Журнал «Золотой Лев» № 117-118 - издание русской
консервативной мысли
М.Л. Хазин,
экономист
Экономические
этюды
Строительство
нефтепроводов на восток - наш ответ Западу
В США продолжается антироссийская и русофобская вакханалия.
Замечательное выступление сенатора Маккейна,
кандидата в президенты США от республиканской партии, было странной смесью
откровенной лжи и идеологических стереотипов. Для примера – несколько цитаток:
«Бросив практически прямой вызов евроатлантической безопасности, с каким не выступала ни
одна страна после окончания «холодной войны», президент Владимир Путин
пригрозил нацелить ядерное оружие на европейские столицы и наложить вето на
резолюцию ООН по статусу Косово, ставшую кульминацией
15-летних усилий мирового сообщества по созданию прочной основы для мира на
Балканах».
Это, последнее, выглядит особенно мило – сейчас, когда как
никогда высока вероятность новой войны на Балканах, которую, по всей видимости,
США сами и провоцируют. Но это еще не все.
«Угрозы Путина нацелить ядерные боеголовки
на европейские населенные пункты говорят о поразительном пренебрежении к
безопасности человека, что характерно для отношения российского государства к
собственному народу. Благодаря вмешательству Москвы в украинскую политику и
финансированию сепаратистов в Грузии и Молдавии происходит подрыв государств,
свободно избранных своими гражданами».
«Чтобы ответить на вызов российского
реваншизма, либеральные державы мира могли бы сформировать Лигу демократий,
чтобы в ее рамках решать проблемы Ирана или Дарфура,
поскольку в нынешних условиях угрозы применения вето мешают эффективным
действиям по защите общих либеральных ценностей. Западные лидеры могли бы также
договориться о возврате к истокам «большой восьмерки», когда она была клубом
ведущих рыночных демократий, к которым не относится Россия».
Дальше можно не продолжать – и так все понятно. Но
возникает естественный вопрос – а мы-то? Нам откровенно угрожают, выставляют
нас в откровенно ложном свете, создают гнусную репутацию, не чураясь
откровенной лжи… А мы? И как это не удивительно для
страны, в которой за эти годы дипломатию «вели» такие персонажи, как Козырев
или Березовский, ответ все-таки есть.
«На сегодняшний день построено
И не следует этот ответ недооценивать. Дело в том, что, под
давлением тех же США, которые откровенно боялись еще более понизить свое
влияние в Европе, Германия и Евросоюз отказались от участия в работе по
освоению Штокмановского месторождения. Которое,
фактически, единственное может «работать» только на Европу. А все остальное,
это уже даже не Западная, это уже Восточная Сибирь. Да, пока и из нее газ и
нефть шли на запад – поскольку больше идти было некуда. Но после того, как указанный нефтепровод будет построен, начнет строиться
и газопровод – по уже освоенной-то трассе. И что тогда, через 3-4 года, будут
делать европейцы?
Нет, их никто специально обижать не будет. Им будут давать
и нефть (которая в европейской части России еще есть), и газ. В тех масштабах,
которые физически доступны. А все остальное? Европа постоянно давит на Россию,
обвиняя ее в злоупотреблении монопольным положением. И забывает, что сама она
все эти годы была монопольным покупателем. Но как только у России появится
возможность продавать еще куда-то ситуация может радикально измениться.
Сейчас прибыль от продажи газа делится на три части:
добытчикам, транзитерам и распределителям. В капиталы
распределительных сетей европейцы нас не пускают, значит это
путь для нас заказан. При этом они еще ругаются, когда их вытесняют из
капитала добытчиков – забывая, что доступ в них был открыт, исходя их
соображений равенства возможностей. Нет равенства – будьте любезны, мы меняем
пакеты акций наших нефтяных компаний на доступ в капитал распределительных
газовых компаний в Европе. Никак иначе.
