как такое вообще могло случиться, если народ наш любит клоунов и не любит чиновников-интеллигентов? Когда, в какой момент стряслось?..

…Ну, обменялись они приветствиями. Председатель высшего совета партии «Гражданская сила» послал лидера ЛДПР на пенсию – выращивать овощи. И пожелал ему хорошего урожая. Лидер ЛДПР, назвав оппонента наемником и политическим мусором, послал его в театр эстрады... Зритель дружно голосовал за своего любимца. То есть поначалу все шло как всегда. Так сказать, российская политика в лицах и выражениях.

Но в какой-то момент все изменилось. То ли секунданты подкузьмили своими каверзными вопросами. То ли ведущий подгадил, поставив Вольфовича в один ряд с «Аншлагом», «Камеди клабом» и «Бла-бла-шоу»...

То ли Жириновский зарапортовался. Когда заявил, что благодаря его партии и Конституция была принята, и политзаключенные выпущены из тюрем, и бесплатное обучение в школах установлено.

Впечатления такие: а) балаган; б) обоим плевать на народ; в) голосовать тут не за кого. Зато Барщевский с блеском продемонстрировал миру, что при определенных навыках и способностях можно одержать верх над каким угодно любимцем электората. Но только пользуясь его методами.

Вот за эту великую науку я и присуждаю звание телепузика недели Михаилу Барщевскому. Заслужил!

 

Телемах Пандорин

Нг 6.07.07

 

Широко закрытая тема

Куда девался секс? Он был ещё вчера...

 

Депутат и трансвестит

Судя по реакции общественности, наше телевидение захлебывается даже не в эротике - в откровенной, жесткой, лезущей из всех щелей порнографии. Не так давно депутаты Государственной думы защищали зрителей от программы "Окна"; несколько недель назад сенатор Маргелов обратил внимание человечества, "что уже несколько лет эфирное время ведущих телеканалов используется для показа программ безнравственного содержания, пропагандирующих культ насилия, распущенность и самые низменные человеческие пороки". Депутат, главным образом, имел в виду канал НТВ: "Вот на НТВ "Новости" сдвинули, и появилась программа "Сука@Любовь", которую ведет переделанное животное - трансвестит какой-то. Дети это смотрят, и это откладывает отпечаток на их воспитание".

НТВ прислушалось к критике, "Суку@Любовь" оперативно прикрыли, и переделанное животное больше ничего не откладывает. А вдумчивые наблюдатели еще раз убедились в том, что отечественная политика - самое жесткое и крутое порево из всех возможных. В более политкорректной стране трансвестит Заза Наполи вчинил бы Михаилу Маргелову иск, и "переделанное животное" обошлось бы ему в приличные деньги.

Но ни трансвестита Зазу, ни почившую в бозе "Суку..." совсем не жалко. Заза на телеэкране пугал, а делавшая отличные рейтинги "Сука..." вышла совершенно отвратительной. Но без "Суки@Любви" жанр отечественной эротической передачи откровенно захирел.

Что мы имеем в сухом остатке? "Секс с Анфисой Чеховой" на ТНТ, невнятные ночные программы СТС, где эротика сводится к раздеванию, да "Доброй ночи" на Первом - эротоманы многого от нее ждали, но программа оказалась вполне добропорядочной. Для такой страны, как наша, это очень жидко. Спешащие попиариться депутаты, по обыкновению, горячатся. Тому, кто без гнева и пристрастия изучает эфирную сетку, поневоле кажется, что у нас секса нет.

Последняя из могикан

Анфиса Чехова последняя могиканка вымирающего эротического ТВ, она старается и за себя, и за давно исчезнувшую из эфира Хангу, и за поверженного сенатором Маргеловым трансвестита Зазу. Стараются, впрочем, по большей части другие: придумывающие забойные сюжеты авторы сценариев, дающие им задания редакторы, занятые в передаче артисты. Анфиса Чехова предпринимает усилия иного рода: ее сверхзадача, судя по всему, состоит в том, чтобы не задеть ничьи нравственные устои, и, не дай бог, не пробудить в ком грешное чувство.

Очевидно, это суперизощренный постановочный ход: ведущей передачи, героями которой становятся извращенцы всех мастей, стала дама, чей образ решен в стилистике манекена, синтетической куклы из соответствующего шопа. От несовпадения свойственной Анфисе Чеховой манеры и содержания "Секса" возникает поистине феерический эффект.

Ведущая звонко и бесстрастно излагает некую байку, имеющую весьма отдаленное отношение к тому, что мы сейчас увидим. Следом идет речь о том, как престарелая армянская женщина, бывшая воспитательница детсада, изощряется в ночном клубе - туда ее пристроила дочка-стриптизерша. Дома, в построенном на честно заработанные стриптизом деньги коттеджике, маму и бабушку ждет хороший, талантливый мальчик, ни в чем не обманывающий их надежд. Затем Анфиса Чехова мелодично барабанит нечто вполне бессмысленное, при этом совершенно не вдумываясь в текст, - и на экране появляется тучный, робкий, одышливый мазохист, трепетно обсасывающий женские ножки.

