Журнал «Золотой Лев» № 101-102 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

В. Поздняк

 

Сдерживание» и «удерживание

 

1. Немного теории

 

В рассматриваемом ниже проблемном поле присутствует ряд важных военных и политических концепций, которые либо лежат в основе соответствующих национальных стратегий (действующих или предлагаемых), либо оказывают на эти стратегии значительное влияние — вплоть до определяющего. К таким стратегическим концепциям относятся, в частности, «сдерживание»,  «ближнее зарубежье», «передовое базирование» и некоторые другие.

Самая старая и наиболее известная из них — «концепция сдерживания», основоположником которой во второй половине 40-х гг. ХХ в. стал известный американский  дипломат Джордж Кеннан. Она благополучно перекочевала из эпохи «холодной войны» в постбиполярный мир и лежит в основе, например, белорусской военной доктрины.

Концепция «ближнего зарубежья» была выдвинута в 1993-95 гг. российскими политологами с целью определения целей и направлений политики РФ на постсоветском пространстве. Она имеет несколько разновидностей — от неоимперской, предполагающей возможность использования военных инструментов для реинтеграции, до более мягкой, с акцентом на несиловые методы проведения российских интересов[1].

В последнее время концепция «ближнего зарубежья» наполняется разнообразными новациями типа «прагматизации», «оптимизации» и «экономизации», «большого размена» остатков влияния в дальнем зарубежье (унаследованных от СССР) на признание развитыми странами доминирующей роли России на постсоветском пространстве (исключая Прибалтику) и т.д.[2]. Концептуальное видение российского военного присутствия в «ближнем зарубежье» приобретает новые ракурсы. Теперь у России иные геополитические задачи: она сосредоточивается на создании баз и объектов только там, где затрагивается ее непосредственная территориальная и оборонная безопасность. Таким же образом строится военно-техническое сотрудничество[3]. Сокращая войска в «дальнем зарубежье», Москва стремится оптимизировать расходование средств на содержание близлежащих группировок в СНГ и увеличивает расходы на совершенствование военных объектов и баз за рубежом в рамках Организации Договора о коллективной безопасности[4].

В контексте новой военно-стратегической ситуации в мире и новых угроз безопасности роль и цели военного присутствия за рубежом претерпевают существенные изменения. Оно может быть полезно, но может быть и не нужным или чрезмерно затратным, если есть в наличии другие средства — например, высокоточное оружие, высокомобильные соединения, с помощью которых можно решать задачи в том или ином регионе. В любом случае, это уже не многочисленные воинские контингенты и армады вооружений, стационарно размещенные вдоль предполагаемой линии фронта, но, скорее, вспомогательные, опорные или перевалочные пункты для быстрой переброски и ротации  войск. На вооружение берется разработанная и апробированная США стратегия «передового базирования» — встреча потенциальных угроз подальше от своих границ[5].

Военная роль «баз» возрастает, тогда как прежние соображения «проецирования могущества», статусности, престижа и проч. формально отходят на второй план. Однако в реальности все зависит от вполне определенных обстоятельств, начиная от финансовых возможностей содержать базы и кончая согласием властей конкретной страны принять их на приемлемых условиях. Как полагают российские эксперты, России необходимы военные базы за рубежом исходя из всех соображений[6].

 

2. Войска, силы, военные базы и объекты России в странах СНГ

 

Военные базы — это специально оборудованные районы, используемые государством для расположения своих вооружённых сил применительно к предполагаемым или возникшим театрам военных действий. Их правовой статус на иностранной территории — это комплекс норм международного и внутригосударственного права, который определяет порядок и условия создания таких баз, их использования, а также регулирует возникающие при этом отношения субъектов, связанных с существованием и функционированием военной базы.

Правовой статус военной базы на иностранной территории — это сложная юридическая категория, отражающая весь комплекс её связей с государством пребывания и своей страной. В структуру этого понятия входят правовые принципы; основные права и обязанности… юрисдикция в отношении персонала; привилегии и льготы; юридическая ответственность.

Особая заинтересованность в развитии отношений с государствами ближнего зарубежья предопределяет — в случае обоюдного интереса сторон — создание там российских военных баз[7].

