Журнал «Золотой Лев» № 101-102 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

А. Френкель

 

Три письма Френкеля[1]

 

Настало время добраться до истины

Письмо банкира, обвиняемого в организации убийства первого заместителя председателя ЦБ РФ Андрея Козлова

 

В последнее время только и слышишь — «Центральный Банк России борется с отмыванием денег», «Центральный Банк России отозвал очередную банковскую лицензию за отмывание денег», «за 2005 год отозвано столько-то лицензий, а за 2006 год — на столько-то процентов больше».

Казалось бы, всё очевидно — Центральный Банк страны стоит на переднем крае борьбы с отмыванием денег, он выявляет банки, которые занимаются этим неблаговидным занятием, и отнимает у них лицензии. На неофициальном рынке банковская лицензия (без активов, имущества, зданий и т. д.) стоит минимум миллион долларов, и, несложно предположить, что отзыв лицензии уже у первого банка (а это был «Содбизнесбанк» в мае 2004 года) должен был остудить горячие головы банкиров и заставить их заниматься реальным сектором экономики. Но сам же Центральный Банк бодро рапортует о росте количества отозванных лицензий. Получается, что чем больше Центральный Банк отнимает лицензий, тем активнее банкиры включаются в процесс отмывания денег. Странно, не правда ли?
Попробуем разобраться в этой ситуации.

 

I

 

Начнем с терминологии. Недавно исполнилось 5 лет со дня принятия Федерального закона № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». В банковском сообществе этот нормативный акт именуется коротко — «115-й закон». Мы тоже его будем так называть.

Вдумаемся в смысл фразы «легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем». Некий наркобарон получил, очевидно, преступным путем, то есть путем продажи наркотиков, некоторую сумму денег. Он хочет на эти деньги приобрести нечто полезное — дом, яхту, машину или ювелирные изделия. На Западе для осуществления его мечты ему потребуется нажитые преступным путем деньги легализовать, превратить из «чёрных» в «белые». Иначе покупка не состоится. Чтобы ему этого не удалось сделать, все западные страны приняли у себя законы, аналогичные нашему 115-му закону, и создали международную организацию — ФАТФ — которая должна координировать работу и осуществлять обмен информацией между странами, которые борются с отмыванием. Действительно, если наркобарон не сможет направить свои деньги на покупку материальных благ, то зачем, спрашивается, он зарабатывал деньги? Не лучше ли податься в сельское хозяйство, и переключиться с выращивания опиумного мака на выращивание телят?

Теперь посмотрим, что происходит в России. В отличие от Запада, в России на «чёрные» деньги можно купить абсолютно всё — и дом, и яхту, и машину, и ювелирные изделия. Этот факт никого в нашей стране не удивляет. Следовательно, в России, в отличие от Запада, у лиц, наживших преступным путем деньги, нет никакой мотивации для легализации (или отмывания) денег. Отмыть деньги, то есть сделать их из «чёрных» (грязных) «белыми» (чистыми), в России никому не нужно. Если же исходить из расхожей в нашей стране точки зрения, что деньги, заработанные на приватизации, нажиты преступным путем, то мы дополнительно будем вынуждены констатировать, что на нажитые преступным путем деньги можно купить ещё и заводы, и газеты, и пароходы, и целые отрасли народного хозяйства.

Так как же Центральный Банк страны борется с отмыванием в то время, когда ни у кого в России не имеется потребности отмывать деньги? Посмотрим на пресс-релизы Департамента внешних и общественных связей Центробанка, посвященные отзывам лицензий у коммерческих банков. Такой-то банк выдал наличными столько-то миллиардов рублей. Такой-то банк отправил за границу столько-то миллиардов долларов. И так в каждом сообщении.

Но позвольте: если банк выдал деньги наличными или отправил их за границу, то он потенциально мог выступить соучастником превращения «белых» денег в «чёрные», но никак не наоборот! Действительно, на Западе взнос наличных считается значительно более подозрительной операцией, чем выдача. Взнос наличных предполагает потенциальную опасность той самой легализации преступных денег, с которой борется весь цивилизованный мир. Выдача уже «белых» денег никакой опасности с точки зрения отмывания в себе не несет. Деньги на счете в банке уже отмыты (если они когда-то и были нажиты преступным путем), они уже «белые», им легализация не требуется. Снимай наличными и пользуйся, закон о легализации к этим деньгам отношения не имеет.

Мне возразят: 115-й закон не только о легализации денег (чего в России в массовом порядке не наблюдается), но и о финансировании терроризма. Превращение денег из «былых» в «чёрные» потенциально может привести к тому, что «чёрные» деньги пойдут на финансирование теракта или террористической организации. Однако сопоставим цифры.

Известный террорист Шамиль Басаев в одном из своих интервью рассказал, что на теракт в Беслане у него ушло около 20 тысяч долларов. В прессе также фигурировала и сумма расходов на теракт против башен-близнецов 11 сентября в США — 500 тысяч долларов. С учетом ужасающей нищеты в тех регионах планеты, откуда набирают будущих террористов, содержание баз боевиков и снабжение их оружием вряд ли выливается организаторам террористического подполья в крупную сумму.

