Журнал «Золотой Лев» № 109-110 - издание русской
консервативной мысли
В.В.Аверьянов
ПРЕДЕЛЫ РУССКОСТИ
Выступление на XI Всемирном Русском Народном Соборе,
проходившем в Москве 5-7 марта 2007 года
Хотелось бы поблагодарить организаторов этой секции –
многие ее выступления по-настоящему духоподъемны.
Вообще уровень Собора на секционном обсуждении во многом превосходит уровень
пленарных заседаний. Наверное, так и должно быть, ведь здесь слабее выражена
парадно-церемониальная сторона соборности, но ярче проступает ее внутренняя
суть.
Здесь я представляю не только московскую писательскую
организацию, но и Фонд «Русский предприниматель», организовавший в 2005 году
создание коллективного труда Русская доктрина,
а также представляю сам этот авторский коллектив, в котором объединили усилия
более 70 высококлассных экспертов. Сергиевский проект – это второе название
Русской доктрины, ее личное название, во имя преподобного Сергия Радонежского.
Я бы поддержал тему, заявленную коллегой из ИМЛИ, ведущей
научной сотрудницей этого института, которая видит насущную задачу момента в
идеологическом самоопределении русской нации. Сегодня ключевым является вопрос
о пределах нации, в нашем случае пределах «русскости»
– как внешних пределах, границах экспансии, так и о внутренних пределах. В
Русской доктрине мы определили нашу нацию как сверхнациональную,
сверхэтничную, как коалицию различных этнических, культурных
и религиозных традиций вокруг великорусского православного ядра. Хотя слово
«нация» ранее и не употреблялось, однако при соответствующем переводе на язык
политологов нация наша – явление уже не юное, существующее более 600 лет, и при
этом явление достаточно сложное.
Сегодня с помощью термина «нация» в отношении русских можно
либо очень многое объяснить, либо очень многое запутать. Запутать легко, потому
что на одну доску ставятся явления несопоставимые: например, русские и эстонцы.
Достаточно очевидно, что это вещи разного порядка. Эстонцы только в рамках
большой советской общности получили возможность определять себя как нацию, а
вне этой общности они скорее всего такой возможности не получили бы. Или другой
пример: грузинская нация, которая без помощи и покровительства России просто не
сумела бы выжить как общность. Ответ о пределах нации разнится в случае, когда
мы говорим о малых европейских нациях (субъектах классического national state) и когда мы говорим
о таком сложном и исторически тяжеловесном явлении как русская цивилизация.
Итак, с помощью понятия «нация» можно и многое объяснить.
Мы в Доктрине пришли к такому выводу и обосновали ту истину, что пределы
большой нации задаются ее цивилизационными
характеристиками. Большая нация может состояться именно как цивилизационный
субъект, то есть как системный комплексный субъект, в котором, как в матрешке,
собираются несколько фундаментальных исторических начал (этнокультурное,
языковое, связанное с религиозной и политической традицией и т.д.), каждое
из которых незаменимо и драгоценно для цивилизации в целом.
На нашей секции много говорится о значении русского языка,
о необходимости его защиты, сбалансированной языковой политики. Приводятся
примеры получивших неоправданно широкое распространение заимствований. Так
Семен Иванович Шуртаков привел действительно вопиющий
случай тиражирования термина «саммит». Однако мы уже не замечаем, что в
словосочетании «саммит президентов» заимствованным является не только первый,
но и второй термин, между тем как второй термин – титул верховной власти России
– является примером не просто неоправданного заимствования, не просто
недостатка языкового воспитания и чутья, а чего-то худшего.
В этой связи вспоминается один из древнейших памятников
древнерусской литературы «Слово законе и благодати» Киевского митрополита Илариона. Читавшие этот памятник в оригинале наверняка
вспомнят, как звучит там титул верховного правителя Руси. Митрополит Иларион называет равноапостольного Владимира, Крестителя
Руси «каганом Влодимером», тем же титулом называет он
и Ярослава Мудрого. На Руси этот титул заимствован из Хазарского каганата,
которому когда-то платили дань. Следы хазарского «ига», данной (от слова
«дань») зависимости от каганата лежат на всей культуре Руси X-XI вв. Титул
«кагана» в отношении великого киевского князя представлял собой политическую
инерцию, но в то же время и символ цивилизационной
зависимости Руси. Называя сегодня носителя своей верховной власти и верховного
главнокомандующего «президентом», мы свидетельствуем не обязательно об
отсутствии суверенитета, но, во всяком случае, о цивилизационной
зависимости.