В настоящее время войска и силы, военные базы и объекты России, включая миротворческие контингенты, расположены в 9 из 11 стран СНГ, а в случае размещения их в Узбекистане будут присутствовать в 10 из них. (Войска и объекты США и НАТО, не считая военных советников и специалистов, расположены в Азербайджане, Киргизии, Таджикистане и выводятся из Узбекистана.) В странах СНГ войска РФ представлены следующим образом[8]:

В Азербайджане расположен единственный объект Минобороны РФ — Габалинская РЛС (923 военнослужащих и 234 человека гражданского персонала). Станция СПРН функционирует на основе российско-азербайджанского соглашения, заключенного в 2002г.

В Армении, в Гюмри, дислоцируется российская военная база (3690 военнослужащих, 556 человек из числа гражданского персонала).

В Беларуси находятся станция СПРН под г. Барановичи и пункт связи ВМФ у г. Вилейка (861 военнослужащий и 522 гражданских служащих).

В Грузии пока остаются две российские военные базы: 12-я в Батуми и 62-я в Ахалкалаки (численность военнослужащих — 4131 человек, гражданских — 1741). На основе совместного заявления руководителей МИД двух стран вывод баз должен быть осуществлен до 2008 г. Около 1800 российских военнослужащих выполняют миротворческие задачи в зоне грузино-абхазского конфликта, 580 — в Южной Осетии.

В Казахстане российские войска присутствуют на космодроме Байконур, в Кокчетаве дислоцируется полк ВВС (всего 8704 военнослужащих и 3016 гражданских лиц). Новым договором эксплуатация космодрома предусмотрена до 2050 г.

В Киргизии создана база ВВС «Кант» (366 военнослужащих и 448 гражданских лиц). В модернизацию аэродрома и другой военной инфраструктуры российская сторона намерена вложить около 1 млрд. руб.

В Молдавии (в Тирасполе и других населенных пунктах Приднестровья) действуют российские миротворцы и воинский контингент, охраняющий российские военные склады с боеприпасами и вооружением. Всего здесь 1397 военнослужащих и 607 человек гражданского персонала. Юридическая база для присутствия миротворцев имеется, для воинских подразделений, охраняющих склады, — нет.

В Таджикистане 201-я российская мотострелковая дивизия на основе совместного соглашения преобразована в 201-ю военную базу (численность военнослужащих — 6553 человека, гражданских — 566 человек).

В Украине Россия на основе совместных соглашений арендует в Крыму объекты, где дислоцируется основная часть Черноморского флота РФ (13678 военнослужащих и 16825 человек гражданского персонала).

 

В России существует мощное лобби политиков и экспертов, которые так или иначе разделяют концепцию «ближнего зарубежья», и многие выступают за российское военное присутствие в нем[9].

Депутат Государственной Думы, директор Института стран СНГ Константин Затулин: «Разве базы могут быть никчемными и бесперспективными?! …Это форпосты — не более и не менее!»[10] Его же: «Вывод военных баз — это демонтаж российской военной структуры»[11].

Член-корреспондент РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений РАН Алексей Арбатов: "Постсоветское пространство является естественной зоной особых интересов российской обороны и безопасности, несмотря на его раскол на коалиции ОДКБ и ГУАМ. Военное присутствие России следует здесь сохранять, чтобы иметь влияние на события в этих регионах и препятствовать внедрению военного влияния извне…Расширение НАТО на пространство СНГ представляет собой наиболее серьезную военно-политическую угрозу для России. Вступление в НАТО Грузии крайне нежелательно, а Украины — совершенно неприемлемо. В отличие от деклараций на саммитах «„большой восьмерки“», России-ЕС и в ООН в руководящих военно-доктринальных документах России эта угроза стоит намного выше по приоритетности, чем международный терроризм и распространение оружия массового уничтожения"[12].

Руководитель Международного управления Исполкома партии «Родина» Михаил Демурин: «Приоритет для нас, конечно, наше ближайшее окружение — пространство бывшего СССР. Всё, что происходит на нём, непосредственно сказывается на нашей национальной безопасности. Поэтому другого пути, чем усиливать здесь свое присутствие и влияние, у России нет»[13].