Надо отдать передаче должное: типажи подобраны прекрасно, герои абсолютно достоверны. Да и те, на кого рассчитан "Секс", тоже имеют свои права: среди нас есть и психоэмоциональные мазохисты, и сексуальные садисты, и фетишисты. Они честно платят налоги и имеют право на то, чтобы телевидение занималось и ими. Ну так и вперед, в полуночную телерезервацию - там вас обслужат по высшему разряду.

Вопрос, конечно, и в том, место ли различным извращениям на общенациональном, находящемся в открытом доступе телеканале? Демография от такого рода развлечений не улучшится, а у тех, кто практикует вполне добропорядочный традиционный секс, может появиться желание попробовать и так - стоя и на качелях. Логичнее показывать подобное на кабельном канале, за отдельную плату. Но как же быть с бедными, экономящими на всем извращенцами? Им остается еще не прибитый сенатором Маргеловым "Секс с Анфисой Чеховой".

Канал ТНТ выдает эту передачу за просветительскую и, разумеется, лукавит. Просвещения тут нет и в помине: количество практических советов стремится к нулю, а об особенностях различных извращений куда полнее рассказывает Интернет. Скорее, это передача для непродвинутых, но любопытных эротоманов, своего рода секс-ликбез. Можно так, а можно и сяк, смотрите и пробуйте - вдруг вам понравится.

Back in the USSR

То, что сейчас происходит с телевизионным сексом, более или менее отражает ситуацию в обществе: времена стали более пуританскими, патриотически настроенная общественность всем миром гоняет педерастов. Но, если копнуть поглубже, все выглядит по-другому: вчера за гомосеками охотились православные хоругвеносцы, сегодня те лупят православный патруль. Секс, в том числе и связанный с различными перверсиями, неубиваем - тем паче, что на Руси с ним всегда боролись в чрезвычайно самобытной манере.

В допетровские времена Русь была страной сугубо православной культуры - но иностранцев поражала широчайшая распространенность педерастии и то, что скромность женщин сочеталась с невиданной в Европе доступностью. Протопоп Аввакум писал, что блудницы занимались своим делом и в церквах, а когда он их оттуда выдворял, пакостно отшучивались: "Это де мой брат, и я с ним кое-что творю". Социологи уверяют, что во времена СССР пуританские идеалы сочетались с крайней свободой сексуальной жизни - этому способствовало то, что на предприятиях мужчины и женщины работали бок о бок.

При этом официальная риторика была еще жестче, чем сейчас, но она ничему не помогала. Аввакум посадил блудницу в подпол, морил ее голодом, но своих прихожан не исправил; изгнав эротику с телевидения, депутаты не сделают свой электорат нравственнее. Лучше бы они подумали о том, как поставить телеэротику на службу обществу: просветительские передачи, рассказывающие и о сексе, и об особенностях человеческих отношений, были бы востребованы на "ура".

Зачем это нужно

Вокруг нас несчастные, неприспособленные к жизни люди. Мужчины не знают, как заинтересовать женщину, не просчитывают их реакций, женщины не понимают мужчин. Большинство избирателей, голосующих за депутатов Госдумы, не умеет знакомиться, флиртовать, развивать и поддерживать отношения. С постельной грамотностью дела тоже обстоят неважно: по мнению тех же социологов, интимная жизнь сорока - пятидесятилетних людей (преимущественно без высшего образования и малообеспеченных) полностью разваливается.

Передач, помогающих решать проблемы такого рода, - серьезных, качественно сделанных, где были бы заняты и ученые, и актеры, нет и в помине. Оно и понятно - нельзя поручиться, что ревнители нравственности не набросились бы и на них. Желание засветиться у наших политиков неистребимо, а эта скользкая тема представляет ни с чем не сравнимые возможности.

Секс в телеэфире? Ату его!

Зазе Наполи не привыкать, трансвестит видал и не такое, а достойные люди, судя по всему, боятся высовываться. Не ровен час затопчут.