Европа поддерживает страны транзитеры
– против нас. И пытается, путем использования всяких энергетических хартий,
перераспределить прибыль от продажи газа, уменьшив долю добытчиков. То есть,
опять-таки, нас. Ну что ж… Посмотрим, что они будут
делать, когда транзитеры исчезнут вообще, а газ нужно
будет в сжиженном состоянии возить с Дальнего Востока. И, как говориться,
«ничего личного». Вы же сами хотели…
Строительство нефте- и
газопроводов на восток – это один из самых сильных и мирных ответов на
русофобскую истерику на Западе. Но именно по этой причине она будет только
усиливаться – поскольку мы покусились на самое «святое» что у них там есть – на
их кошелек. Посмотрим, как будут развиваться события дальше.
KM.RU
15 июня
Доллар... Вверх
или вниз?..
В пятницу McKinsey Global Institute выпустил доклад
о проблемах финансирования дефицита внешнеторгового баланса США, который
активно обсуждали российские СМИ в понедельник. Суть его состояла в том, что
весь мир будет радостно финансировать этот самый дефицит. На всякий случай
напомним, что внешнеторговый баланс – это разница межу тем, что страна вывозит
и тем, что она ввозит (покупает). Дефицит – это когда ввозит больше, чем
вывозит, то есть живет в долг.
В изложении газеты «Ведомости», доклад рассматривает два
основных сценария на 2007-2012 гг. При инерционном сценарии дефицит США растет
прежними темпами и к
Но даже такой дефицит мировая экономика выдержит, говорится
в докладе: суммарный текущий профицит Западной
Европы, Восточной Азии, стран — экспортеров нефти и остального мира вырастет за
то же время с $1319 млрд до
$2077 млрд, прогнозируют авторы. Этих средств будет
достаточно для финансирования американского дефицита. В этом случае чистый
внешний долг США вырастет с 20,5% до 46% ВВП, но расходы на его обслуживание не
превысят 1% ВВП. Единственная угроза этому сценарию — возможное изменение
экономической политики Китая. Если КНР увеличит внутреннее потребление и
китайский текущий профицит исчезнет, то суммарный профицит остального мира превысит американский дефицит лишь
на 10%, и с его финансированием будут проблемы.
Но этот сценарий экономисты McKinsey
считают маловероятным. Рано или поздно проблема дефицита должна быть решена, но
необходимости в срочных мерах нет, считает Дайана Фаррелл, соавтор доклада.
Сейчас на финансирование текущего дефицита США идет
примерно 70% текущего профицита остального мира, который обеспечивается главным
образом экспортерами нефти ($484 млрд),
восточноазиатскими ($446 млрд) и западноевропейскими
($306 млрд) странами. McKinsey
полагает, что до
Отрываясь от доклада, можно обратить внимание на следующее
принципиальное обстоятельство. До тех пор, пока около 80% мировой торговли
проводится в долларах, пока он является мировой резервной валютой, эти доллары
рано или поздно должны попасть либо на американские рынки, либо в американские
банки. То есть покрыть собой американский дефицит. Но, в самое последнее время,
начинает явно формироваться новая тенденция – выхода отдельных стран и даже
регионов мира из долларового обращения. Самым ярким здесь является учреждение
зоны свободной торговли стран Юго-Восточной Азии в прошедшем году, недаром США
прилагали такие титанические усилия для того, чтобы предотвратить ее создание.
Но не получилось. Правда, им удалось на время приостановить введение в этой
зоне собственной валюты – ACU, но это рано или поздно произойдет. А изменение
структуры валютных резервов отдельных стран не в пользу долларов вообще стало
уже обычной практикой…
А если у вас оборот и резервы не в долларах, то зачем их
вкладывать в США? Доходности там далеко не самые высокие в мире… Не Новая Зеландия, чай, где ставка рефинанисирования
чуть ли не в два раза выше. Ну, есть, конечно, для США и выход, но он требует
существенно увеличить учетную ставку – то есть, в терминологии доклада, резко
поднять стоимость обслуживания долга, сделав ее, во многом, запредельной. Но, вернемся
к докладу.
