Журнал «Золотой Лев» № 113-114 - издание русской
консервативной мысли
С. Ямщиков
РЫБА ГНИЁТ С ГОЛОВЫ
Взгляд
музейного работника на «эрмитажные страдания»
Попытки опубликовать данный материал в так называемых
демократических СМИ оказались тщетными, а ответы редакторов стереотипными:
“Боимся гнева хозяев и нагоняя от кремлёвской администрации”.
О БОЛЕЕ ЧЕМ СТРАННОЙ ПРОПАЖЕ ЭКСПОНАТОВ из фондов Государственного Эрмитажа, неожиданно озвученной
руководством музея прошлым летом, написано, рассказано и показано с таким
размахом, что любой из популярных сериалов кажется после этого скучной и
банальной поделкой. Вряд ли авторы захватывающего сценария рассчитывали на
такой ажиотаж, которым обернулась представленная ими история. Мне, принимающему
самое непосредственное участие в этом, мягко говоря, нелицеприятном действе,
названном директором Эрмитажа "штормовой погодой", случившееся
кажется связанным с отсутствием у государственных чиновников желания решать
сложнейшую проблему по закону, а не по понятиям.
В октябре прошлого года я получил от руководителя
Московского бюро газеты "Дейли Телеграф"
г-на Бломфильда факс с предложением
дать интервью лондонскому корреспонденту г-же Норманн, "работающей над
большой публикацией, посвящённой громкой краже из Эрмитажа и влиянию её на
музейную политику в России". Основное содержание будущей беседы заключалось
в следующем абзаце:
"Вы не раз
комментировали произошедшие события российским журналистам (программа
"Вести", "Маяк", "Вести-24" и т.д.), не раз
критически высказывались о ситуации в Эрмитаже, и нам представляется очень важным
отразить в публикации Ваше мнение не только о причинах такого положения дел, но
и о мерах, которые необходимо принять, чтобы избежать подобных случаев в
будущем. Мы планируем,
кроме Вас, взять интервью у Инины Антоновой, Юрия Болдырева, у членов Гильдии
антикваров России".
Начиная разговор с г-жой Норманн, я поинтересовался, сможет
ли она, будучи секретарём Общества британских друзей
Эрмитажа, автором большой монографии об этом музее и одним из редакторов
журнала "Эрмитаж", быть объективным интерпретатором моего подхода к
тревожной ситуации, в корне разнящегося с позицией её "сотоварища"
г-на Пиотровского. Заверения о многовековой британской демократии если и не
ободрили меня, то хотя бы заставили поверить собеседнице и проговорить с ней
битых два часа, да ещё, сломив скепсис Юрия Болдырева, сделать и его участником
столь многообещающей акции. По прошествии двух месяцев со дня нашей встречи
раздался звонок Елены Рубиновой, координировавшей контакты с г-жой Норманн. Мне долго пришлось успокаивать ни в чём не повинную сотрудницу
Московского бюро "Д.Т.", испытавшую шок по получении материальчика, состряпанного служительницей супердемократической газеты. Журналистка умудрилась
отделаться банальной заметкой, ничем не отличающейся от подобных опусов, как
грибы после дождя, вырастающих на страницах других печатных органов.
Внимательная и нежная слушательница, честно отработав на мельнице г-на
Пиотровского, даже не упомянула о своих встречах с Ю. Болдыревым,
И.Антоновой и вашим покорным слугой. Попробую после этого вкратце изложить свой
взгляд на кражи в Эрмитаже.
Сотрудники правоохранительных органов и судебно-медицинские
эксперты, вероятно, постараются объяснить неадекватность поступков
семьи хранительницы Эрмитажа г-жи Завадской. Нам, музейщикам с
многолетним стажем, непонятно, зачем надо было красть предметы из своего
отдела, когда в других секторах вещи плохо лежат. Сдавать музейные экспонаты в
ломбарды, тщательно контролируемые МВД и ФСБ, может только безбашенный
мошенник. Аттракционы с анонимным подбрасыванием шедевров в мусорные баки,
стоящие у дверей отделений милиции, или к подъездам офисов ФСБ дорого стоят.
Конфискация 315 икон у антиквара Шепеля, поспешное
взятие его под стражу и столь же стремительное оправдание "успевшего"
выбить себе глаз страдальца просятся на страницы марининских
милицейских побасёнок. Очень похоже всё это на отвлекающие манёвры, призванные
увести общественность от проблем куда более глобальных и тревожных.