 

Автор: Алексей Александров

Русский курьер

 

Последнее прибежище маргиналов

О «неспортивном поведении» журналистов

 

В 1996 году впервые российский теннисист выиграл «Ролан Гаррос», но ни одна из съёмочных групп российского телевидения не приехала встречать победителя Евгения Кафельникова в Шереметьево. Время было такое, пораженческое. Тогда на главных каналах повторяли, что «патриотизм – последнее прибежище негодяев». Шла энергичная «игра на понижение», чтобы заморочить населению голову и в суматохе по дешёвке «доприватизировать Россию». Спортивные победы нарушали общую телекартинку национальной катастрофы. Но вскоре матчи Кафельникова, потом Сафина, Южного, Дементьевой, Мыскиной, Шараповой стали регулярно транслировать в России, и, смею думать, большой спорт в какой-то степени помог снять окутавший Россию общенациональный морок. Наши красавцы и красавицы убеждали и мир, и нас в том, что русские – совсем не те мордатые кровожадные кретины, которых неустанно клонировал Голливуд и показывало наше чернушное ТВ, а вот эти – элегантные, волевые, умные, обаятельные, самоотверженные, успешные. Большой спорт – гуманитарная витрина нации.

В «Сочи-2014» до последнего не очень-то и верилось, но по тому, как вдруг забеспокоились комментаторы РЕН ТВ и «Эхо Москвы», стало понятно, что победа вполне реальна. А они вдруг так активно всполошились, заголосили о плохих дорогах, коррупции, о предстоящей экологической катастрофе Красной поляны, о близости неспокойных Чечни и Абхазии, об Олимпиаде 36-го года в Германии (!), как будто слали стукаческие «наколки», которыми должны воспользоваться конкуренты России на решающем заседании Олимпийского комитета. Страстная речь президента в Гватемале была обсмеяна («вдруг перешёл с ломаного английского на французский с немецким акцентом»), предполагаемые 12 миллиардов долларов инвестиций в олимпийские объекты вызвали «праведный гнев»: а как же несчастные бюджетники, пенсионеры?

Потом правда выяснилось, что более 90% этих инвестиций – частные… Я не дождался ночного решения Олимпийского комитета – слишком уж ненатурален был патриотический раж Малахова, а поздним утром, когда включил «Эхо», то уже по удручённо-ёрническому тону Сергея Доренко стало понятно, что победила всё-таки Россия. Чувствовалось глубоко запрятанное, большое личное горе «телекиллера-отставника».

Господа, победа «Сочи-2014» – общероссийская, абсолютно гуманитарная, она – для всех, молодых, старых, правых, левых, белых, красных, власти, бизнеса. Она важна для будущего России, честь и хвала тем, кто её подготовил, как бы кто ни относился к Путину, Жукову, Грефу, а также к Кудрину, Стабилизационному фонду, Зурабову или Швыдкому. Но нет, Сочи как ком (кол) в горле «оппозиции». Эта оппозиция не против политики Кремля или какой-то из партий, она против всей России. Реакция наиболее отвязанных «оппозиционеров» напомнила о телеграммах: «Пьём за здоровье Микадо!», которые посылали в Японию отечественные русофобы после цусимской катастрофы русского флота, напоминала о большевистском пораженчестве во время Первой мировой. Трудно себе представить, чтобы в какой-нибудь другой стране так вела бы себя национальная пресса и национальная оппозиция. Думаю, что и в Австрии, и в Южной Корее, и в США тоже имеются маргиналы, которые люто ненавидят свою страну, но до федеральных теле- и радиоканалов их не допускают. Как видно, у нас свободы слова больше.

И на РЕН ТВ и на «Эхе» есть передачи, которые интересны, однако болезнь «европейничанья», диагностированная ещё в позапрошлом веке Николаем Данилевским, здесь очевидна. А осложнения этой болезни в виде глумливого «пофигизма», презрения к достижениям своей страны вплоть до предательства национальных интересов, к сожалению, весьма заразительны. Они очевидны и в гламурной парше, которой покрыты в разной степени все теле- и радиоканалы, и в многочисленных холуйски «слицензированных» шоу, и даже в новостных программах, начинающихся, как правило, с кошмарных катастроф и кончающихся идиотской «светской хроникой». Света нет, а хроника есть. Надо лечиться.

 

Агенты- диссиденты?

 

На канале «Россия» прошёл документальный фильм «Скованные одной цепью. Синявский и Даниэль». В анонсе заявлено мощно: «5 декабря 1965 года вошло в историю России как день рождения правозащитного движения… На площади Пушкина состоялась студенческая демонстрация, в которой участвовали всего 20 человек. Чего же они требовали? Всего лишь «гласности суда над Даниэлем и Синявским»… Почему дело двух никому не известных писателей произвело такой резонанс в обществе? Что это были за люди – Андрей Синявский и Юлий Даниэль? Были ли они случайными жертвами системы? Были ли они жертвами спланированной провокации ЦРУ? Были ли они агентами КГБ?.. В хитросплетении событий пытаются разобраться авторы фильма».

Есть вопросы, которые, если на них нет однозначного ответа, лучше не задавать. Так чьими агентами были «первые диссиденты»? И были ли вообще?