«А вот если США попробуют резко сократить
или ликвидировать текущий дефицит, доллар упадет, пишет McKinsey.
Чтобы сбалансировать текущий счет, доллар к
До сих пор 30%-ная девальвация доллара за
пять лет происходила лишь в 1985-1988 гг., но тогда доллар падал после
15-летнего укрепления, а сейчас он ослаблен и в случае девальвации достигнет
минимума с
Дефицитной в этом случае останется
торговля с Китаем, зато нынешнее отрицательное сальдо в $109 млрд в торговле с Канадой и
Мексикой сменится профицитом в $100 млрд. Внутри США
от девальвации выиграют предприятия высокотехнологичных отраслей и сфера
услуг».
Автор настоящей статьи уже много лет пытается объяснить,
что одна из монетарных мантр, о том, что снижение
национальной валюты обязательно ведет к улучшению внешнеторгового баланса, в
случае нынешних США просто не верна. Потому что кризис там носит не монетарный,
а структурный характер. Ну, действительно, на сколько упал доллар за последние
три-четыре года? И что, помогло?
Причем есть и вполне разумное объяснение этому, с точки
зрения монетаристов, феномену. Если страна (в нашем
случае, США) что-то не производит, то это «что-то» нужно закупать. И если
доллар падает, то стоимость этого «чего-то», выраженная в долларах, растет – то
есть растет и дефицит внешнеторгового баланса. Теоретически,
конечно, если доллар упадет совсем сильно, то может стать выгодно снова это
«что-то» производить на своей территории, но тут есть проблемы: для того,
чтобы, например, начать производить ткани, нужно создавать вузы, в которых
учить технологов и инженеров, вкладывать в строительство фабрик, наконец, готовить
кадры рядовых работников, поскольку беспаспортные мексиканцы не могут работать
на станках, которые стоят миллионы. То есть нужно вложить очень много.
Если доллар упадет раза в три – то такое (может быть) еще и возможно, но на
20-30% - практически исключено. Но монетаристу этого,
как видно, не объяснишь – он не на экономику смотрит, а на учебники Фридмана:
если «гуру» этого не сказал, значит, этого не существует.
И таким образом, не вдаваясь в подробности самого доклада,
его изложение в наших газетах выглядит крайне неубедительно: основные тенденции
современной мировой экономики пропущены, принципиальные механизмы
проигнорированы. Получилась пустая агитка, общий смысл
которой сводится к банальному, в общем, факту: в Багдаде (простите, в
Вашингтоне, конечно) все спокойно, не нервничайте и несите нам (им) свои
денежки! Лозунг, конечно, естественный в изложении «Ведомостей», для
того они и существуют, но ведь и другие СМИ про это писали… Все-таки,
критичнее нужно относится к западным аналитическим материалам! Тем более, что появление таких откровенных «агиток» показывает, что
не все ладно «в королевстве Датском»…
KM.RU
19 июня
ПУТИН И
ГЕОПОЛИТИКА
Неочевидные итоги саммита G8 и форума в Санкт-Петербурге
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФОРУМ в Санкт-Петербурге активно освещался
официальными СМИ и практически всеми ТВ-каналами. Его
итоги с многомиллиардными контрактами трактовались
как наш ответ "новому Чемберлену". Финансовый блок правительства по
главе с известными сторонниками либеральных идей Кудриным и Грефом
дружно заявлял о "своей несомненной победе", поскольку РФ на
протяжении всех 16 лет реформ находилась под доминантой их экономических идей.
Однако мало кто из близких к правительству СМИ обратил внимание на базовые
положения выступления В.В.Путина, который приехал на этот форум аккурат со встречи "Большой восьмерки". А зря.
Если текст и его содержание будут соответствовать практической политике, то мы
присутствовали при провозглашении абсолютно нового курса, курса который
тотально ломает либеральную модель как по своим
принципиальным положениям, так и конкретным предлагаемым методикам их
осуществления. И даже если нет — то те факторы, которые вызвали его появление,
не могут еще не сказаться в нашей жизни.