В тоже время, одновременно — 30 октября 2006 года — глава Росфинмониторинга Виктор Зубков сообщил в интервью «Российской газете», что в течение 2006 года Росфинмониторинг направил в правоохранительные органы более 3 тысяч материалов, касающихся отмывания денежных средств, на общую сумму один триллион рублей, а президент фонда ИНДЕМ Георгий Сатаров сообщил, что граждане в 2006 году заплатили 39 миллионов взяток на общую сумму 3 миллиарда долларов. Несложно посчитать, что 3 миллиарда долларов — это почти 100 миллиардов рублей. То есть 10% обналиченных (процесс противоположный по смыслу отмыванию) денег идет на взятки. А куда же остальные 90%? Чтобы ответить на этот вопрос достаточно посмотреть на темпы роста цен на недвижимость в России, а также на сообщения СМИ о приобретении всё той же недвижимости россиянами за границей. И предположить, сколько недвижимости приобретается без сообщений в СМИ. В недвижимость действительно текут миллиарды, если не десятки миллиардов долларов. Строительные компании с удовольствием принимают любые деньги от граждан за строящиеся и построенные объекты, сильно не разбираясь, каким путем они нажиты. Они сами очень много платят «чёрным налом». Суммы, идущие в эту отрасль экономики не сопоставимы с теми деньгами, которые требуются для содержания баз боевиков. Да и зачем, спрашивается, организаторам террористического подполья направлять на теракты деньги, полученные в банке, когда для этого достаточно направить небольшую толику выручки от продажи тех же наркотиков? То есть «чёрные» деньги применить по-чёрному, не осветляя их перед государственными органами?

Получается, что не в финансировании терроризма дело. Да и Центральный Банк, отзывая лицензии, ещё ни один банк не обвинил в этом тяжком преступлении. Банки обналичивают деньги, превращая их из «белых» в «черные», и эти деньги идут на материальные блага (прежде всего, в недвижимость), на взятки, на финансирование выборов и на зарплату в конвертах. Отмываются деньги, то есть превращаются из «черного» в «белое», в недвижимости, в форме разрешений, квот, постановлений, отступных за закрытие «проблем», невыборных должностей (на всё это идут взятки), выборных должностей (результат выборов), а также холодильников, телевизоров, компьютеров и т.д., на что идет зарплата в конвертах.

Дыра огромных размеров находится на таможне. Вывод «серых» денег за границу — прямое следствие «серого» импорта товаров. «Серый» импорт товаров — это всевозможные ухищрения, связанные с минимизацией таможенных пошлин. Всем хорошо известно, что купить в России многие импортные вещи часто бывает дешевле, чем на исторической родине их происхождения. Без чудес на границе такого феномена не могло бы быть. Получается, что пока таможня дает добро, спрос на вывод «серых» денег за рубеж будет. И масштабы этого спроса следует сопоставлять с объемом импорта товаров в Российскую Федерацию. Как и в случае с обналичиванием денег, банки, помогая клиентам вывести деньги хитрым путем за границу, способствуют превращению «белых» денег (полученных от реализации товаров в России) в «чёрные». Отмывание же этих денег происходит не в банках, а на таможне и на прилавках магазинов, когда не очень честно растаможенный товар предлагается покупателю.

Итак, вектор финансового потока в России и на Западе направлен в противоположные стороны: на Западе люди пытаются «чёрные» деньги превратить в «белые», а в России наоборот — из «белых» в «чёрные».

Банки являются зеркалом экономики. Они не способны повлиять на спрос, они лишь могут предложить услугу или её не предложить. Российские банки отмыванием денег не занимаются, потому что в России на эту услугу спрос невелик. Российские банки оказывают клиентам противоположную по направленности услугу — обналичивание и финансирование «серого» импорта. Центральный Банк борется именно с этими явлениями, так как с самим отмыванием он бороться не может — и недвижимость, и таможня, и коррупция, и выборы — всё, где действительно отмываются деньги, находятся вне сферы его компетенции.

Однако Центральный Банк при этом постоянно заявляет, что он борется с отмыванием денег. Почему? Всё ли дело в подмене понятий, или за этим стоит нечто более серьёзное?

 

II

 

Для того чтобы разобраться в этом вопросе, давайте посмотрим КАК Центральный Банк борется с теми экономическими процессами, которые он называет отмыванием.

Для начала посмотрим на наше законодательство, посвященное проблемам отмывания денег.

Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, принятый в декабре 2001 года, возлагает полномочия по рассмотрению дел об административных правонарушениях в области противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма на Росфинмониторинг. Однако в августе 2003 года Центральный Банк выпускает письмо № 117-Т, в котором пишет, что именно Центральный Банк, а не Росфинмониторинг, применяет к банкам меры воздействия за нарушения 115-го закона. Как указано в конце письма, «с Комитетом Российской Федерации по финансовому мониторингу (Чиханчин Ю.А.) согласовано».

Чтобы понять, какой статус имеет письмо № 117-Т, давайте заглянем в Федеральный закон «О Центральном Банке Российской Федерации». В статье 7 этого закона написано: «Банк России по вопросам, отнесенным к его компетенции, … издает в форме указаний, положений и инструкций нормативные акты, обязательные для федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, всех юридических и физических лиц». В Арбитражном процессуальном кодексе (статья 200) указано: «при рассмотрении дел об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных органов, … арбитражный суд … осуществляет проверку оспариваемого акта … и устанавливает их соответствие закону или иному нормативному правовому акту».

Таким образом, Центральный Банк издает нормативные акты в форме указаний, положений и инструкций. Если его решения будут оспариваться в суде, то суд будет проверять эти решения на соответствие нормативным актам. Письма в число нормативных актов не входят. И суд не будет рассматривать решения Центрального Банка на соответствие его письмам.

Получается, что Центральный Банк присвоил себе право карать банки за нарушения 115-го закона чуть-чуть подпольно, подменив норму Кодекса Российской Федерации своим письмом, не имеющим даже статуса нормативного акта.

Можно было бы предположить, что это было сделано, чтобы исправить изъян в законодательстве, чтобы быстрее поставить заслон нарушителям 115-го закона в банковской сфере. Но, как мы знаем, первый отзыв лицензии по статье об отмывании произошел в мае 2004 года, а настоящий «сенокос» начался уже 2005 году. Прошло уже более трёх лет с августа 2003 года, но до сих пор в законодательство право Центробанка наказывать за нарушения 115-го закона не внесено, и любые меры воздействия (кроме отзыва лицензии) по этому поводу Центральный Банк продолжает применять к банкам подпольно, потому что с Чиханчиным Ю.А. это согласовано.