В фильме Евгений Евтушенко свидетельствует о том, как Роберт Кеннеди затащил его в ванную комнату, пустил воду и под страшным секретом рассказал, что ЦРУ выдало Синявского и Даниэля КГБ в обмен на какие-то военные секреты. Василий Аксёнов тут же в жёсткой форме это опровергает. Кто из них прав? А была ли агентом ЦРУ француженка-сокурсница, которую КГБ поручает Андрею Синявскому соблазнить? По свидетельству Марии Розановой, Синявский после мучительных раздумий её не соблазняет, а передаёт через неё рукописи на Запад. Внезапно всплывает фигура ещё одного друга Синявского, который пошёл сдаваться в КГБ, но посажен не был, о нём в фильме говорит женщина, пожелавшая остаться неизвестной... Всю эту путаницу могли бы распутать организаторы той сложной игры между спецслужбами США и СССР, в которую, видимо, были вовлечены молодые писатели. Однако в передаче никаких экспертов, а также никаких архивных свидетельств из КГБ и ЦРУ о диссидентской истории 50-летней давности нет. А узнать, как же на самом деле «рождалось в России правозащитное движение», было бы действительно интересно. Авторы фильма «в хитросплетениях» так и не разобрались. Но «осадок остался».

 

Лг 11.07.07

 

Бывают же парадоксы!

 

На этот раз я уже вполне сознавал, что это такое за программа, в которую меня пригласили, – знаменитое своей изысканной скандальностью шоу Андрея Малахова «Пусть говорят», – и потому я присмотрелся к экспертам, в число которых попал. Среди них мне особенно понравился молодой священник. И было ещё два заметных джентльмена средних лет, один из которых оказался (при представлении гостей публике) депутатом (я не запомнил, какой именно думы), а другой был объявлен как знаменитый московский миллионер, который выстроил себе поместье за городом и поселился там в единении с природой.

Тема обсуждения была соответствующая: жуть современной цивилизации и благо природного бытия. Один из сюжетов, предложенный к дискуссии, оказался, как и можно было ожидать, жутким: молодая пара растила новорождённую дочь; девочка, от рождения неизлечимо больная, умерла шести месяцев; родители не нашли в себе сил расстаться с её телом и забальзамировали трупик, который и хранили тайно у себя в квартире, пока три года спустя недремлющие соседи не заподозрили неладное; дело вскрылось, и разразился медицинско-милицейский скандал.

Эмоции, возникшие при телеобсуждении, простёрлись от проклятий варварству родителей девочки до проклятий Зурабову, который, как известно, во всём виноват.

Мне не хотелось ни обвинять кого бы то ни было, ни вообще копаться прилюдно в этой истории, но тут взявший слово миллионер сказал нечто такое, на что я решил ответить. Он сказал, что поступок молодой пары есть такая же бредятина, как и поступок тех, кто в 1924 году запихнул мумию в срочно выстроенный Мавзолей.

Когда ведущий Малахов попросил меня высказаться по части того бреда, что мы дожили до мумии в современной квартире, я ответил, что не только не осуждаю обезумевших от горя родителей умершей девочки, но даже и понимаю их, ибо не вижу тут никакого «бреда», как нет «бреда» и в строительстве Мавзолея 1924 года…

Тут и миллионер, и, кажется, депутат хором прервали меня:

– Как?! Разве это была не бредовая идея – мумифицировать Ленина?

– Нет. Это было выражение народного отчаяния и веры, что умерший вождь мог привести людей в будущее, где человек стал бы лучше. С тех пор выяснилось, что лучше человек не стал. И не станет. В том, что тело вождя мумифицировали, не больше бреда, чем в кусочке нетленных мощей евангелиста Луки, которые возят теперь по миру, – это явления одного порядка.

Тут миллионер закричал:

– Ты! Да как ты смеешь! Ставить рядом святого Луку и пса Ленина!

Должен признаться, что на восьмом десятке жизни я поотвык от того, что малознакомые люди начинают мне «тыкать», тем более когда они помоложе. И поскольку крик продолжался, я тоже рассвирепел и – совершенно неожиданно для себя – проорал миллионеру:

– Молчи! Окаянный!

А сам подумал: ну всё, сейчас начнётся мордобой.

Вместо мордобоя, однако, я увидел, что миллионер, да, кажется, и депутат, раскрыв рты, смотрят на меня в изумлении. Воспользовавшись паузой в их крике, я закончил своё рассуждение, заявив, что далее обсуждать с ними вышеозначенную тему не намерен, и отложил микрофон.

Программа покатилась дальше под руководством развеселившегося ведущего, а я сидел, совершенно подавленный своим импульсивным поступком. Ну зачем я ответил грубостью на грубость? Надо было иначе. Надо было обратиться к ведущему:

– Товарищ Малахов. Попросите этих господ кричать не хором со мной, а по очереди.