Несмотря на это, внешне Путин не вышел из рамок либеральной
экономической мысли, чем обеспечил себе возможность "загасить" любую
фронтальную критику и шельмование со стороны Запада и западных СМИ. При этом он
четко показал, что Россия может (теоретически, во всяком случае) строить свой
ареал экономического и финансового влияния. В частности, это может означать,
что произойдет отказ от односторонней ориентации на механическое встраивание в
зону доллара. Кроме того, в его выступлении была дана абсолютно новая
характеристика современной мировой финансовой системе.
Впрочем, обратимся к самому тексту, который гораздо
красноречивее любых обобщений.
"…Другой аспект переплетения взаимных
интересов — это инвестиционная политика государств. Мы видим, как в развитых
странах на смену доктрине свободных инвестиций приходят совсем другие подходы.
Оказывается, уже не всегда иностранные инвестиции рассматриваются как благо;
порой для иностранного участия практически закрываются такие секторы, как
инфраструктура, телекоммуникации, энергетика…
Россия, напротив, намерена строить максимально
благоприятный режим для иностранных инвесторов. Мы постоянно совершенствуем
систему защиты прав собственности, включая права интеллектуальной
собственности…
Убежден, финансовые центры и центры
принятия решений новых глобальных корпораций могут находиться
в том числе и в нашей стране…
Новая архитектура экономических отношений
подразумевает и принципиально иной подход к работе международных организаций. В
последнее время появляется всё больше свидетельств того, что существующие
организации не вполне справляются с регулированием глобальных международных
отношений, глобального рынка. Структуры, созданные в расчете на небольшое
количество активных игроков, выглядят подчас архаичными, недемократичными и
неповоротливыми. Далеки они и от учета современного расклада сил. И потому
старые методы принятия решений подчас не работают. Это отчетливо видно и на
примере Всемирной торговой организации и переговорного процесса в рамках Дохийского раунда, который идет, мягко говоря, с большими
трудностями.
Сегодня протекционизм, с которым и
призвана бороться Всемирная торговая организация, часто исходит из развитых
экономик, учредивших эту структуру. Именно в них сосредоточена большая часть
мировых объемов государственной поддержки бизнеса. Не случайно, что параллельно
идет формирование региональных союзов и соглашений, создающих, по сути, новую
структуру глобального рынка. И процесс либерализации торговли по-преимуществу также идет в рамках таких соглашений. Для
стимулирования торговли и инвестиций стоит подумать о создании региональных
евразийских институтов свободной торговли. Во многом такие институты могли бы
использовать и положительный опыт Всемирной торговой организации.
В серьезной реструктуризации и
модернизации нуждаются и международные финансовые организации. Они были
спроектированы под совершенно другие реалии и никак не найдут свое место в
условиях стабильного экономического роста в большинстве развивающихся стран и
растущих рынков. Так, очевидно, что мировая финансовая система, по сути,
завязанная на одну-две валюты и ограниченное число
финансовых центров, уже не отражает текущие стратегические потребности
глобальной экономики. Колебания курсов этих валют негативно отражаются на
финансовых резервах целых стран, на развитие отдельных отраслей экономики в
мире в целом.
Ответ на такой вызов только один —
появление нескольких резервных мировых валют, нескольких финансовых центров.
Поэтому сегодня необходимо создать предпосылки для диверсификации активов в
мировой финансовой системе.
Россия продолжит проводимую нами политику,
направленную на повышение привлекательности нашей национальной валюты — рубля,
нашего финансового рынка и банковской системы. Своевременной будет и постановка
вопроса о переходе на рублевые расчеты при экспорте товаров из России.
Естественно, в тех случаях, когда это выгодно и поставщикам, и покупателям".
СИЛА ДАННОГО ТЕКСТА состоит в том, что он не только ставит
под сомнение существующую геоэкономическую
реальность, но и описывает некоторое абсолютно новое решение. Повторим еще раз
— впервые Президент говорит не о том, как "встроиться" в реальность "западную",
а о том, что нужно строить новую. И, поскольку такая речь прозвучала буквально
на следующий день после того, как закончился саммит G8 в Германии, отнестись к
ней нужно вдвойне внимательно. И по этой причине попытаемся дать более или
менее подробный анализ того, что подвигло В.Путина на такие заявления и
насколько серьезно к ним нужно относиться.