В 2000 году при выборочной проверке фондов Эрмитажа Счётной
палатой РФ группа аудиторов, руководимая её зампредом Юрием Болдыревым,
выявила вопиющие факты нарушения режима хранения. Так, оказалось, что 221351
экспонат числился за десятками уволенных, умерших или находящихся на домашнем
больничном режиме хранителей. Это не просто упущение, а стихийно или
закономерно сложившаяся система, которая позволяла не только безнаказанно
воровать драгоценности, но и тормозила развитие музейной науки. Недавно
петербургская газета "Тайный советник" провела своё расследование
этого пункта "Бюллетеня Счётной палаты" (№6, 2000 год), которое
полностью подтвердило существование из ряда вон выходящей ситуации. Далее:
десятки зарубежных выставок Эрмитажа гастролировали по миру без каких-либо
страховок. Принимающие стороны экономили немалые деньги, стараясь не обидеть и
хозяев, — а то, что за пропажу экспонатов спросить будет не с кого, последних
не волновало. Крупнейшие музеи мира, включая Лувр, Бритиш музеум,
Метрополитен, перечислили в фонд благотворительной поддержки Эрмитажа десятки
миллионов долларов. Ни копейки из этих денег в бухгалтерских документах
аудиторы не обнаружили. А чего стоит история с картиной Матисса,
которую на выставке в Италии изуродовал какой-то недоумок?
Эксперты оценили ущерб, нанесённый Эрмитажу, в 300 тысяч у.е. Итальянцы, конечно же, заплатили. Но
документальные следы этой финансовой операции бесследно исчезли. Куда уходят
большие деньги? Ответа от руководства Эрмитажа Счётная палата по сей день не получила.
Тогда, в 2000-м, связка Швыдкой-Пиотровский
часами поливала грязью инициатора проверки Эрмитажа Юрия
Болдырева в подвластных им СМИ, не дав крупному государственному
чиновнику, обличаемому ими в политических аферах, и минуты на ответное слово. Сегодня
ситуация изменилась и один из честнейших чиновников России получил возможность
снова поставить вопрос о привлечении к ответственности нарушителей финансовой и
хранительской дисциплины, но с них по-прежнему как с
гуся вода. Британская демократическая наша собеседница так помогла своим
подопечным:
"Комментаторы сообщали, что на
складах музея был хаос, широко распространено воровство, а директор обязан уйти
в отставку. Истории придумывались ими, чтобы дискредитировать музей и его руководителя".
"Реакция средств массовой информации на это довольно странное дело слишком
остра. Кампания прессы была частным предприятием, кем-то оплаченным (sic!)",
— пожаловался жалостливой своей подруге г-н Пиотровский, а
его начальник, г-н Швыдкой, тут же протянул руку
помощи подчинённому.
"Нет никого в России более
квалифицированного, чем Пиотровский, чтобы управлять Эрмитажем. Если враги (sic!) не смогли сейчас сделать воровство причиной отставки,
они станут пробовать ещё".
И снова, как в древнегреческой трагедии, звучит глас
Пиотровского:
"Враги будут стараться влиять на
внешние наши связи, иностранные выставки, чужеземных друзей. Все эти действия
пойдут вразрез с определённым представлением о российском патриотизме".
Каким же влиянием, государственной поддержкой и немереными
финансовыми возможностями должны обладать инициаторы "травли" господ Швыдкого и Пиотровского, чтобы заставить работать на себя
все главные средства массовой информации! Неужели они сильнее самого президента
Международного банка Санкт-Петербурга, главы Всемирного клуба петербуржцев г-на
Бажанова, который такими словами воспевает директора Эрмитажа в газете
"Коммерсант":
"Ваше имя стало символом национальной
гордости… Ваша деятельность, оптимизм и душевная теплота не перестают удивлять
и согревать нас холодными петербургскими вечерами… Большая честь жить в таком
красивом городе, как Санкт-Петербург, в эпоху Пиотровского".
Это вам не белорыбица и сахарные головы городничему, а
скорее державинская ода царствующей Фелице.
БУКВАЛЬНО В ДВУХДНЕВНЫЙ СРОК подготовленный чиновниками и подписанный незамедлительно
Президентом указ о тотальной проверке всего (!) музейного имущества России
вызвал у специалистов не только недоумение, но и серьёзные опасения за конечные
результаты грандиозного инспекционного мероприятия. Прежде всего, авральный
характер сложнейшей акции напоминает действия крупного аппаратчика из
платоновского "Чевенгура", в последний
момент вспомнившего о подаче главе государства плана развития страны на
ближайшие 25 лет и решившего, что за ночь он с этой задачей справится. А если
всерьёз, то надуманными являются заявления чиновников, охраняющих культуру, о
повальном разграблении музейного фонда России. Будучи хорошо знакомым
со многими периферийными хранилищами, которые регулярно посещаю по службе, смею
заверить, что порядка в них куда больше, чем в Эрмитаже. Отдельные хищения
случаются, но они тотчас становятся достоянием гласности. Вспомните хотя бы о
телевизионно-газетном буме вокруг замены полотна Айвазовского копией,
изготовленной реставратором Астраханской картинной галереи! Замечательный же
телерепортаж российских "Вестей" из фондов Самарского музея ярко свидетельствовал
об ответственности, добропорядочности и высоком профессионализме хранителей
провинциальных музеев.