 

3. (не приводится)

 

4. Вывод и изменение статуса и условий размещения российских баз за рубежом

 

Собственно военных баз у России в настоящий момент семь. Две из них принадлежат Военно-морскому флоту: в Севастополе (Украина) и в Тартусе (Сирия). ВВС имеют авиабазу «Кант» в Киргизии. Сухопутные войска курируют 2 военные базы в Грузии, в Батуми и Ахалкалаки, одну на территории Армении, в Гюмри (4 тысячи военнослужащих), и одну в Таджикистане (7 тысяч)[18].

Вывод российских военных баз из-за рубежа происходит по самым разным причинам и в различных обстоятельствах.

Из Камрани — Вьетнам (2002 г.) — после повышения вьетнамской стороной арендной платы до 200 млн. долларов в год.

Из Грузии (в настоящее время) — согласно принятым в 1999 г. в Стамбуле обязательствам, однако со значительным опозданием и на фоне обострившихся двусторонних отношений. Отвечая на прямой вопрос депутатов Думы о том, «кто подписал соглашение о выводе баз с территории Грузии до конца 2008 г.?», специальный представитель МИД РФ по странам СНГ Игорь Савольский признался, что соглашение не подписано и даже не парафировано. «В России вообще нет практики парафирования документов», — уточнил дипломат. Он отметил, что текст лишь «согласован», а подписано политическое заявление. Это побудило депутатов сделать вывод, что начавшийся вывод войск незаконен[19].

Сроки вывода зависят также от количества выводимого личного состава, техники и вооружения (40 тыс. т. боеприпасов в Приднестровье), наличия или отсутствия внутренних конфликтов в стране пребывания, адекватного финансирования и готовности мест новой дислокации.

В Молдове, по мнению экспертов РФ, главная проблема состоит в том, что в международно-договорном плане на ее территории предусмотрено нахождение только двух миротворческих батальонов. «Остальные части бывшей 14-й армии, а это более тысячи военнослужащих, находятся в Молдавии незаконно», — отмечают в Госдуме. Этот контингент должен был выйти еще до конца 2002 г. параллельно с эвакуацией военных складов. «Однако в связи с невывозом военного имущества, причем не по вине российской стороны, военнослужащие вынуждены обеспечивать охрану объекта», — такое объяснение получили депутаты[20].

Севастополь остается главной военно-морской базой Черноморского флота (ЧФ) России. Между Москвой и Киевом действует соглашение об аренде мест базирования кораблей в Севастополе на период до 2017 г. Аренда военно-морской базы в Севастополе обходится Москве в $100 млн. в год, которые списываются с «газового долга» Украины[21].

Космические войска РФ передают Роскосмосу военные объекты на Байконуре. Соглашение России с Казахстаном по Байконуру подписаны до 2050 г. Реальные выплаты России, предусмотренные соглашением, — около $110 миллионов в год. По мнению заместителя главы Комитета Государственной Думы РФ по обороне Михаила Бабича, это «несоизмеримо меньшие деньги» по сравнению с эффектом российского военно-политического и экономического присутствия в регионе и коммерческого использования космодрома[22].

Российская база в Гюмри (Армения) является единственной, которая не только функционирует с согласия принимающей стороны, но и финансируется на 50% из ее бюджета.

 

5. Военные объекты России в Беларуси[23]

 

1. Радиолокационная станция (РЛС) «узел Барановичи» (или «Волга») дислоцируется в поселке Ганцевичи в 48 км от Барановичей. На боевое дежурство заступила в 2002 г. Работы по её достройке и введению в эксплуатацию были активизированы после потери двух РЛС на узле в Скрунде> (Латвия). «Волга» позволила восстановить единое радиолокационное поле на западном и северо-западном направлениях.

Арендуется Россией по двустороннему соглашению 1995 г. сроком на 25 лет, при этом ни один налог в местный бюджет не взимается. Объект входит в состав Системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) и замыкается на т. н. «ядерный чемоданчик» президента России. С помощью «Волги» осуществляется обнаружение баллистических ракет, космических объектов и контроль над районами патрулирования подлодок стран НАТО в Северной Атлантике и Норвежском море. Площадь территории — более 200 га. Численность специалистов — 2 тыс. российских военнослужащих и местный гражданский персонал (не более 15%). Экспертная стоимость аренды 7- 9 млн. долл. ежегодно.