Странно, не правда ли?

Посмотрим дальше. Центральный Банк в июле 2005 года выпускает письмо № 98-Т (опять письмо!), в котором расписывает, как и за какие нарушения 115-го закона надо наказывать банки. Это письмо называется «методические рекомендации». И по своему названию, и по своему статусу ненормативного акта данный документ имеет рекомендательный характер. То есть к одним может быть применим, а к другим — нет. Какой-то двойной стандарт получается. Почему же этому письму Центробанк не придал статус нормативного акта? Почему не выпустил его в форме указания, положения или инструкции? Опять не понятно.

Продолжаем изучать законодательство. В 2005 году Центральный Банк выпустил целую серию документов, посвященных признакам отмывания денежных средств, и как с этим бороться. Это письма №№ 12-Т, 17-Т, 99-Т, 161-Т. Обращаю внимание — снова письма. Так же, как и в предыдущих случаях, они имеют рекомендательный характер, обязательны для одних и не обязательны для других.

Нормативные акты, которые выпустил за последние пять лет Центральный Банк, посвящены исключительно технике исполнения 115-го закона: как заполнять поля в сообщении в Росфинмониторинг, как идентифицировать клиентов, что делать в случае отбраковки сообщения. Но про отмывание (или обналичивание) денег в них ни слова.

За более чем пять лет после принятия 115-го федерального закона Центральный Банк России не издал ни одного (!!) нормативного акта, посвященного проблемам отмывания денег!

Если звёзды зажигаются, то это, как говорится, кому-то нужно.

После такого экскурса в законодательство посмотрим теперь, как же на практике зажигаются звёзды, то есть, как Центральный Банк применяет свои нормативные акты по борьбе с отмыванием, которых нет.

 

III

 

Начнём с приема банков в систему страхования вкладов (ССВ). Всем уже вбили в мозги мысль, что в систему страхования попали банки, которые деньги не мыли, и не попали, которые деньги мыли.

Сверимся с фактами.

Летом и осенью 2005 года на Комитет банковского надзора Центрального банка выносятся банки «Конверс», «Контраст», «Визави», «Орион», «Кубань». У всех акты проверок замечательные, нарушений нет, заключения подразделений Центрального Банка положительные. Решение — отказать. Почему? Потому что моют деньги. Но ведь в актах проверок у этих банков про отмывание ни слова! Мы всё равно считаем, что эти банки моют деньги, нам так кажется — отвечают в Центральном Банке. Хорошо, в законе о страховании вкладов нет такого критерия отказа, как ощущения чиновника ЦБ, но если же вы всё-таки принимаете решения по интуиции, а не по нормам права, тогда скажите, почему отказали банку «Кубань»? В его балансе даже проводки, вызывающей вопросы, не найдешь. Потому что «Кубань» принадлежит банку «………….» (здесь и далее названия банков в письме опущены. — прим. ред.), а тот моет деньги — парируют в Центробанке. К слову сказать, в акте проверки банка «……………» также всё чисто, но ощущения чиновников ЦБ сильнее…

Если в ЦБ так развита интуиция, давайте посмотрим на другие примеры. В конце 2004 года на рассмотрение поступил Сберегательный Банк России — бесспорный лидер не только по числу частных вкладов, но и по объему обналички, что никем и никогда не отрицалось. У Сбербанка был ужасный акт — недосозданные резервы тянули на недостоверность отчетности, плохо работала служба внутреннего контроля. В интервью Аллы Алёшкиной, первого зампреда Сбербанка, об этом было сказано подробно. В довершение всего в отношении банка действовало предписание Центрального Банка, что прямо запрещает согласно закону о страховании принимать банк в систему. Какое решение принял ЦБ? Ошибки считать недочетами, предписание срочно отменить, банк в систему страхования принять.

Но то — Сбербанк — скажите Вы. Кто же осмелится его не принять в ССВ?

Тогда возьмем другой банк — «…………….». Он обналичивал деньги через счет некоего азербайджанского «АМИ-банка». В период вступления банка в систему страхования Центральный Банк направил официальный запрос в Национальный Банк Азербайджана с просьбой предоставить информацию об «АМИ-банке». Банк Азербайджана ответил, что такого банка не существует. Руководство Центрального Банка, получив такой ответ, приняло решение: считать, что банк, прокрутивший миллиарды рублей через несуществующий банк, ошибся в отчетности. Несмотря на заявление бывшего Посла Азербайджана в России в отношении мошеннических действий руководства банка, «Международный банк Храма Христа Спасителя» вступил в систему страхования вкладов.

«Международный банк экономического сотрудничества» принадлежал, как известно, московским чеченцам. Вот уж где Центральному Банку надо было проявить принципиальность — ведь риск финансирования терроризма в этом случае явно выше среднестатистического. Но нет. Банк был принят в систему страхования с первой попытки. Почему? Акт проверки был хороший — говорят в ЦБ. Но ведь хороший акт был и у банков, перечисленных выше, которых в систему страхования не приняли! Нам показалось, что этот банк обналичкой не занимается — парируют в ЦБ. Тогда почему же 70% активов банка находится в кассе? — не унимаемся мы. Вопрос остается без ответа. Хорошо известно, что всего через три с половиной месяца в этом банке было обнаружено, что 50% активов банка, находящихся в кассе, куда-то исчезло, и у банка отозвали лицензию. Будем надеяться, что исчезнувшие из кассы деньги на финансирование терроризма не пошли.

К слову сказать, в систему страхования вкладов попали практически все банки Северного Кавказа и практически все банки, принадлежащие московским кавказцам. Обстоятельство странное в свете борьбы с финансированием терроризма, однако, скорее всего, здесь чиновники Центрального банка ничего предосудительного не увидели.

