Журнал «Золотой Лев» № 103-104 - издание русской
консервативной мысли
А. Баранов
Всеволожск
- образ России 2020 года
Примерно на сутки город Всеволожск, находящийся в 24
километрах от Петербурга, стал одним из основных ньюсмейкеров для российских
медиа – на заводе «Форда», осуществляющем «отверточную сборку» наиболее
популярных в России иномарок «Форд-Фокус», вспыхнула забастовка. 1400
всеволожских рабочих, практически единогласно, выступили в защиту своих прав
против транснациональной корпорации.
Детали забастовки, ее причины и прочие обстоятельства
достаточно широко освещались в СМИ и общеизвестны – ни на одном из заводов
«Форда», находящихся в цивилизованных странах, люди не работают в таких
скотских условиях, не получают так мало и не бесправны до такой степени.
Однако ситуация вокруг Всеволожского «Форда» при ближайшем
рассмотрении наглядно показала нам, какой будет Россия, и в первую очередь ее
экономика, году так примерно к 2020-му.
Всеволожск, выпускающий самую массовую в России иномарку,
явно не без вливаний со стороны заинтересованных PR-служб, принято называть
«российским Детройтом». Это, если подумать, вполне справедливо, но только
комплимент ли?.. Детройт-то он Детройт, но только «российский»…
В отличие от настоящего Детройта, где не просто сосредоточено
основное производство «Форда», весь цикл создания автомобиля от
дизайн-бюро до конвейера, во Всеволожске находится
«заводик». Всего лишь. Детройт до сих пор является городом, который производит
больше всего автомобилей, там живет около 1 миллиона человек, а в городской
агломерации Детройта – около 4,4 миллионов. И основная масса работающих граждан так или иначе связана либо с производством, либо с
реализацией, либо с облуживанием автомобилей.
Во Всеволожске проживает всего 41,7 тысяч жителей, как уже
сказано выше, 1400 из них трудятся на «Форде». А остальные? Раньше в городе на
полную мощность работало производство дизелей, завод ЖБИ, ткацкая фабрика… Сейчас больше половины трудовых ресурсов города находит
себе занятие в Петербурге, благо северная столица рядом. Конечно, это в
основном не промышленность – город на Неве стремительно деиндустриализуется,
производства сокращаются или закрываются, дополнительные трудовые ресурсы
промышленности не требуются. В самом Всеволожске старые заводы тоже дышат на
ладан, сокращают число занятых в производстве. Правда,
открыта датская картонажная фабрика, но это небольшое производство. И большего
числа рабочих рук, по существу, не требуется.
В России образовался очень своеобразный
капитализм, который ведет не к расширению промышленного производства, а к его
сокращению, скукоживанию. Это все объяснимо и понятно. Больше 80%
обрабатывающей промышленности в России представлял военно-промышленный
комплекс, который в новом мировом разделении труда приговорен к ликвидации. Вместо него должны развиваться производства на основе экспорта
капитала (т.е. «отверточные производства» типа Всеволожского «Форда»), не
говоря уже о навязших в зубах топливно-энергетическом комплексе и ряде сырьевых
отраслей. Всё. Больше мировому сообществу от России ничего не нужно.
Остальное – внутреннее дело страны, как и чем правительство России будет
занимать неожиданно высвободившиеся трудовые ресурсы, а заодно – чем их
кормить-поить-одевать и по какому стандарту.
Собственно, состояние этих самых трудовых ресурсов мы и
можем наблюдать на примере Всеволожска и множества других российских городов, с
той, пожалуй, поправкой, что не у всякого города рядом есть мегаполис вроде
Питера, где худо-бедно можно пока как-то устроиться… А,
между прочим, подавляющее большинство российских граждан проживают как раз не в
мегаполисах и не в сельской местности, а в так называемых «малых городах».
Итак, в городе с населением в неполных 42 тысячи человек
меньше полутора тысяч получают какую-никакую зарплату – на уровне примерно в
6-7 раз меньшем, чем их же коллеги в Западной Европе или США за ту же самую
работу, но все-таки это стабильный заработок, на который можно прожить по
невысокому стандарту.