2. Зональный пункт связи ВМФ «Вилейка» (или радиостанция «Антей») расположен в 10 км от одноименного райцентра Минской области. Открыт в начале 1964 г. Условия аренды такие же, как и для «Волги». Через «Антей» ретранслируются кодированные сигналы, поступающие с Центрального узла связи ВМФ главным образом на подводные лодки, находящиеся практически во всех океанах (осуществляется и обратная связь). Приказ может быть отдан и с «ядерного чемоданчика». Площадь территории 650 га. За 3–4 года станцию планируется модернизировать. Объект обслуживают 350 офицеров и мичманов ВМФ России, а также вольнонаемные граждане Беларуси, осуществляющие военизированную охрану. По официальным данным, «Вилейка» обходится России в 7–10 млн. долл. ежегодно.

Российские военные объекты на территории Беларуси имеют свои специфические особенности по сравнению с базами РФ в других постсоветских государствах.

Станция СПРН под Барановичами является составной частью российской системы предупреждения о ракетном нападении, в свою очередь входящей в Космические войска РФ. Она интегрирована также в практически созданную единую систему ПВО Союзного государства, является элементом региональной белорусско-российской группировки войск (сил) и входит в объединенную систему ПВО СНГ, в рамках которой осуществляется автоматизированный обмен информацией о воздушной обстановке между командными пунктами ВВС и ПВО России, Беларуси, Казахстана, Украины и Узбекистана.

Обмен информацией с ПВО остальных стран-участниц происходит нерегулярно из-за отсутствия у них современных автоматизированных систем управления. Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия и Узбекистан осуществляют совместное боевое дежурство сил ПВО. Помимо станции «Волга» в Беларуси, в России и СНГ имеются следующие РЛС наблюдения за космическим пространством и СПРН:

На территории России находятся Штаб и КП системы СПРН в Солнечногорске, 2 командных пункта для приема информации со спутниковой группировки системы (западный в Серпухове-15 и восточный в Комсомольске-на-Амуре).

В состав наземного эшелона системы предупреждения о ракетном нападении входит восемь отдельных радиотехнических узлов, пять из которых находятся за пределами территории России. Радиотехнический узел включает в себя одну или несколько РЛС. В России расположены РЛС Днепр/Даугава (Оленегорск), РЛС Днепр/Днестр-М (Мишелевка), РЛС Дарьял (Печора).

На Украине находятся две радиолокационные станции «Днепр» (в Мукачеве и Севастополе), построенные ещё при Советском Союзе, а с 1992 года находящиеся в собственности Украины и обслуживаемые украинским военным персоналом. На основании соглашения между Россией и Украиной информация с этих РЛС, ведущих наблюдение за космическим пространством над Южной Европой и Средиземноморьем, поступает на центральный командный пункт Системы предупреждения о ракетном нападении, подчинённой космическим войскам России.

В Казахстане действуют РЛС Днепр/Днестр-М (Балхаш).

В Таджикистане действует оптико-электронный узел наблюдения за космическим пространством «Нурек».

Ещё одна РЛС — «Дарьял» (Габала)- арендуется Россией у Азербайджана, хотя эта страна не входит в ОС ПВО СНГ[24].

Радиостанция под Вилейкой представляет собой узел связи ВМФ РФ с подводным флотом и поэтому является по своим непосредственным функциям  автономным российским объектом.

Роль каждого из вышеназванных объектов является на данный момент уникальной и не может быть в сжатые сроки передана каким-либо аналогичным объектам. Новые модульные РЛС нового типа «Воронеж-ДМ» начнут поступать на вооружение в России не ранее, чем  через 1,5 — 2 года. По словам вице-премьера — министра обороны РФ Сергея Иванова, по мере создания у себя новых радиолокационных станций системы предупреждения о ракетном нападении, Россия будет отказываться от тех станций, которые строились в советское время и сейчас находятся на территории стран СНГ[25].

Серия двусторонних соглашений, непосредственно относящихся к регламентации правового статуса и функционирования двух российских военных объектов в Беларуси включает:

Соглашение между Правительством Республики Беларусь и Правительством Российской Федерации о порядке использования и содержания радиостанции Вилейка, расположенной на территории Республики Беларусь (от 6 января 1995 г.) Вступило в силу 31.05 1996 г.

Соглашение между Правительством Республики Беларусь и Правительством Российской Федерации о порядке завершения строительства, использования и содержания Узла Барановичи системы предупреждения о ракетном нападении, расположенного на территории Республики Беларусь (от 6 января 1995 г.) Вступило в силу 31.05 1996 г.

Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Беларусь о сотрудничестве и взаимодействии в обеспечении безопасности воинских формирований Российской Федерации, временно размещенных на территории Республики Беларусь, и лиц, входящих в их состав (от 27 ноября 1995 г.) Принят Государственной Думой 21 февраля 1997 г. Одобрен Советом Федерации 5 марта 1997 г. Федеральный закон о ратификации от 19 марта 1997 г.

Соглашение «О совместном использовании объектов инфраструктуры Российской Федерации и Республики Беларусь в интересах обеспечения безопасности государств» (от 16 октября 1998 г.)

Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Беларусь по вопросам юрисдикции и взаимной правовой помощи по делам, связанным с временным пребыванием воинских формирований Российской Федерации из состава Стратегических сил на территории Республики Беларусь (от 30 января 2002 г.)

Соглашение между Правительством Республики Беларусь и Правительством Российской Федерации о совместном тыловом обеспечении региональной группировки войск (сил) Вооруженных Сил Республики Беларусь и Вооруженных Сил Российской Федерации (от 25  декабря 2002 г.)

Объекты в р-нах Вилейки и Баранович — это части общей системы обороны и военной организации Союзного государства России и Беларуси, которые, в свою очередь, входят в ОДКБ и СНГ. РВСН и Космические войска РФ, согласно Военной доктрине Союзного государства,  являются ключевыми элементами белорусской «системы стратегического сдерживания», которая призвана обеспечивать военную безопасность страны[26].

В Военной доктрине Союзного государства ядерное оружие  Российской  Федерации  рассматривается как «средство сдерживания крупномасштабной агрессии против государств-участников, обеспечения их военной безопасности, поддержания международной стабильности и мира. При этом государства-участники считают возможным применение ядерного оружия Российской Федерации в ответ на использование против них ядерного и других видов  оружия массового поражения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением  обычного оружия в критических  для безопасности любого из государств-участников ситуациях».

 

6. «Экономические войны» и военные базы

 

В ответ на новый курс России в отношении союзного государства, которое с 2007 г. приравнено ко всем остальным «ближним зарубежьям» и лишится привычных преференций, в официальной риторике минского «Красного дома» снова, как и в предыдущих  подобных случаях, появились угрозы  «уравновесить» рост цен и падение доходов путем повышения  тарифов на российский транзит через белорусскую территорию, взимания соответствующей арендной платы за российские военные базы и даже «выйти» из «Союзного государства»[27].

Глава комиссии по международным делам и национальной безопасности верхней палаты белорусского парламента Николай Чергинец сделал вывод о «развязанной Россией торговой войне». «Может, Белоруссии следовало бы рассмотреть вопрос о дальнейшем нахождении российских военных объектов на своей территории?» — предложил белорусский парламентарий[28].

Между тем, еще недавно директор российского Фонда эффективной политики Глеб Павловский хвалил белорусский режим, называя его идеальным союзником, который не нарушает своих обязательств, и «оптимальной моделью» для интеграции с Россией[29].

 

7. Белорусско-российские «базовые» варианты:

 

А. «Окончательный расчет»

Постановка вопроса о выводе российских военных объектов с территории РБ предполагает радикальную смену политического курса и военно-политической стратегии белорусского государства. Подобные решения повлекли бы за собой пересмотр всей системы двусторонних договорно-правовых отношений между РБ и РФ — политических и, особенно, — в сфере военной безопасности, а также многосторонних — в рамках ОДКБ и СНГ.

Договором о создании Союзного государства предусмотрены совместная оборонная политика, координация деятельности в области военного строительства, развитие вооруженных сил государств-участников, совместное использование военной инфраструктуры и принятие других мер для поддержания обороноспособности Союзного государства.

Военное сотрудничество Беларуси с Российской Федерацией носит приоритетный характер, играет определяющую роль в системе обеспечения национальной безопасности в военной сфере и осуществляется в как рамках Договора о создании Союзного государства от 8 декабря 1999 г., так и в формате Договора о коллективной безопасности от 15 мая 1992 г.

Нормативно-правовая база военного сотрудничества между Республикой Беларусь и Российской Федерацией насчитывает 31 международный договор[30].