Хороший ответ вечно приходит мне «на лестнице».

На лестнице же подошёл ко мне молодой священник и молча пожал руку.

И я понял, что мне, атеисту, этот христианин ближе всех.

Бывают же парадоксы! 

 

Лев АННИНСКИЙ

 

Диктатура гламура

 

Покажите нам красивых живчиков на красивых ландшафтах…

Владимир Маяковский.

«Баня».

 

Cтилистика гламура ведёт родословную от глянцевых журналов начала 1970-х в связи с появлением полиграфических технологий, дающих повышенную чёткость изображения и цветоразделения. При этом и собственно «гламур», то есть блеск журнального листа поверх изображённого на нём, включался в дизайн, и первыми этой технологией воспользовались порнографические издания. Чуть позднее появилась и телевизионная техника, позволявшая давать улучшенное по цветности изображение, что в совокупности позволило сформировать принцип гламура – подавляющая безупречность изображения, доминирующего над содержанием. В этом смысле символически выглядит заставка канала НТВ, когда некая первородная грубая поверхность букв, составляющих название канала, подвергается, причём с явным приложением немалой силы, механической полировке, придающей им блеск, то есть тот самый «гламур».

Незабываем и советский «политический гламур», когда всё, имевшее отношение к СМИ, тщательно «вылизывалось» с идеологической точки зрения – образцом была программа «Время». Изображался некий идеологизированно-идеализированный мир, закрытый и замкнутый сам на себя. Заметим, что достичь этого было достаточно просто – и страна была закрыта, и информация тщательно редактировалась.

Если же говорить о гламуре в его современном понимании, то первой отечественной гламурной телепрограммой была, вероятно, «Что? Где? Когда?», существующая уже тридцать лет и признанно считающаяся образцом отечественной викторины, что говорит о том, что не сам по себе гламур страшен, а его неумелое употребление в общем контексте телевизионного процесса.

Первой собственно «гламурной» программой нового ТВ была программа К. Эрнста «Матадор» (1991–1993), и тогда она среди всеобщей стилистической рыхлости преобладающей на всех каналах болтовни играла свою положительную роль, представляя зрителю художественно завершённое произведение.

Но самой важной причиной преобладания гламура на телеэкране является необходимость его стыковки с рекламой, гламурной насквозь, поскольку она по определению должна быть безупречно вылизанной и оптимистической. Она же диктует и необходимость общей установки телевидения на «развлекательность». Заметим, что именно через свою зависимость от рекламы весь остальной гламур неразрывно связан с тоталитаризмом любого рода, а говоря шире – с насилием. Реклама строится по принципу пропаганды, что бы она ни предлагала зрителю, в этом предложении исключена альтернатива. Сформированное рекламой телевизионное действие также давит своей визуальной и драматической безупречностью и исключает возможность диалога со зрителем. Я имею в виду не банальные звонки в студию, а сопереживание тому, что происходит на телеэкране, поскольку происходит оно в замкнутом само на себя телевизионном пространстве, которое диктует и соответствующую интерпретацию явлений внетелевизионной действительности.

Классическим примером этого специфического пространства являются студии для многочисленных ток-шоу. Они всегда оформлены в супрематической стилистике, обязательным элементом которой является публика, исполняющая в большинстве роль «хлопающих обоев». Всё это неминуемо превращает происходящее в род соревнования с подсчётом звонков телезрителей, отданных той или другой стороне. В образцовом виде на нашем ТВ этот эффект присутствует в программе «К барьеру!» (НТВ).

Но если при обсуждении политических проблем этот эффект оказывается иногда органическим, то, когда к обсуждению предлагаются житейские проблемы, в сугубо телевизионном интерьере они оказываются чем-то инородным. Вынесенная из реальных обстоятельств и помещённая в некую иную обстановку, проблема теряет свою психологическую актуальность.

Подобная организация драматического пространства диктует и соответствующее поведение в нём, что порождает появление всех этих «гламурных» телезвёзд, тех, кто вне телевизионного «гламурного» же пространства теряет своё значение. Замкнутое на себя единое телевизионное пространство всячески эксплуатирует это их качество, создавая «Танцы со звёздами», «Звёзд на льду», «Цирк со звёздами» и «Королей ринга» – явления, вне телевизионного пространства невозможные. А поскольку истинной реальности телевизионная не вполне соответствует, большинство ведущих таких программ неминуемо приобретает соответствующую предлагаемым телевизионным обстоятельствам ненормальность поведения – вспомним, например, странные телодвижения Пельша в программе «Угадай мелодию», обусловленные, впрочем, и тем, что ничем другим он не был способен обратить на себя внимание.