Вот эти статистические полторы тысячи плюс члены их семей
оказываются в периферийном, колониальном капиталистическом обществе – но
общественно-экономическая формация, в которой они оказались, все-таки
капитализм.
А что остальные? Чисто статистически они не могут оказывать
услуги этим полутора тысячам – тут баланс спроса-предложения не оставляет
шансов остальным 40 тысячам всеволожцев прокормиться за счет полутора тысяч
заводчан. То есть в перспективе им нужно выживать как-то вне капитализма… Это и есть социально-экономический субстрат неизбежной и
происходящей на наших глазах общественной и политической деградации российского
капитализма.
Всеволожск может быть действительно не вполне показателен,
поскольку чистоту картинки смазывает такой фактор как Петербург – даже те, кто
не включается в число трудовых мигрантов, ежедневно нагружающих электрички и
автобусы, все равно могут обслуживать питерцев, имеющих дачи в зонах элитной
застройки Всеволожского района и т.п.
Но находящаяся рядом Карелия не имеет
такой «отдушины» - там, где с советских времен сохранилось производство, как в
Кондопоге, занятость трудящихся более-менее понятна: из 30 тысяч кондопожан
около 7 тысяч трудятся на ЦБК, остальная трудящаяся часть города либо работает
на предприятиях, обеспечивающих деятельность ЦБК (лесопилки и т.п.), либо
реально в сфере услуг, торговли, управления. Пока ситуация на рынке труда там является
сбалансированной, а средний доход работающих
соответствует нормам потребления.
Зато к северу от Кондопоги, в поселках ближе к Полярному
кругу основным занятием населения давно является сбор грибов, ягод, орехов.
Семья способна за сезон заработать на этом порядка 3-4 тысяч долларов, и в
условиях достаточно аскетичного потребления и частичного самообеспечения
продуктами питания прижить. Но это уже не капитализм, это что-то из эпохи
раннего феодализма, какие-то племена охотников и собирателей формируются у нас
на глазах. И опять же, ничего нового в этом нет для современного капитализма –
даже в Италии целые поселки на Адриатике живут за счет сбора ракушек и прочих
моллюсков и продажи их перекупщикам. Из нового тут
только две позиции:
- раньше эти племена собирателей были квалифицированными
трудящимися, имели профессию и работу, могли дать образование детям (т.е. мы
наблюдаем не отсталость, а деградацию);
- доля подобных людей в «новой России» к 2020 году станет
преобладающей.
Сегодня, наблюдая процесс деградации трудовых ресурсов
страны, можно утверждать, что тот социально-экономический порядок, который
установился в России, можно охарактеризовать как «регрессивный,
деградирующий капитализм». На протяжении всей истории
капиталистического общества человечество сталкивалось с прогрессирующим
капитализмом, который, несмотря на все свои, может быть, не слишком
привлекательные родовые черты, был прогрессивным по отношению к строю, который
он был призван сменить – к феодализму. И сам капитализм проходил известный путь
развития от «дикого капитализма», от периода первоначального накопления
капитала к формированию своих устойчивых форм и далее – к своей высшей, империалистической
фазе, которую, по мнению классиков марксизма, должен был сменить новый, более
совершенный общественно-экономический порядок.
В РФ и во всем СССР мы наблюдаем очевидный регресс,
формирование примитивных форм общественного и экономического уклада на основе
разрушенных более совершенных экономических и общественных отношений предыдущей
эпохи.
Но мы наблюдаем и продолжающийся регресс самих
капиталистических отношений в процессе их формирования. Когда
в период так называемой перестройки в рамках социалистической системы
хозяйствования появились кооперативные формы экономических отношений, никто
особенно не обращал внимания на то, что они очень быстро де-факто превращались
в малые капиталистические предприятия, где коллективная собственность становилась
номинальной, формальной, а на деле имелся хозяин или несколько хозяев.