К основным двусторонним соглашениям в военной сфере относятся:

Соглашение между Министерством обороны Республики Беларусь и Министерством обороны Российской Федерации «О порядке предоставления Российской Федерацией Республике Беларусь военных полигонов для проведения боевых стрельб соединениями и частями противовоздушной обороны Вооруженных сил Республики Беларусь» (от 27 февраля 1996 г.)  

Договор между Российской Федерацией и Республикой Беларусь о военном сотрудничестве (от 19 декабря 1997 г.) Соглашение между Республикой Беларусь и Российской Федерацией о совместном обеспечении региональной безопасности в военной сфере (от 19 декабря 1997 г.)

Концепция безопасности Союза Беларуси и России (решение Высшего Совета Союза Беларуси и России от 28.04.1999 г. № 3);

Концепция совместной оборонной политики Беларуси и России (решение Высшего Совета Союза Беларуси и России от 22.01.1998 г. № 4);

Концепция совместного оборонного заказа государств-участников Союза Беларуси и России (решение Высшего Совета Союза Беларуси и России от 28.04.1998 г. № 5);

Концепция совместного технического обеспечения региональной группировки войск (сил) Вооруженных Сил Республики Беларусь и Вооруженных Сил Российской Федерации (постановление Исполнительного Комитета Союза Беларуси и России от 09.12.1998 г. № 9);

Военная доктрина Союзного государства (решение Высшего Государственного Совета от 26.12.2001 г.).

Наиболее вероятно, что в первую очередь был бы дезавуирован проект союзного государства и белорусско-российские отношения в значительной степени, если не полностью, утратили бы союзнический характер, по крайней мере, в том виде, в котором они задумывались изначально. Торгово-экономическая политика РФ в отношении РБ тяготела бы к жесткому прагматизму.

Инициирование данного вопроса потребовало бы непростых переговоров о заключении новых соглашений по выводу, материальных компенсациях, ликвидации самих объектов и их инфраструктуры, а также экологической реабилитации территорий. Весь процесс мог бы занять не менее 2–3 лет и создал бы определенные сложности для обеих сторон.

Российская политическая, и особенно военная элита, большинство «силовиков» крайне болезненно восприняли бы «исход последнего союзника», очередное «геополитическое отступление» и ослабление России «на западном направлении».

Многие влиятельные российские политические акторы полагают архиважным «удержание» Беларуси в орбите влияния России. Вопрос о том, «что произойдет, если Союз не состоится?» уже давно звучит как набат в российском политическом дискурсе.

Генерал-полковник Леонид Ивашов, вице-президент российской Академии геополитических проблем: «Что сегодня означает Республика Беларусь для России в плане безопасности?

1. Военно-стратегический плацдарм, отодвигающий средства силового воздействия НАТО по российской территории на смоленско-московском направлении.

2. Передовое прикрытие российской группировки войск на западном стратегическом направлении.

3. Систему информации о воздушной и наземной обстановке и дислокации вынесенных российских военных объектов (РЛС в Барановичах).

4. Составную часть объединенного оборонно-промышленного комплекса.

5. Духовное пограничье между православием, с одной стороны, католицизмом и протестантизмом, с другой.

6. Дружеское плечо для Калининградской области, Балтийского флота и рычаг политического воздействия на Литву.

Нам надо отдавать себе полный отчет в том, что вовлечение Республики Беларусь в орбиту НАТО приведет к крайне негативным для России последствиям, а именно:

- утрате надежного союзника и переходу его потенциала к противнику,

— сокращению подлетного времени натовской авиации для ударов по Москве до 20 минут,

— необходимости создавать новую оборонительную группировку сил и средств на смоленско-московском направлении и дополнительные оборонительные системы вокруг Москвы,

— затратному строительству объектов системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) на российской территории (поскольку будут выдавлены наши объекты с территории Украины — Мукачево, Севастополь; Азербайджана — Габала; Беларуси — Барановичи) или необходимости отказаться от системы, что приведет к „ослеплению“ РВСН и невозможности планировать ответно-встречный удар (то есть налицо девальвация стратегических ядерных сил),

— разрыву экономических связей в оборонно-промышленном комплексе и утрате части комплектующих для военных систем,

— ослаблению внешнеполитического потенциала России, падению ее престижа и союзнической привлекательности,

— деморализации населения России и утрате доверия православных граждан (и не только их) и военнослужащих, в частности, к российскому руководству…

Что следует предпринять для блокирования планов США и НАТО и затормозить, а то и повернуть события вспять?