Кавказские банки — не показатель, — возразит читатель, — всем известна способность южан «решать проблемы». Ладно, обратим взор на банки, в которых даже намека нет на южный след.

Как следует из пресс-релиза Генеральной прокуратуры, с февраля 2005 года за работниками банка «Нефтяной» велось наблюдение в рамках уголовного дела по отмыванию денег. Из отчетности банка было видно, какой внушительный оборот по кассе показывал банк. Однако в сентябре 2005 года банк вступил в систему страхования вкладов. А в декабре того же года Генеральная прокуратура пришла в банк. Дальнейшую историю все знают.

«…………………….» стал знаменит в определенных кругах благодаря своему бывшему работнику — Паше по кличке «Вертолет». Паша занимался обналичкой в товарных масштабах. Сколько миллиардов он прокрутил через «………………» — знают только в самом банке и в ЦБ. Банк вступил в систему страхования вкладов. Почему? «Заносили в ЦБ каждый месяц — вот нам и дали шанс исправиться», — отвечают в банке.

Такую же историю могут рассказать в «……….. банке», «………. банке» и сотнях других московских банках. В систему страхования вступили банки, находящиеся на квартирах, полуподвальных помещениях, численностью работников в 15 человек. На что жили и живут эти банки? Осмелюсь сказать, что сотни банков, принятых в систему страхования, как занимались обналичкой, так и занимаются, многие ничего другого не умеют, а некоторые даже не хотят уметь.

Итак, факты не подтверждают, что всенародно озвученный критерий «моет — не моет» был решающим при отборе банков в систему страхования. Зато факты подтверждают, что избирательный принцип применения законодательства при отборе в систему страхования был применен Центральным Банком в полной мере.

Но тогда какой же критерий Центральный Банк применял? Не только тот, о котором Вы подумали, уважаемый читатель. Чтобы добраться до истины, изучим вопрос дальше.

 

IV

 

После завершения этапа приема банков в ССВ начался новый этап — отбора лицензий у банков в ССВ не вступивших. В пресс-релизе Центрального Банка, выпущенном в январе 2006 года по итогам отбора банков в ССВ, прозвучало грозное предостережение: из 191 не принятого в ССВ банка у 24 уже отозвана лицензия. По-русски говоря, спасайся, кто может. Если тебя не приняли в ССВ, значит, скоро тебя похоронят. За 2006 год уже отозвано более 40 лицензий у таких банков. Центральный Банк предупреждал…

Как же отзывались эти лицензии?

Начнем с уже упомянутого банка «Орион». В систему страхования его не приняли, несмотря на хороший акт проверки. Затем в банк пришла новая проверка, и написала другой акт. В этом акте, помимо прочего, банку указали на 3 сообщения в Росфинмониторинг, которые тот не отправил. Во всех трёх случаях между датой регистрации компании — клиента банка и датой первой операции прошло ровно три месяца. По 115-му закону, если разрыв между этими двумя датами не превышает трёх месяцев, надо направить сообщение в Росфинмониторинг. Банк объяснил проверяющим, что в программе, которая считает трёхмесячный срок между датами, установлен параметр 91 день, но первая дата была в июне, а вторая — в сентябре. Между этими месяцами два длинных месяца — июль и август, поэтому 3 месяца в данном случае равны 92 дням. Банк сообщения направил, но это уже не помогло. Лицензию отозвали в связи с тем, что банк, как сказано в пресс-релизе ЦБ, «допускал грубые нарушения законодательства о противодействии отмыванию преступных доходов, в том числе не направлял в Федеральную службу по финансовому мониторингу сообщения по операциям, подлежащим обязательному контролю». Однако за такое нарушение, выявленное в первый раз, письмо № 98-Т рекомендует ограничиться штрафом либо ввести ограничения на отдельные операции, но никак не отозвать лицензию.

Вот тут-то и проявляется смысл рекомендательного характера писем Центрального Банка! Да, для других банков это будет означать штраф, но для этого конкретного банка — отзыв лицензии. Почему? Потому что, как сказано в том же пресс-релизе Центрального Банка, московский филиал этого банка осуществил «за несколько месяцев 2005 года сомнительных операций на сумму порядка 27 млрд. руб.».

Вот здесь имеет смысл остановиться. В 115-м законе есть статья, в которой написано, что, если у работников банка «возникают подозрения, что какие-либо операции осуществляются в целях легализации (отмывания) …, эта организация, не позднее рабочего дня, следующего за днем выявления таких операций, обязана направлять в уполномоченный орган сведения о таких операциях». То есть, если подозрения возникают — надо направлять, а если не возникают — не надо. Это и есть сомнительные операции. При этом в другом законе, «О банках и банковской деятельности», сказано, что за неоднократное неисполнение 115-го закона Центральный Банк имеет право отозвать у банка лицензию — но кроме статьи этого закона о сомнительных операциях.

Оставим в стороне вопрос, кто и как считал эти 27 млрд. руб. — так как они сомнительные, то с точки зрения одного есть в чем сомневаться, а с точки зрения другого — нет. Интереснее другое. Центральный Банк знает, что за сомнительные операции закон прямо запрещает отзывать лицензии. Деньги банк не отмывал и не обналичивал — на первое, как мы уже знаем, в России нет спроса, о втором бы прямо сказали. «Неоднократное неисполнение» 115-го закона выразилось в трёх сообщениях на границе трёхмесячного срока. Явно техническая ошибка, которая еле-еле тянет на штраф. Но вместо этого отзывается лицензия в связи с «грубыми нарушениями» 115-го закона и 27-ю миллиардами «сомнительных операций».

Какая-то работа на публику. Что-то Центральный Банк не договаривает об истинных мотивах.