Огромные правовые лакуны в новой для нас форме отношений моментально породили
массовый бандитизм и рэкет, что по существу являлось возвратом к более ранним
социальным формам, несшим на себе черты откровенно феодальных отношений. По
своей психологии отечественные «брателлы» мало отличались от кондотьеров и
вольных баронов средних веков. При этом число малых предприятий, являющихся на
западе маркером развитых капиталистических отношений, год от года сокращалось.
Процесс приватизации, начавшийся со знаменитых «залоговых
аукционов», привел к деиндустриализации страны, промышленный потенциал которой
уменьшился по сравнению с 1989-м годом приблизительно в 2 раза, привел к
исчезновению или глубокой дегенерации целых отраслей, к деклассированию
миллионных масс бывших квалифицированных работников. То есть индустриализация
как основной маркер развивающегося капитализма, в России и бывшем СССР пошла
вспять.
Если сравнить индексы промышленного производства
по отраслям за 1989 и 2006 годы, то окажется, что все отрасли, кроме газовой
(109,5 процента), не дотягивают до уровня 1989 года. Топливная промышленность находится на уровне 85,5
процента, машиностроение - 48,3 процента, производство стройматериалов - 46,3
процента от уровня 1989 года. Фактически уничтожена легкая промышленность,
объем производства которой через 17 лет достиг 15
процентов от уровня 1989 года. Всего же средний индекс промышленного
производства в путинской России составляет 62,5 процента от уровня 1989 года.
Следующий этап приватизации – это начинающаяся приватизация
сельскохозяйственных земель, которая навряд ли
приведет к образованию класса фермеров. Деревня будет деградировать
и превращаться охотничьи угодья для «баронов», заповедники дикости. Большая
часть страны не пригодна для крупного товарного производства сельхозпродукции.
Организация такого производства требует в наших широтах серьезных вложений,
которые элита «энергетической империи» делать совершенно не заинтересована, тем
более никто не станет постоянно дотировать такое производство, как это делается
в Европе. Сельскохозяйственное производство обречено у нас на патриархальные
формы, призванные обеспечить продуктами питания и каким-то занятием (а следовательно и оседлостью) местное население. Крупные
города уже сегодня удовлетворяют свои потребности в продовольствии за счет
импорта. Максимум, на что может рассчитывать российской
товарное производство – это на обеспечение сельхозпродукцией малых городов, но
где по описанным выше причинам формируется пониженный платежеспособный спрос,
не способный стимулировать серьезное товарное производство сельхозпродукции.
Российская Федерация на сегодня движется к такой
периферийной, колониальной империи, причем даже допетровского образца, когда из
центра управляются территории с самым разным укладом, уровнем
социально-экономического развития, этнически и культурно неоднородные и даже
антагонистичные, и все взаимоотношения регионов и центра строятся на сложной
системе сбора и распределения дани. От прямого экономического и хозяйственного
управления федеральное правительство устраняется: его интересует только дань и
вопросы назначения-снятия феодалов и наместников. И его уже совершенно не
волнует, что кое где уже возрождается даже институт
патриархального рабовладения и другие приметы продолжающейся дегенерации.
Фактически в стране формируется своего рода «трехслойный
пирог»:
- мегаполисы, где стандарты потребления среднего класса
приближаются к западным, а обеспечение необходимых
средств для потребления на этом уровне дает эксплуатация природных ресурсов,
инфраструктурных отраслей хозяйства, отчасти остатков промышленности, сфера
услуг и управление;
- малые города, где порядка 10-15% населения живут по
сниженному «колониальному» стандарту, а остальная часть населения представляет
собой деклассированную массу лиц с неопределенными занятиями, обеспечивающими
на примитивном уровне потребности в торговле, услугах, сезонной работе и т.п.;
- сельское население, все больше приближающееся по своим жизненным
стандартам к индейцам Южной Америки.
К 2020 году, если не произойдет кризиса,
социального взрыва и смены общественно-экономической формации (а с ней и
приоритетов государства и общества) такая ситуация станет стабильной и в
принципе несменяемой, поскольку население в достаточной степени деградирует,
резко потеряет в уровне образования, одичает и станет невозможно быстро мобилизовать
его для ре-индустриализации и качественного скачка. Это будет уже навсегда.
Форум.мск.ру
16.02.07.