В первую очередь, форсировать создание российско-белорусского Союзного государства, отодвинув на второй план все финансово-экономические разногласия и поставив во главу угла стратегические задачи обеспечения безопасности. Кому не ясно, что в случае увода Беларуси из зоны российского влияния мы понесем неизмеримо более высокие затраты»[31].

Вице-президент Коллегии военных экспертов Российской Федерации Александр Владимиров считает, что в данном случае Россия лишится, по сути, своего единственного надежного союзника, потеряет передовой форпост противодействия атлантической стратегии подрыва территориальной целостности и суверенитета страны. Произойдет утрата военных объектов России в Беларуси. Могут быть реализованы планы воссоздания «буферной зоны» вокруг России на западном направлении[32]. РБ пришлось бы приложить немало длительных усилий по «демпфированию» российской реакции. Это могло бы стать возможным посредством выстраивания новой сильной (но хорошо просчитанной) кооперативной региональной политики.

Б. «Симметричный» ответ

Постановка вопроса об адекватной арендной плате за нахождение российских военных объектов на белорусской территории может рассматриваться в качестве возможного варианта действий белорусской стороны. Учитывая заинтересованность РФ как в продолжении функционирования этих объектов, так и в сохранении западной региональной системы военной безопасности и союзнических отношений с РБ, существует абстрактная вероятность того, что Кремль мог бы согласиться на пересмотр «бесплатных» соглашений.

В Соглашении между РБ и РФ о совместном обеспечении региональной безопасности в военной сфере (от19 декабря 1997 г.) стороны согласились, что термин «регион» означает территорию Республики Беларусь и территории областей Российской Федерации, прилегающие к государственной границе Республики Беларусь, с воздушно-космическим пространством, в пределах которых предусматривается развертывание группировок войск (сил) Вооруженных Сил Республики Беларусь и Вооруженных Сил Российской Федерации и их совместные действия по обеспечению безопасности Беларуси и России; «региональная военная безопасность» означает состояние военно-политической обстановки в регионе, при которой гарантируется защита национальных и общих интересов Союза Беларуси и России от потенциальных и реальных военных угроз. (Ст. 1)

Однако даже гипотетическое предварительное согласие российской стороны (наверняка крайне неохотное) также потребовало бы непростых переговоров о заключении ряда новых соглашений. Процесс мог бы занять самое малое от нескольких месяцев до 1 года, и нет никаких гарантий на получение в итоге желаемых дивидендов.

Так или иначе, но представляется, что белорусское руководство будет и дальше искать рычаги и аргументы с целью ослабить энергетическое бремя. Введение арендной платы за размещение военных объектов, — так же, как и транзитные пошлины — может стать еще одним средством давления на Москву с целью добиться от нее экономических компромиссов. Пока же подобные средства оказались эффективными только в одном — избавлении от затянувшихся интеграционных иллюзий.

 

«Wider Europe»

 

[1] См. напр.: Мигранян А. Россия и ближнее зарубежье. Все пространство бывшего СССР является сферой жизненных интересов России // Независимая газета. 1994. 18 января; Русская доктрина. http://www.rusdoctrina.ru/index.php?subject=4; Россия и страны ближнего зарубежья: Внешнеполит. ориентиры / РАН. Ин-т рос. истории и др.; Редкол.: С.В. Тихвинский (отв. ред.) и др. — М., 1997. Жарихин В. "Россия должна принять «доктрину Монро» на постсоветском пространстве, назвав ее «доктриной Путина». Кремль.org. 20.03.2003.

[2] Делягин М.Г. «После СНГ: одиночество России» // Россия в глобальной политике. № 4, 2005.

[3] Мухин Вл. «Шагреневая кожа» // Наша власть: дела и лица. №2, 2006. http://nashavlast.ru/ archive/2006/02/25.htm

[4] Мухин Вл. «Сила как инструмент внешнеполитического влияния» // Независимая Газета. 10.10.2005.

[5] См.: Малышева Д. Тревожный Юг СНГ. http://novopol.ru/article675.html

[6] Kislyakov, Andrei. Russia Needs Military Bases Abroad. RIA Novosti. November 25, 2003.