Возьмём другой банк — «Роскомветеранбанк». Этот банк являлся участником системы страхования, вступил в неё в январе 2005 года. Как и в случае с банком «Нефтяной», этот банк явно к моменту вступления в ССВ находился в разработке спецслужб, так как в мае 2005 года в банк пришли сотрудники Департамента экономической безопасности МВД РФ и изъяли 97 млн. рублей неучтенной наличности. Прямая противоположность чеченскому «Международному банку экономического сотрудничества» — там деньги из кассы исчезали, здесь же были с избытком. Финал тот же — отзыв лицензии.

За что? Оказывается, согласно пресс-релизу Центробанка, этот банк «допускал многочисленные нарушения банковского законодательства в части ведения кассовых операций, организации бухгалтерского учета, неисполнения требований предписаний Банка России, а также требований законодательства о противодействии отмыванию преступных доходов. Кредитная организация неадекватно оценивала риски на возможные потери, что привело к значительной потере размера ее собственных средств (капитала). За указанные нарушения к банку неоднократно применялись как предупредительные, так и принудительные меры воздействия».

Внушительный перечень, не правда ли? В совокупности с изъятыми милиционерами 97 миллионами неучтёнки, диагноз ясен. Но Центральный Банк в данном случае лицензию не отзывает. Он чего-то ждёт.

И вот, наконец, дождался: «В течение декабря 2005 года банк осуществил операции по «обналичиванию» денежных средств отдельным клиентам на сумму более 35,3 млрд. руб. При этом валюта баланса банка составляла менее 164 млн. руб.».

Итак, с мая по декабрь Центральный Банк терпеливо полгода ждал, когда же банк, наконец, обналичит 35 миллиардов. Когда это произошло, Центральный Банк тщательно считает, сколько же надо заплатить вкладчикам («по предварительным данным размер обязательств банка перед вкладчиками не превышает 11641 тыс. руб.»), и только после этого не спеша отозвал лицензию — 25 января 2006 года, через 2 дня после «Ориона».

Странная избирательность. В одном случае Центробанк очень спешит, говорит о «грубых нарушениях» 115-го закона, бубнит о каких-то «сомнительных операциях», но лицензию отзывает очень быстро. В другом — накапливает целый букет проблем, терпеливо дожидается, когда банк за месяц обналичит 35 миллиардов, и после этого, тщательно посчитав деньги вкладчиков, отзывает лицензию.

Смотрим дальше. 22 марта отозвано ещё три лицензии. «Би-Си-Ди» банк выдал за месяц 14,9 млрд. рублей. С 19 января 2006 года банку был введен запрет на выдачу наличных денежных средств из кассы банка. Однако вопреки запрету банк в 2006 году продолжал выдавать своим клиентам наличные деньги из кассы на цели, запрещенные Банком России. Но терпеливо ждали, и отозвали лицензию только 22 марта.

Банк «Региональная перспектива» выдал в декабре-январе по подложным документам двум физическим лицам 138 млн. долларов США. Тянет на признаки преступления. Но лицензию отозвали лишь 22 марта.

Банк «Панэмстройбанк» «допускал нарушения по выполнению резервных требований, не направлял или направлял в Федеральную службу по финансовому мониторингу с нарушением установленного срока сообщения…». Остановимся. В случае нарушения резервных требований или, по-другому, неадекватной оценки качества выданных кредитов, Федеральный закон «О Центральном Банке Российской Федерации» предписывает Центральному Банку довести до кредитной организации свою позицию в отношении стоимости её активов, а кредитной организации — отразить мнение Центробанка относительно размера резервов в своём учете. И всё. За нарушение резервных требований закон не предполагает отзыв лицензии. За ненаправление сообщений в Росфинмониторинг, как мы уже знаем, полагается согласно письму № 98-Т штраф. За направление сообщений с нарушением срока также полагается штраф, но поменьше. Но письмо № 98-Т носит рекомендательный характер! Для «Панэмстройбанка» это означает, что у него отзовут лицензию, а не оштрафуют.

И вновь та же коллизия. Два банка деньги обналичивают, один из них даже подозревается в совершении преступления, но лицензии отзываются не спеша. В чём провинился третий банк — не понятно — но лицензия тоже отзывается.

При этом во всех пяти случаях Центральный Банк в приказе об отзыве лицензии ссылается на 115-й закон. Возникает ощущение, что ЦБ борется с отмыванием денег. Но, как мы видим, ни один из пяти банков в отмывании не был заподозрен. Три банка занимались операцией, противоположной отмыванию — обналичиванием денег, но лицензии у них как раз отзывались медленнее обычного. Во всех же пяти случаях Центральный Банк просто нашёл два и более случая ненаправления или несвоевременного направления сообщений в Росфинмониторинг, и эту техническую ошибку каждого из банков выдал за «неоднократное неисполнение» 115-го закона.

Получается, что 115-й закон во всех случаях притягивается за уши, как формальный повод отозвать лицензию, но не как причина. Однако упоминание 115-го закона в тексте приказа об отзыве лицензии, равно как и в пресс-релизе Центрального Банка, позволяет Центробанку каждый раз повесить на свою грудь очередной орден за борьбу с отмыванием денег. Якобы борьбу.

Аналогичную картину видим 20 апреля. Вновь три отзыва лицензий. По одному банку — «Межотраслевому промышленному» — у Центрального Банка имеется информация правоохранительных органов о фактах, свидетельствующих о легализации денежных средств, приобретенных преступным путем, выдаче наличных с расчетных счетов фирм «однодневок», оформленных по утраченным паспортам или на подставных лиц. То есть признаки преступления. Хотя, как мы уже видели, даже в случае вынесения судебного решения, как это было с «Европейским трастовым банком», у банка можно не только не отозвать лицензию, но и в систему страхования вкладов включить.