Знаменательна в этом отношении программа «Квартирный вопрос» (НТВ). Дизайнеры в передаче участвуют разные, но у них почему-то всё время получается что-то похожее именно на те декорации, в которых проходят телешоу на семейные темы. Видимо, считается, что люди в повседневном быту должны быть такими же идиотами, как и в этих передачах, проводя своё время в обсуждении всей той дребедени, в которую превращается на телевидении любая, даже самая актуальная семейная тема.

Интерьер диктует человеческие отношения. В ампире они одни, в модерне другие, но почему все телестудии выдержаны в стиле супрематизма? Может быть, потому, что, выключив телевизор, вы получите почти идеальный чёрный квадрат? Может быть, потому, что этот стиль наиболее соответствует принципу доведения всего происходящего на телевидении до максимально простых форм, которые потом можно смонтировать в любой необходимой конфигурации? И прежде всего – наилучшим образом со всепронизывающей рекламой. До таких же максимально простых форм сводятся в телевизионном пространстве и человеческие отношения.

Гламур воспринимает и преподносит действительность в виде чего-то исключительного, то есть той самой сенсации. Если же настоящей сенсации поблизости не находится, её приходится заменять тем, что попадётся под руку. Таким образом возникает эффект кича – когда заявленным «самым-самым» оказывается нечто заведомо эпигонское, второсортное, что не может не раздражать аудиторию.

В этот гламур с трудом вписывается всё многообразие традиционной драматургии, из возможностей которой эксплуатируются только два жанра – мелодрама и криминальная драма. Зато действие, организованное по максимальной драматической рыхлости, оказывается в данном случае вполне органичным, чему пример пресловутый «Дом», персонажи которого существуют там всё в том же особом изолированном гламурно-телевизионном пространстве. Поэтому, когда мы говорим о насилии на телевидении, то имеет смысл говорить о насилии телевидения как такового, навязывающего самое себя и по содержанию само на себя замкнутого. Ну а появление в эфире ТНТ видеоверсии Cosmopolitan – это просто напоминание об исторических корнях современного телевизионного гламура.

Что касается будущего, то оно в этом отношении безрадостно. Мы уже можем видеть на выставках и в магазинах телемониторы класса НD, где разрешение картинки в два раза выше, чем в нынешних «пал-секамовских» телевизорах, и соответственно выше цветоразделение, приближающееся к цветоразделению плёнки «Кодак». На «Кодаке» же снимается всё современное кино, находящееся вот уже двадцать лет в кризисе.

 

Сергей ФОМИН

 

Я не знаю, зачем и кому это нужно…

 

В ночь с 26 на 27 июня 2007 г. по телеканалу «Россия» впервые, как подчёркивалось в рекламе, демонстрировался фильм «Расстанемся – пока хорошие». В качестве подарка режиссёру-постановщику и автору сценария фильма, народному артисту России В.Я. Мотылю к его 80-летию. Согласно титрам фильм снят «по мотивам рассказа» Фазиля Искандера «Дудка старого Хасана».

Не стану останавливаться на художественных достоинствах фильма. Увы, каковы бы они ни были, запах гнили, который, по словам героя романа Фазиля Искандера «Житие Сандро Чегемского» Хасана, «не чует тот, от кого она исходит», сводит их к нулю. Не чует этого запаха автор сценария и режиссёр. Как ещё, если не гнилью, можно назвать ничем внешне не мотивированное искажение и перевирание изящнейшего искандеровского сюжета?

Начинается оно буквально с первых кадров. Допустим, не понравилось В.Я. Мотылю абхазское имя главного героя – Хаджарат, а понравилось грузинское имя Баграт, так и нарёк он его «по мотивам». Но спрашивается: почему главный отрицательный герой «гнилоглазый», о котором у Искандера ясно сказано, что он «один из родственников княгини», т.е. абхаз, хотя и состоит на русской государственной службе «судейским», по-видимому писарем или максимум секретарём, у Мотыля превращается во всевластного неправедного русского судью, приказания которого безоговорочно исполняют жандармские полковники и ротмистры? Почему на поимку одинокого гордого абрека Баграта жестокая русская власть мобилизует сначала сотню казаков, а затем, судя по массовке, батальон пехоты, ещё одну казачью сотню и артиллерийскую батарею, что приводит в ужас всю Абхазию? Впрочем, первую сотню абрек в мгновение ока расстреливает из своего шестизарядного револьвера, а сквозь походный строй пехотного батальона проходит как небожитель, никем не замеченный. Но ведь всей этой чуши нет в тексте Искандера, и в реальности быть не могло, и даже в абхазском фольклоре никогда не присутствовало. Зачем, наконец, понадобилось режиссёру-сценаристу нарочито смаковать сцену группового изнасилования казаками невесты Баграта? Ничего подобного у Искандера в сюжете тоже нет!