[7] См.: Свинарев В. В. «Правовое положение российских военных баз за рубежом» // Моск. журн. междунар. права. 2000. № 4.

[8] См.: Корбут А. «Вывод российских войск из Грузии начался без какого-либо международного соглашения». ВПК №41 (108.) 02 — 08 ноября 2005 г. http://www.vpk-news.ru/

[9] Эксклюзивное интервью с заместителем главы Комитета Государственной Думы РФ по обороне Михаилом Бабичем. http://www.iicas.org/libr_rus/evraz/01_06_06_sng.htm ; Вагиф Гусейнов: «Формирование недружественного военно-политического окружения вызовет неизбежный кризис в отношениях России с США и Евросоюзом». Экспертный клуб 4 декабря 2006 г. http://iamik.ru/

[10] Константин Затулин: «Разговор о судьбе Грузии надо вести с США». ИА «Национальные Интересы». 24.04.2006. http://www.zatulin.ru/

[11] Кремль.org 14.11.2005.

[12] Арбатов А. Российская военная политика в автономном плавании. Брифинг Московского центра Карнеги. Том 8. № 6. Ноябрь 2006 г.

[13] Демурин М. Нужна новая внешнеполитическая доктрина. http://www.aquilonclub.ru/ text/200610201344. htm

[14] 11.05.2004. http://www.levada.ru/

[15] http://www.echo.msk.ru/cgi-bin/v.cgi?mode=result&poll_id=2908

[16] 11.12.2006. http://www.levada.ru/press/2006121101.html

[17] 02.11.2006. Социально-политическая ситуация в России в октябре 2006 г. http://www.levada.ru/

[18] Иашвили. А., Литовкин Дм. «Семь баз по периметру» // Известия. 15.03.2005. http://www. mezhdunarodnik. ru/ digest/ 559.html

[19] Корбут А. «Вывод российских войск из Грузии начался без какого-либо международного соглашения» // ВПК №41 (108). 02 — 08 ноября 2005 г. http://www.vpk-news.ru/article.asp?pr_sign=archive. 2005.108 .articles.cis_02

[20] Там же.

[21] Иашвили А., Литовкин Дм. «Семь баз по периметру» // Известия. 15.03.2005.

http://www.mezhdunarodnik.ru/digest/559.html

[22] М.Бабич (Госдума РФ): «Упустив» Среднюю Азию, мы превратимся в «младшего брата»

http://www.iicas.org/libr_rus/evraz/01_06_06_sng.htm

[23] См.: Бабакин А., Ходасевич А. «Минск угрожает Москве адекватными мерами. Российские военные объекты могут быть выдворены с территории Белоруссии» //Независимая газета 31.10.2006.

[24] http://ru.wikipedia.org

[25] Россия откажется от использования РЛС в странах СНГ. 31.01.2006. http://www.strana.ru/

[26] Беларусь создала систему стратегического сдерживания. 21.02.2005. http://www.iamik.ru/

[27] См.: Лукашенко напоминает, что российские военные объекты в Беларуси расположены «бесплатно». 17.11.2006. http://www.charter97.org/; Плугатарев И. Минск предъявляет Москве «военный счет». Сумма «иска» может составить 25 миллиардов долларов, что почти вдвое превышает расходы России на оборону // Независимое военное обозрение. 20.03.2004.

[28] Бабакин А., Ходасевич А. «Минск угрожает Москве адекватными мерами: Российские военные объекты могут быть выдворены с территории Белоруссии» //Независимая газета 31.10.2006.

[29] Socor, Vladimir. "Kremlin Redefining Policy in «Post-Soviet Space.» The Jamestown Foundation Eurasia Daily Monitor. February 9, 2005.

[30] См.: Сайт Министерства обороны Республики Беларусь. http://www.mod.mil.by/sotrud.html

[31] Ивашов Л.Г. Простят ли нас «Песняры»? Какой сценарий в отношении Белоруссии готовят в НАТО в рамках стратегической операции // Советская Россия. № 51–52. 17.04.2004.

[32] Ловгач В. Беларусь — Россия: наступило время «глобализации»? // 7 Дней. 17.01.2003 г. №10–11.

 

МиК 11 января 2007