Другой банк — «РФТ» — за год выдал из кассы 22 млрд. рублей. Гораздо скромнее, чем «Роскомветеранбанк», который большую сумму выдал за месяц. А финал одинаков.

По третьему банку — «РТБ» — как и по «Панэмстройбанку» не понятно, в чём причина. Вновь «отсутствие адекватных резервов по кредитным рискам, несвоевременное направление в Федеральную службу по финансовому мониторингу сообщений …». А ведь при «отсутствии адекватных резервов по кредитным рискам» Сберегательный Банк России в систему страхования вкладов приняли.

Таким образом, Центральный Банк явно демонстрирует справедливость старой истины «закон что дышло». Разбирая один за другим факты, мы всё больше убеждаемся в разумности действий тех руководителей этого ведомства, которые не придавали письмам, посвященным 115-му закону статус нормативных актов. Если бы закон был един для всех, такой богатой палитры решений не было бы. Однако она есть, и когда кто-то из банков рискует обратиться в суд, Центральный Банк говорит в суде: «мы профессионально разбираемся в проблемах банков, суду эти тонкости не понять, наши решения компетентны, потому что мы — орган, уполномоченный решать такие вопросы, поверьте нам, мы всё взвесили». И суд верит. Даже если это расходится с законом или здравым смыслом. Объективно говоря, Центральный Банк России — лидер по доле выигранных в суде дел. Частично это достигается за счет расплывчатости законодательства, в том числе игры под названием «этот акт нормативный, а этот — рекомендательный». Но не только.

С конца 2005 года для Центрального Банка начались неприятные времена. Один за другим банки стали выигрывать в суде дела по оспариванию отрицательных решений ЦБ по их недопущению в систему страхования вкладов. «Майма», «Ист-Бридж», «Сатурн», «ВИП», «Русский банк делового сотрудничества», «Федеральный промышленный банк» один за другим выигрывали судебные процессы. «Ист-Бридж» и «Сатурн» даже стали на основании судебных решений привлекать вклады населения. В банковском сообществе появилась ересь — крамольная мысль о том, что с Центральным Банком можно выяснять отношения в суде. Не тут-то было.

В середине мая Центральный Банк получает из суда решение о том, что проиграл «ВИП-Банку» дело о страховании вкладов. Через несколько дней банку выносится предписание, запрещающее выполнять какие-либо операции, банк отключается от системы электронных расчетов с РКЦ. За что? За ошибку в бухгалтерском учете 2000 года и два из тысячи паспорта сделок, закрытых как-то не так. Под таким явно формальным предлогом в один день уничтожается банк с десятком региональных подразделений, с 500 сотрудниками, с 15 тысячами клиентов. Да ещё банку предписывается в течение трёх дней закрыть 600 корреспондентских счетов, на открытие которых ушло несколько лет. Так как банк заставили нести платёжки в РКЦ на бумажном носителе, то появилась возможность ещё три дня эти платёжки не принимать — то печать не очень круглая, то подпись не очень понятная, то бумага не соответствует ГОСТу. Пожалуйста — за три дня цветущий банк превращается в руины, среди клиентов паника. А теперь, товарищи банкиры, вы можете продолжить судиться с Центральным Банком. Но даже если выиграете, то бизнес, который мы у вас отобрали, уже не вернете.

Чуть позже у «ВИП-Банка» отзывается лицензия. Формулировка стандартная: «несвоевременно направлял в Федеральную службу по финансовому мониторингу сообщения, …, не создавал адекватные резервы по активам». О реальной причине — ни слова.

Если кому-то ещё не понятна серьезность намерений Центрального Банка, то продолжение следует. «Федеральный промышленный банк», ещё один «победитель» судебных разбирательств по страхованию вкладов в конце июля получает аналогичное предписание. Тот же запрет осуществлять какие-либо операции, такое же отключение от системы электронных расчетов с РКЦ. За что? Да по итогам проверки, завершившейся ещё в марте. Вообще-то, внутренний (вновь ненормативный!) акт Центрального банка, приказ № 100-ОДТ, регламентирует вынесение решения по итогам проверки в течение двух месяцев. Но ненормативный акт — он же рекомендательный. В случае с «Федеральным промышленным» надо было банкиров помучить, чтобы они подольше пребывали в неизвестности о своем будущем. Ведь банк выиграл дело по страхованию ещё в апреле, в мае он увидел, что можно сделать с коллегами одним росчерком пера чиновника Центрального Банка. И до июля банк ждал своей судьбы.

Дождался. Почти миллиард рублей зависает у банка на корреспондентском счете в РКЦ после отключения от электронных расчетов. Всё та же история с тремя стандартными днями, когда Центробанк под различными предлогами не принимает платежи, создавая панику среди клиентов. Затем отзыв лицензии.

Причина отзыва стандартная: «направлял в Федеральную службу по финансовому мониторингу с нарушением установленного срока сообщения, …, не создавал адекватные резервы на возможные потери по ссудам». Но в отличие от «ВИП-Банка» есть и конкретика: «Деятельность банка связана с проведением платежей клиентов в целях вывода средств за рубеж и уклонения от обязательных таможенных процедур. Так в период с июня 2005 г. По март 2006 г. общий объем вывода за рубеж денежных средств, в основном в оффшорные зоны, составил 31,5 млрд. руб.». Звучит как обвинение, однако, если вдуматься в смысл написанного, то банк лишь исполнял платежи клиентов. А клиенты занимались «серым» импортом. Банк за них, по версии ЦБ, пострадал. А почему? Разве эти клиенты были аффилированы банку? Разве Центральный Банк издал нормативный акт, устанавливающий критерии расчетов за «серый» импорт и запрещающий такие расчеты? А было ли у банка формальное основание отказать клиенту в платеже, если Центробанк не позаботился такое формальное основание сформулировать? Может быть, банк должен был показать клиенту рекомендательное письмо ЦБ? А если бы тот пошёл в суд и сослался не на рекомендательные письма, а на нормативные акты, в которых написано, что если у тебя есть деньги на счете, ты можешь платить их куда угодно, только не на счета террористов.