Проверка, проводящаяся под руководством сотрудников "Росохранкультуры", служивших ранее в отнюдь не
художественных ведомствах, заставила волноваться даже руководителей самых
образцовых музеев и галерей. Музейное сообщество не на шутку встревожено просочившейся
информацией о том, что у нового "глобального переучёта" есть другая,
не очень-то и скрываемая задача: обустроить базу для будущей приватизации.
Готовится закон об автономных организациях, затрагивающий и музейное дело.
Согласно ему, на госфинансировании хотят оставить
только полтора десятка самых крупных музеев — таких, как Эрмитаж, Третьяковская
галерея, ГМИИ им. А.С. Пушкина или Русский музей. Остальным предложат пуститься
в свободное плавание по опасным водам рыночной экономики со всеми её банковскими
кредитами, закладыванием помещений, процедурами банкротства…
По проверенным сведениям, за последние годы число
покупателей антиквариата выросло в четыре раза! При таком активном спросе
торговать почти нечем, и у дилеров большая надежда на музейные фонды. А
поскольку клиенты богатые и влиятельные, то они быстро придумают, как
"легально" добраться до музейных хранилищ. Не случайно сегодня
участились разговоры: какого дьявола пылятся в
музейных запасниках лишненькие объекты торговли? В
показанной на НТВ передаче "Музейные крысы" эмигрант и коллекционер
князь Лобанов-Ростовский, не знаю, в шутку или всерьёз, заявил, что на
аукционах "Сотби" и "Кристи"
очень рассчитывают на не нужный русским музеям антиквариат.
"В общем-то, всё уже почти придумано.
Центр стратегических разработок, создавший для
правительства комплекс мер по борьбе с кражами, предложил при описании
предметов делить их на классы. В "премиум"
войдут уникальные, всемирно известные экспонаты. Ко "второму эшелону"
хотят отнести тоже уникальные (числом менее 10 экземпляров) объекты стоимостью
до нескольких сотен тысяч долларов. Предметы "третьего эшелона" на слуху среди музейщиков и
коллекционеров, они стоят до нескольких десятков тысяч. К объектам
"четвёртого эшелона" предлагают отнести предметы быта, представляющие
интерес с точки зрения исторической фиксации тех или иных событий. Самые востребованные, с криминальной точки зрения — предметы
"второго" и "третьего" эшелонов. Они же — самые
желанные на модном нынче рынке искусства, который легальным не назовёшь",
— говорит председатель правления Национальной организации
экспертов в области искусства Евгений Зяблов.
Защитников музейных богатств "эшелоны"
настораживают — что это, если не предпродажная подготовка? Один из авторов
новой системы, аналитик ЦСР И. Огнёв, не особенно и
спорит:
"Если в результате деления на
"эшелоны" придут к выводу, что от части экспонатов можно избавиться,
то для тех же предметов искусства будет только лучше".
…Антиквары уже знают, что просить у музеев первым делом.
"У каждого художника бывают разные
периоды. Так называемый "пьяный Саврасов" для музеев не представляет
особой ценности, а у коллекционеров в цене, потому что всё равно это Саврасов (sic!), — говорит руководитель аукционного дома "Гелос" Олег Стецюра. — К тому же в каждом музее есть
"дубликаты"… Сейчас музеи если и расстаются с ними, то только чтобы
выменивать друг у друга предметы. А могли бы продавать и новые приобретать на
вырученные деньги, то есть делать то же самое через
рынок".
Я привёл эту пространную цитату из "Русского Newsweek", ибо она подтверждает самые тревожные
опасения музейного братства. Министр культуры и массовых коммуникаций РФ А.С. Соколов
в ответ на мою тревогу посоветовал считать этот материал очередной
"уткой". А утка-то живая, да ещё и заражённая "птичьим
гриппом", опасным для музейных подразделений его ведомства. Поэтому ему
срочно надо разобраться в сложившейся ситуации, а главное, ответить на вопросы,
поставленные Счётной палатой в 2000 году, и самым тщательным образом проверить
действия руководства Эрмитажа. Рыба, она ведь гниёт с головы!
Завтра, 23.05.07