За всей этой русофобской гнилью совершенно поблекла главная тема повествования старого Хасана о гибели человека, не вынесшего предательства близких родственников, и о скорби народа, осознавшего, что тень этого предательства падает и на всех, и потому надолго сохранившего память о Хаджарате.

В 1995 г. в Сухуми я встретил молодого казака по имени Алексей. Он участвовал в абхазско-грузинской войне в составе казачьих добровольческих формирований и в бою потерял ноги. В Россию он не возвратился, некуда было ехать и не к кому. Абхазская семья приняла его как родного. Дай Бог, чтобы Алексею не пришлось увидеть фильм почтеннейшего юбиляра В.Я. Мотыля.

 

Архимандрит НИКОН (ЛЫСЕНКО), ТАГАНРОГ

 

Раздайся, народ! Элита плывёт!

 

Наших эстрадных звёзд, сезонно вываливающих на заграничный отдых, до слёз жалко. Загорали бы в родимой стране, так за ними бы на каком-нибудь местном курорте поклонницы отарами ходили, блея от счастья: «Ах, это она! – А с нею он! – Я в шоке, ведь они уже год как в разлучке! – Держите меня, неужто опять сошлись! – Сенсация! Веером рассылаю эсэмэски!»

А на европейском курорте что? Недоразвитые зарубежные отпускники и слыхом не слыхали про наших мишурных звёзд. И на ихних концертах, разумеется, не бывали. А, побывав, разве бы поверили, что светила? Потому никакого благоговения перед заезжими знаменитостями не испытывают. Что же остаётся делать славоохочим нашим немеркнущим звёздам? Арканить на себя внимание какими-нибудь иными, чуждыми истинному творчеству способами. Об этом впечатляюще рассказал в своих передачах канал НТВ. Тут и позорные скандалы, и прилюдное раздевание догола, и грязь, и пренебрежение к окружающим, и показное швыряние денег. «Знай наших! Раздайся, народ! Элита плывёт!» Но народ не раздался, заворчал и взроптал. Задёргал за фалды избранных своих начальников. И те задумали установить квоты для приезжающих из России туристов. Этот зловредный замысел следует опротестовать на самом высоком уровне как жест недоброй воли. Ведь что, если ставшие невыездными звёзды в знак протеста возьмут да и примутся освоенным образом оттягиваться и у себя на родине? Обидно это будет им, пламенным патриотам взрастившей их страны. Зря разве самым модным лозунгом наших многочисленных турфирм стал знаменитый: «Берегите Родину! Отдыхайте за границей!»

 

Герберт КЕМОКЛИДЗЕ, ЯРОСЛАВЛЬ

 

Россиянство

 

В передаче «История государства Российского» речь шла о сражении на реке Калке русских и половецких войск с монголо-татарами в мае 1223 года. Тогда, когда наша страна ещё не называлась Россией и, следовательно, не было россиян. Но в передаче всё русское упорно именовалось российским. Что это? Невежество авторов передачи? Нас, русских, хотят лишить нашей истории, самоидентификации, осознания принадлежности к великому народу, создателю самобытной и неповторимой цивилизации, растворить в «россиянстве»?

 

А. СУРИКОВ, МЫТИЩИ

Лг 11.07.07

 

“Завещание Ленина”: разделяй и властвуй

 

Конфликт поколений — это не только гражданская война и даже не ругань с мордобоем, но прежде всего прекращение трансляции накопленного опыта — духовного, технокультурного, всякого. Остановка в развитии, регресс.

Прошедший недавно на канале “Россия” фильм кинорежиссера Николая Досталя (и сценаристов Арабова и Сироткина) “Завещание Ленина” ни на градус не отошел от установки на разлом исторического сознания нашего народа. Это продолжение все той же чернухи и натурализма 90-х, продолжение все той же линии на одурачивание масс.

Старо как мир и, безусловно, верно: побеждает тот, кто убеждает. Поэтому авторы фильма прежде всего позаботились о “достоверности”. Взяли рассказы Шаламова, чтобы не вышло промаха с литературной первоосновой. И сочинили нечто “по мотивам”, то есть допускающее отклонения от правды текста вплоть до ухода в полное вранье.

Проект весьма бюджетный — в три миллиона долларов (хотя массовке в Перми платили всего по 200 рублей за 12-часовой съемочный день, любят у нас сэкономить на простаках!). Проект бюджетный и при этом некоммерческий. Но тогда какой? Пропагандистский. И специфически антигосударственный. Потому что в нем русские как нация десятилетиями занимаются членовредительством и самоликвидацией. А какой нормальный народ будет этим заниматься? Только ненормальный...

В каждый фрагмент, в каждый кадр этого сериала железнодорожными кувалдами вгонялось то, что раньше называли “махровым антисоветизмом”. Все советское жестоко, кроваво, античеловечно, мерзко, безнадежно и бессмысленно. (Хотя до момента, когда Сталин обратился в лохматого и клыкастого, все советское либерал-интернационалистами считалось самым гуманным, сверхдобродетельным, единственно верным и вообще лучшим из лучших.)