Русский язык и русская светская культура, о которой идет
речь на нашей секции, служат внутри нашей цивилизации основным восприемлющим началом, через которое к стержневому стволу
нации прививались новые черенки. Другие этносы прививались к русским, как
правило, не через этничность, то есть не через механизмы ассимиляции и слияния,
а через посредство всей этой сложной системы всероссийской матрешки. Существуют
абстрактно-философские попытки как-то предметно описать это объединяющее разные
этнокультурные и духовные традиции начало нашей цивилизации. Одной из таких
попыток является теория евразийства, которая
предлагает в качестве нашего цивилизационного имени
«Евразию». Однако, Евразия – это, в конечном счете, пространство, которое
исторически наполняется то одним, то другим содержанием. На наш взгляд,
никакого более предметного и более точного, в том числе и с научной точки
зрения, имени, чем имя «Россия», «русская цивилизация», найти в данном случае
невозможно. Стержневое этнокультурное начало, «Русь» таким образом дало имя
всей цивилизации. Поэтому внутренние пределы русскости
далеко выходят за рамки этнического, культурного и даже религиозного измерений,
покрывая собою весь «русский мир», весь цивилизационный
материк, входящий в зону русской миссии. Активные участники этой миссии
становятся русскими по усыновлению, по осознанному выбору, присяге и договору,
по взаимному признанию империи и подданных.
Сегодня русский цивилизационный
ареал стоит перед небывалым вызовом: идет неуклонное убывание нашего
этнокультурного ядра, русские (в широком смысле слова) уходят с окраин
исторической России, их становится все меньше и в бывших советских республиках,
и на Дальнем Востоке, и в Сибири, и в исконно русской провинции. Вместе с
уходом отовсюду русских уходит и русский язык, и русская культура, где-то они
просто забываются и утрачиваются местным населением, где-то деградируют.
На нынешнем Соборе поднят вопрос о богатстве и бедности.
Думаю, не ошибусь, если скажу так. Наша главная бедность – это то, что мы
убываем. А наше главное богатство – это то, что мы непобежденные. Это о нас
сказано, что русского мало убить, его нужно еще повалить. Это сказал Отто Бисмарк[1],
который неплохо разбирался в России и русских.
Восстановление национального самосознания возможно только в
формате определения миссии, которая соответствует большой нации, большому цивилизационному миру. Такой миссией может быть предложение
нового цивилизационного стандарта со своим этическим
кодексом и со своим эстетическим каноном (что вероятно ближе присутствующим в
этом зале), русским каноном, в котором определяется – что прекрасно, а что
безобразно. Новый русский стандарт будет иметь уже не просто сверхнациональное, но и сверхцивилизационное
измерение. Глобальный, как сказали бы на Западе.
Могут сказать: не слишком ли велик замах? Мы здесь говорим
о том, как уберечь русский язык, как спасти самих себя от себя же, а тут сверхцивилизационная миссия. Однако наше национальное
самосознание можно восстановить только при условии соблюдения принципа
системности, а именно: нужно восстанавливать не все сразу, но и ничего не
откладывая на потом. Ограничив себя малыми делами, отказав себе в извечной
жажде всеобъемлющего мировоззрения, в том числе и универсальной идеологии, мы
потеряем и малое.
Говоря о сверхцивилизационном
характере своей миссии, которая является не только сегодняшней задачей, но и
подтверждена всей русской историей, мы понимаем, что не навязываем другим свою
веру или свой язык (никогда их не навязывали). Это совсем другой глобализм – не космополитический, а открытый и внятный
самостоятельным мирам. Русская универсальность не сплющивает другие
исторические миры в единую плоскость, не движется по ним как каток, а позволяет
им оставаться самими собой. В этом качестве и выражаются те внешние пределы русскости, о которых я имел намерение сказать в своем
коротком слове.
Автор - заместитель председателя правления Фонда «Русский
предприниматель», сотрудник интернет-журнала RPMonitor
РП-Монитор