И кто-нибудь задумывался, сколько денег выводится за рубеж, в том числе и с уклонением от таможенных процедур, через «Внешторгбанк»? Причём за один день, а не за год?

Итак, Центральный Банк добился своего: желающих судиться стало меньше. Остальные судебные решения по страхованию вкладов Центробанк, кстати, тоже не выполнил: ни один из четырёх оставшихся в живых «победителей» в систему страхования допущен не был. Что же до «ВИП-Банка» и «Федерального промышленного» то здесь Центральный Банк воспользовался ещё одной хитростью законодательства. Дело в том, что согласно Федеральному закону «О банкротстве кредитных организаций» временная администрация банка представляет интересы банка в суде по любым делам, кроме дела об оспаривании отзыва лицензии. Согласно этому же закону, руководителем временной администрации является служащий Центрального Банка, а её состав формируется приказом Центрального Банка. Таким образом, в любых делах, в которых банк судится с ЦБ, его интересы после отзыва лицензии начинает представлять … сам Центральный Банк! В лице временной администрации. И вот временная администрация банков, победивших в споре по страхованию вкладов, приходит от имени этих банков в суд, признает правоту ЦБ и отказывается от претензий.

С судами всё понятно. Центральный Банк делает с банками что хочет, он им и орган лицензирования, и надзора и инспектирования, и законодатель, и суд ему не указ. А если кто осмелился — показал, кто в доме хозяин.

Но как разобраться в причинах столь разношерстных решений и по страхованию вкладов, и по отзывам лицензий, которые не были связаны с судебными процессами?

Для этого заглянем во вчерашний день. Точнее, 2 ноября 2006 года. Центральный Банк объявил, что отозвал лицензии у банков «Интерсвязь» и «Европроминвест».

По «Интерсвязи» кроме стандартного «направлял в Федеральную службу по финансовому мониторингу с нарушением установленного срока сообщения» есть и конкретика: «В 2006 году за достаточно короткий срок банк выдал клиентам наличные денежные средства на общую сумму 1,4 млрд. рублей. Кроме того, в середине 2006 года через банк были проведены операции, имеющие признаки сомнительных, на общую сумму 2,6 млрд. рублей. За указанные нарушения к ООО КБ «Интерсвязьбанк» неоднократно применялись меры воздействия».

Позвольте, за какие нарушения к банку неоднократно применяли меры воздействия? За выдачу наличных денежных средств клиентам? Это прямая обязанность банка согласно Федеральному закону «О банках и банковской деятельности», статья 5. За сомнительные операции? Мы в этом уже разбирались, за это наказание законодательством не предусмотрено, а сам ЦБ нормативные акты по данному поводу не издает. Не понятно.

С «Европроминвестом» ещё интереснее. Банк имеет Генеральную лицензию и является участником системы страхования вкладов. Раньше ещё ни у одного банка — участника системы страхования Центробанк Генеральную лицензию не отзывал. Что же такое банк совершил? Читаем: «допускал неоднократные нарушения законодательства о противодействии отмыванию преступных доходов в части несвоевременного направления в Федеральную службу по финансовому мониторингу сообщений». Ну, это мы уже слышали, за это полагается штраф. Читаем дальше: «с середины 2005 года клиентами было проведено через банк свыше 38 млрд. рублей в рамках операций, имевших сомнительный характер». Клиентами было проведено через банк… А наказывают банк. В точности как с «Федеральным промышленным». И снова «сомнительные операции», за которые закон запрещает отзывать лицензию. Но здесь застрахованные государством вкладчики. Почему же они теперь должны выстроиться в очередь за своими вкладами, в то время как за нарушения, совершенные банком, больше штрафа не полагается?

Почему отозвали Генеральную лицензию у застрахованного банка?

Обратим внимание на нюанс. У банка «Европроминвест» за несколько лет не было ни одного предписания от Центрального Банка. Значит, был на хорошем счету. И вот 24 октября, а затем 30 октября банк получает два предписания подряд, а 2 ноября у него уже отзывают лицензию. Фантастическая поспешность! Центральный Банк настолько спешил, что забыл даже посчитать вкладчиков. В его пресс-релизе не нашлось места ни упоминанию, что вклады в банке застрахованы, ни указанию объема этих вкладов. А, между прочим, их в банке почти 200 миллионов рублей.

 

V

 

Вот теперь и настало время добраться до истины. Вспомним «Роскомветеранбанк». Тогда Центральный банк не спешил, тщательно пересчитывал вкладчиков. А банк снимал миллиардами наличность. Здесь «Интерсвязьбанк» снял 1,4 миллиарда за «короткий срок» (столько же, сколько «Роскомветеран» снимал за один день), а «Европроминвест» вообще ничего не снимал. И по «Европроминвесту» даже не успели сосчитать вклады.

Разгадка близка. И вот она. Осенью 2005 года руководству «Роскомветеранбанка» сделали предложение, от которого было трудно отказаться: «у Вас после изъятия 97 миллионов финансовые трудности, Вашему банку всё равно недолго жить осталось, давайте его подожжём». На жаргоне «поджечь» банк — значит, прокрутить через него миллиарды рублей наличности за очень короткий срок. Руководство «Роскомветеранбанка» согласилось, и банку дали «поработать». А руководство «Европроминвеста» отказалось, может быть и потому, что сформулировано оно было по-варварски: «руководство ЦБ считает, что Ваш банк надо закрыть (без объяснения причин); если Вы согласитесь его поджечь, это сохранит банку ещё несколько месяцев жизни». Банк отказался, и его закрыли мгновенно. Стерли в порошок за несколько дней. Чтобы другим не повадно было делать не так, как велит руководство ЦБ.