Авторы тычут зрителя физиономией в экран: смотри, сталинизм хуже фашизма, Гитлер со своими такого не вытворял. И слова Швыдкого (надо полагать, и отстегнувшего народных денег на съемки сериала) о том, что русский фашизм страшнее немецкого, обретают художественное раскрытие в образах героев “Завещания”.

Вот эпизод с “доходягой” в колымском лагере, у которого нет сил выполнять непомерную норму. Измываясь над несчастным, испытывая сатанинское удовольствие, охранник отводит его, приказывает справить большую нужду и расстреливает в тот момент, когда тот садится на корточки. Крупный план голого мужицкого зада, обмен ненормативностями (ну как же, Год русского языка на дворе; между прочим, Шаламов принципиально не пользовался нецензурщиной в литературе) — и выстрел в затылок... Вспомним: про фашистов такого не снимали...

Фрагмент снят по рассказу Шаламова “Одиночный замер”. В тексте рассказа нет и тени изображаемого Досталем и Арабовым “инфернала”. Там “смотритель” даже не грубит зэку Дугаеву. В тексте нет и намека на эти ужасы, нет ни издевательств, ни самих слов “садись срать” или “у меня говна нет”. Там измученного голодом героя отправляют к следователю, а потом расстреливают за саботаж. Это само по себе страшно, но трижды страшен подлог киношников, перевравших Шаламова. Что-то в этом фрагменте прихвачено из рассказа “Тачка II”, но и там все другое.

Никто не спорит — нужно снимать рассказы Шаламова, там много правды, хотя бы и экстремальной. Но делать это нужно честно и без мстительного азарта.

Между тем “Новая газета” пишет: “К чести сценаристов и режиссера, они сумели перевести эту, быть может, самую сильную лагерную прозу на язык кино, не отклоняясь от шаламовского текста... А еще Досталь замечательно понял, как под модным сериальным соусом можно подавать в телеэфире настоящее кино...” Не менее хвалебен и отзыв кинокритика Юрия Богомолова: “Гражданским и творческим подвигом стала эта картина для тех, кто ее снял”.

Вот так. Пропагандистское “очернилово” — подвиг.

Задача у создателей “Завещания Ленина” одна — накрыть большим черным квадратом полосу русской истории, которую называют советской. Подчеркнем: всю эту полосу чохом, не деля ее ни на какие периоды. Деморализовать применительно к этой эпохе сознание молодежи — тех, кто не жил при социализме и не имеет собственных знаний о той жизни. Да, и у Шаламова нет ни капли любви к советскому, он не был конформистом и за это жестоко пострадал — и в этом его личная человеческая правда. Но пририсовывать к этой страшной правде чей-то художественный вымысел никому не должно быть дозволено.

Эти жуткие кадры должны вызывать у молодых точно такой же рефлекс, как рефлекс отдергивания и отскакивания, возникающий у ребенка при ожоге. Должны приучить молодых ненавидеть собственную историю, а следовательно, себя самих. Или как минимум спровоцировать ответный протестный дискурс, который породит новый виток внутренней конфронтации.

А ведь в первых сериях — о вологодском детстве в семье отца-священника — было подобие живого, а не сатанинского реализма. Всерьез хотелось верить: вот наконец-то после всех этих бесчисленных сериалов со стрельбой и блатняком на экране появились характеры, а не маски. Хотелось даже простить авторам фантазии на темы вологодского детства героя — дутые с оригинала, где в третьем лице были довольно краткие упоминания об отце.

Увы, радость была преждевременной. Первоначальная мнимая правда потребовалась авторам только для того, чтобы затащить в тему и настроить на доверие зрителей. Это был всего лишь трюк, нацеленный на то, чтобы скрыть вопиющую тенденциозность фильма. Примеров разного рода подлогов, замещений и подстав по сериалу тьма-тьмущая. В опусе с многозначительным названием “Завещание Ленина” зрители столкнулись с типичным случаем художественной “расчлененки”.

Распространено ошибочное мнение, что телевидение — особенно центральные три-четыре канала — стало лояльным к власти и доброжелательным к народу. Что телемэтры посытели, жизнь их устаканилась, и они стали исповедовать мораль общего дела, озаботились вопросами консолидации общества... Ничего подобного. Да, ТВ запретили открыто “наезжать” на власть, но оттого оно озлилось пуще прежнего и стало “наезжать” на телеаудиторию, нанося акцентированные удары по нравственности молодежи. Во всяком случае, сериал “Завещание Ленина” стал наглядным подтверждением этого курса

 

Геннадий Старостенко, писатель

РФС