Начнем мы с общеизвестного факта: "Западная"
финансовая система находится на грани краха. США имеют суммарный набор долгов
(не будущих, а настоящих, которые уже являются активами мировой финансовой
системы) около 50 триллионов долларов, что лишь чуть-чуть уступает совокупному
мировому ВВП (около 60 триллионов долларов по паритету покупательной
способности). Но если мировой ВВП растет со скоростью не более 4% в год (в
последнее время, замедляясь), то долговая пирамида США уже много лет растет со
скоростью 10% в год. Такая система долго существовать не может в принципе.
Что мешает остановить эмиссию долгов (а поскольку для их
оборота нужны деньги, то и эмиссию непосредственно долларов)? А то, что за счет
этой эмиссии США, которые производят всего около 20% мирового ВВП, потребляют
почти 40%. Для них остановка эмиссии — это жесточайший шок, падение потребления
как минимум (!) в два раза, разруха, практически неминуемое разрушение всей
социально-политической структуры страны. У нас в начале 90-х жизненный уровень
упал примерно в два раза — и этот кошмар еще все помнят, чем объясняется, в
частности, в высочайшем рейтинге В.Путина.
Разумеется, в такой ситуации необходим антикризисный план,
и он был разработан. Даже не один. Первый был связан с финансовыми деятелями
администрации Клинтона, которые пытались использовать для стабилизации мировой
финансовой системы чисто монетарные методы. Закончилось это все кризисами 1997
и 2000 годов, после чего стало ясно, что нужно менять подходы. Следующим планом
стал, условно говоря, "силовой", направленный на сохранение status quo жесткими, полувоенными
методами. Он связан с группой в окружении нового президента США Буша, получившей
название "неоконсерваторы", "неоконы". Для оправдания перехода к этому плану
пришлось организовать теракты в США 11 сентября 2001 года, но сегодня, после
Ирака, войны в Ливане и многих других событий, становится понятно, что как
инструмент стабилизации мировой финансовой системы этот план полностью
провалился.
Кажется, У.Черчилль произнес замечательную фразу: "США
всегда выбирают правильный выход их любого кризиса. После того, как испробуют
все неправильные". Первые два плана оказались неудачными и, где-то год назад, начал реализовываться новый. Он
принципиально отличается от первых двух. Отличие это связано с одной важной
особенностью текущей модели мировых финансов. Открытие границ в рамках системы
мирового разделения труда (получившее название "глобализации")
привело к существенному изменению структуры мировой экономики — выводу производств в страны с наиболее дешевой рабочей силой. Это
позволило странам "Запада" получать дополнительные прибыли, но это же
существенно усилило страны остального мира, о чем, в частности, сказал наш
Президент в своей речи. И этот перекос все время нарастает — делая невозможным
сохранение системы единоличного контроля "Западного" глобального
проекта над миром. Уже в прошлом году на саммите АСЕАН в Ханое президент Буш
фактически признал, что США утратили доминирование в этом регионе — после того,
как им не удалось предотвратить создания соответствующей зоны свободной
торговли. И новый план "Запада" отличается тем, что он не
предполагает сохранения глобального контроля над миром.
Если быть более точным, то он предполагает на время
отменить такой контроль с целью направить все ресурсы "Запада" на
оздоровление собственной экономики, после чего вернуть его обратно. В некотором
смысле речь идет о том, чтобы повторить сценарий XIX века, когда под прикрытием
протекционистских барьеров США активно развивались и к началу ХХ века вышли в
мировые экономические лидеры. Разумеется, в наше время есть серьезные отличия
от ситуации того времени, и главным из них являются современные технологии,
требующие совершенно других масштабов рынков сбыта.
Грубо говоря, в XIX веке для того, чтобы окупить новые
технологии, их нужно было продавать в масштабах рынков, имеющих 50, 100, 150
миллионов потребителей. Сегодня разработка новых технологий обходится куда
дороже — и даже совместного масштаба США и Канады в размере около 350 миллионов
человек (округленно) может не хватить. А вот совместно с Евросоюзом, где живет
еще около 700 миллионов человек, — это совсем другое дело!
ТАКИМ ОБРАЗОМ, новый план "Западного проекта"
состоит примерно в следующем: восстановить единое "атлантическое"
экономическое пространство, за счет использования протекционистских барьеров
существенно оздоровить структуры экономики и финансов в нем, как следствие,
ослабить остальные страны за счет сокращения их рынков сбыта и совершить новую
экспансию, вернув себе контроль над всем миром. Этот план уже неоднократно
"мелькал" в выступлениях "западных" лидеров (в первую
очередь А.Меркель), хотя, конечно, всех его деталей
они не раскрывали. И выглядит он, в общем, вполне реалистично, хотя на его пути
необходимо было (и еще придется) решить ряд проблем.
Во-первых, уговорить Евросоюз пойти на такое объединение.
Дело в том, что современный ЕС живет во многом за счет экспорта товаров с
высокой долей добавленной стоимости в США. И живет хорошо,
структура его экономики выглядит, по сравнению с американской, существенно
лучше, а уж евро на фоне доллара и просто смотрится блестяще. Однако и у сторонников объединения есть свои аргументы: после
неминуемого (пусть и через несколько лет) кризиса доллара и прекращения его
ухода с позиций мировой валюты доходы ЕС резко упадут, что вызовет как
серьезные социальные проблемы во всех его странах, так и острый конфликт между
ними по поводу перераспределения резко "обмелевших" финансовых
потоков. Вплоть до распада ЕС. И проамериканские элиты новых членов ЕС,
до безумия боящиеся повторения сценария конца 40-х годов ХХ века, когда они
надолго потеряли власть и доступ к финансовым потокам, начали активнейшую атаку
на руководство ЕС с целью усилить атлантическое единство.
А США их еще и поддержали, начав бешеную кампанию по "демонизации" России и "кровавого режима"
Путина. Именно к этой кампании следует отнести и раскрутку убийств Политковской и Литвиненко, историю с польским мясом и
перенос памятника в Таллине. И так далее, и тому подобное. Именно по этой
причине Путин недавно так резко отреагировал на вопрос западного журналиста о
степени его приверженности демократии, отметив, что после смерти Махатмы Ганди
о демократии и поговорить-то не с кем. Ну, действительно, та кампания, которая
велась почти весь последний год против России в западных СМИ, явно не имеет
отношения ни к демократии, ни к реальности — это чистый PR, продажа
"среднему" европейцу нового "продукта", атлантического
единства. Не говоря уже о том, что любые обвинения со стороны лиц,
организовавших такую кровавую баню, как 11 сентября 2001 года, выглядят, мягко
говоря, не совсем этично. И задавать человеку, который это отлично понимает,
вопрос о том, почему он против такой "демократии" — это прямое
оскорбление. Как если бы уважаемого хирурга обвинил в убийствах какой-нибудь палач
Освенцима вроде Менгеле.
Путин наверняка знает, что одним из последствий реализации
упомянутого "продукта" будет резкое падение уровня жизни европейского
народонаселения — о чем "рекламщики"
тщательно умалчивают. Что еще более усиливает его законное презрение к тем придуркам, которые, совершенно не понимая сути происходящих
процессов, начинают строить из себя "защитников демократии". Между
тем в рамках реализации упомянутого плана пришлось "снести" часть
руководства европейских стран: Берлускони, Шредера,
Ширака, которые к атланти- ческой солидарности относились, мягко скажем, прохладно.
Что показывает, какого масштаба ресурсы тут задействованы.
Второй проблемой на пути реализации плана
"атлантического экономического единства" является механизм
протекционизма. Отмена ВТО явно не на руку "Западному" проекту,
который получает от него множество преференций (о чем тоже говорил Путин).
Кроме того, вряд ли структуру экономики "Запад" будет менять разом —
речь идет о постепенном оздоровлении, вытаскивать будут одну отрасль за другой.
А значит, нужны более тонкие механизмы, которые лучше всего развиты в
Евросоюзе. Можно напомнить, как изящно они "вытолкнули" из своего
воздушного пространства наши самолеты, как жестко охраняют свои рынки от
китайских автомобилей. И все это делается одним главным инструментом —
экологическими нормами.
ЕСТЕСТВЕННО, САММИТ G8 был посвящен
прежде всего отработке изменения экологического законодательства в части его
использования для защиты создающегося "атлантического экономического
пространства" от товаров конечного спроса из-за его пределов. То есть из
Китая, Индии. И России, разумеется. Россия тут явно была "не при делах",
хотя сам Путин, который в дискуссиях участвовал, явно почерпнул для себя много
новой информации, в частности, о глубине проработки новых "западных"
планов.
А из-за чего возник конфликт между Европой и США? Такой,
что даже ходили слухи, что итоговый документ саммита не будет подписан? А из-за
третьей проблемы, которую необходимо решить для реализации
"атлантического" плана. Дело в том, что единое экономическое
пространство требует и единой финансовой системы. Меркель
как-то проговорилась, что речь идет чуть ли не о
создании единой "атлантической" валюты, но тема эта потом оказалась
как-то "замята". Но в любом случае, даже без создания новой валюты,
заменяющей и доллар, и евро, или "надстроенной" над ними, объединение
финансовых структур США и Европы невозможно без проведения некоторой санации
долларовой системы.
У нас (но не у Путина!)
нет никакой информации о том, в какой форме такая санация может произойти, как
именно будет прекращена долларовая эмиссия, направленная внутрь США и будущей
"атлантической" зоны. Но это, в любом случае, острый финансовый
кризис. Европа, уж коли она пришла к политическому
консенсусу о готовности реализовывать это план, требует от США сроков и
масштабов. Соответственно, в экологическом меморандуме должны были присутствовать
очень конкретные цифры.
Но для Буша такой кризис жестко "завязан" на
предстоящие в ноябре 2008 года президентские выборы, на которых он должен
обеспечить успех своей партии. И если у него еще нет сценария этих выборов, то
он сроков начала санации финансовой системы назвать не может — поскольку кризис
в предвыборный период может стоить его партии власти. Отсюда и конфликт
интересов, который мы увидели на саммите G8. Не исключено, что и болезнь Буша
(уникальный случай в истории саммитов!) отсюда — ему явно хотелось уйти от
обсуждения некоторых вопросов.
А теперь, более или менее четко уяснив себе, в каких
условиях собирался саммит, перейдем к России и к позиции Путина.
Он понимает, что "Запад" принял некоторый новый
план, в котором места для России нет. Точнее, нет в позитивном аспекте. Как
поставщики дешевого сырья мы их вполне устраиваем. Это хорошо видно по
антироссийской кампании, которую использовали для "продажи"
европейцам нового "атлантического" плана. Реализация его несет
серьезные опасности для нашей страны. Прекращение эмиссии доллара означает
резкое падение совокупного спроса, в том числе и на продукты нашего экспорта —
энергоносители, металлы и прочее. Более того, объединение США и ЕС в рамках
"атлантического" единства и реализация их планов в части
проникновения в Среднюю Азию позволит существенно перераспределить прибыль от
их продажи в свою пользу. Если сегодня Россия еще может отказаться от
подписания документов типа "Энергетической Хартии", то после начала
реализации "атлантического" плана это станет практически невозможным.
Кроме того, Путин понимает, что в рамках сложившейся
ситуации интеграция современных "прозападных" элит России в
"атлантическую" систему уже невозможна. Но при этом текущий уровень
конфронтации будет, по инициативе самого "Запада", постепенно
снижаться. Дело в том, что идея совместной "выволочки"
Путина, "обучения" его "демократии" была разработана в
рамках программы по приведению Европы к консенсусу о необходимости
"атлантического" единства. Но консенсус был достигнут еще до саммита.
А значит, степень конфронтации нужно снижать — поскольку есть опасность, что по
итогам выборов в России к власти придет сильный антизападный лидер, который
может активно и "деструктивно" вмешаться в сложный процесс
"атлантического строительства". Россия должна тихо и спокойно идти по
тому пути, который ей предназначили в рамках "Западного" плана — а
иначе при его реализации могут возникнуть серьезные проблемы. Особенно в связи
с тем, что резкое падение уровня жизни в "Западных" странах на первых
этапах выполнения "атлантического" плана может резко активизировать
альтернативные элиты, особенно в странах Восточной Европы.
Путин не может не понимать, что программы
"оздоровления" долларовой системы могут быть запущены в самое
ближайшее время — а иначе не было бы смысла озвучивать
"атлантический" сценарий и все, с ним связанное. И в этой ситуации
нас тоже ждет кризис, который в текущей ситуации, когда экономика страны
находится под почти полным контролем Запада и его представителей, станет кризисом
не только экономическим, но и политическим.
ТАКИМ ОБРАЗОМ, выступление Путина содержит довольно много
смыслов. Это, во-первых, обращение к "Западу" в части того, что их
план, в общем, понятен, и Россия не станет его слепым исполнителем. Хочет ли
Путин сделать Россию ассоциированным членом "атлантического братства"
или просто получить как можно большие "откупные платежи" — это вопрос
отдельный. Я думаю, впрочем, что первое уже невозможно, а второе — вполне
реально.
Во-вторых, это предупреждение нынешней российской
бюрократии о предстоящем изменении "правил игры". Как говорится, кто
предупрежден, тот вооружен. А кто не захочет понять и построиться в правильные
рамки — тот будет вынужден из власти уйти.
В-третьих, это попытка дать указания исполнителям. Тут,
правда, у Путина ничего не
получится. Кудрин, Греф, Игнатьев, Улюкаев — если они и исполнители, то не у Путина на службе
и не у России, а у Запада. Так что никаких действий в направлении,
указанном Путиным, в ближайшее время не произойдет.
Наконец, в-четвертых, это предложение соседям. Недаром все
это было сказано в присутствии лидеров СНГ. И не исключено, что с глазу на глаз
говорилось и более откровенно — даже самые незначительные свои нынешние
обещания США, скорее всего, исполнять не будут. Поскольку концепция их политики
серьезно изменилась. А значит, нужно строить новые варианты развития — в том
числе и те, которые связаны с образованием рублевой валютной зоны.
Последнее особенно интересно. Дело в том, что российские
экономисты в последние годы показали, что альтернативных доллару резервных
валют в рамках сохранения современной финансовой системы быть не может — она
принципиально моновалютная. Ее разрушение произойдет,
скорее всего, путем распада на эмиссионные валютные зоны. Но Путин о рублевой
валютной зоне не говорит — что почти наверняка означает, что у него есть
собственное видение экономической реальности.
В целом это естественно. Путин уже достаточно давно
продемонстрировал, что он — вполне самостоятельный игрок на мировой
политической арене. Проблема только в том, что внутри страны у него нет
команды, которая могла бы его замыслы реализовывать — что хорошо видно по
качеству реализации его посланий. Но для того, чтобы
воспользоваться теми возможностями, которые мы в ближайшее время наверняка
получим и не стать жертвой тех планов, которые в отношение нас строят (не
потому, что нас так уж ненавидят, хотя это и имеет место, а потому, что хотят,
чтобы мы стали ресурсом для реализации их собственных планов), необходимо
начать строить серьезные планы. А у нас нет даже более или менее
внятного описания того, как могла бы выглядеть наша экономическая политика в
свете реальных, а не виртуальных экономических процессов, что ставит и Россию и ее современных элиты в крайне сложное положение.
Времена наступают жестокие.
Завтра 20.06.07