Итак, в действиях Центрального Банка начинает просматриваться смысл. Он регулирует очень прибыльный рынок обналички, милует тех, кто обналичивает и исправно платит, и карает тех, кто платить не хочет и отказывается идти на панель.

А для чего это Центральному Банку? Неужели у него денег мало? Или всё дело в корыстных интересах нечистоплотных чиновников?

Чтобы это понять, давайте приглядимся к происходящим процессам.

На 100% иностранный «……Банк» получает в Центральном Банке индивидуальные разрешения. На 100% иностранные «….. банк» и «……банк» активно развивают розничную сеть. Крупнейшие отечественные банки ищут способ продаться иностранным банкам. Чуть-чуть не была заключена сделка по приобретению всё тем же «………» банка «…….», входящего в 30 крупнейших банков страны. Львиная доля операций по обналичиванию и выводу денег за рубеж проходит через государственные «Сбербанк» и «Внешторгбанк». В это самое время для мелких и средних банков закручивают гайки, считают отбраковки, высчитывают несвоевременно направленные сообщения в Росфинмониторинг. Два сообщения, и уже имеется состав «неоднократности неисполнения» 115-го закона — и ты потенциальный труп. К тебе могут прийти люди, и сделать предложение такое же, как сделали «Роскомветерану» и «Европроминвесту». Откажешься — закроют. Пойдешь в суд — получишь тоже, что «ВИП-Банк» и «Федеральный промышленный».

А кто-нибудь знает, что был период, когда на 100% иностранный банк «Дж.П. Морган Банк Интернэшнл» не направил ни одного сообщения в Росфинмониторинг за несколько месяцев, и ему за это ничего не было?

Круг любимчиков Центробанка сужается — это государственный и иностранные банки. Ну, ещё, конечно, группа мелких и средних банков, ведь у многих высокопоставленных чиновников ЦБ имеются свои «любимые» лично ими банки.

Можно ли определить более точный круг? Можно.

Посмотрим в годовой отчет Центрального Банка за 2005 год. Он официально опубликован на сайте ЦБ. На странице 171 находим описание странной схемы. Оказывается, Центральный Банк сам заключает сделки с некими неназванными нерезидентами, предоставляя им кредиты и одновременно получая от них же депозиты, причем в той же сумме и на тот же срок. Зачем? Очень просто: предоставляя кредиты, Центробанк получает ценные бумаги неких неназванных нерезидентов, а, привлекая депозиты, размещает свои ценные бумаги. На той же странице 171 перечислены ценные бумаги, которыми располагает ЦБ: это государственные долги ведущих стран мира. Доходность по ним — самая минимальная из всех возможных. Любые ценные бумаги, которые Центральный Банк получает взамен, имеют доходность выше, как минимум на 3 процентных пункта.

Что же тут плохого, скажете Вы. Центральный банк прокручивает золотовалютные резервы или находящийся у него на сохранении стабилизационный фонд, и зарабатывает на этом для страны 3 процента в год. Если бы это было так, отчет о таких операциях был бы не на 171-й странице, а чуть ли не на титульном листе годового отчета. Шутка ли — заработать для Родины несколько миллиардов долларов в год!

Но потому и находится информация в разделе «примечания к годовой отчетности», что рапортовать не о чем. Согласно годовому отчету, за 2005 год Центральный Банк осуществил вышеописанных сделок с некими неназванными нерезидентами на сумму 3,3 трлн. руб. или 115 млрд. долл. США, в 2004 году — на сумму 2,8 трлн. руб. или 100 млрд. долл. США. Прибыль Центрального Банка от таких операций (читайте внимательно!) составила в 2005 году 210 млн. руб. или 7 млн. долл. США, в 2004 году — 142 млн. руб. или 5 млн. долл. США. Таким образом, рентабельность сделок составляет 0,006% за 2005 год и 0,005% за 2004 год. Но ведь такой доходности не бывает! Получается, что сам Центральный Банк заключил безо всяких там клиентов сомнительных сделок за два года на 6,1 триллиона рублей! Всем банкам страны учиться и учиться…

Круто, не правда ли? За два года заключено сделок на 215 млрд. долларов США. Прибыль должна составить никак не менее 6 миллиардов долларов, а она, почему-то, оказалась равной 12 миллионам долларов.

Где деньги, Зин? Вероятно, надо спросить у неназванных нерезидентов.

Добавим сюда странный обмен ГКО в июле 1998 года — только для иностранцев и прямо перед дефолтом. Добавим сюда, с каким удовлетворением руководство Центрального Банка заявляет о росте доли иностранных банков в банковской системе.

А напоследок, перед выводами, задумаемся: почему рубль укрепляется по отношению к доллару на 10% в год, инфляция в США составляет 3%, а в России — 10% по официальным данным? По логике вещей инфляция в России должна быть минус 7%. В чьих карманах оседает разница в 17% годовых в долларах США?

Очевидно, у тех, кто может пригнать в страну доллары, переложить их в рубли, купить новые госбумаги (вместо канувших в лету ГКО) и, заработав невероятную по западным меркам прибыль, вывести деньги за рубеж. Знакомая по 1998 году схема, не правда ли?

Вряд ли, если учесть объём операций Центробанка, это жалкие 2,6 или 31,5 или 38 миллиардов рублей «за короткий срок». Очевидно, что игра идёт по-крупному. Есть серьезные интересы, которые имеет смысл защищать.

Так чьи же это интересы?

В государственных «Сбербанке» и «Внешторгбанке» трансграничные операции осуществляют, в основном клиенты этих банков. Маленькие банки — любимчики руководителей ЦБ — могут подыгрывать в эту игру, но не могут в ней участвовать серьезно из-за своих небольших размеров. Остаются, как и в 1998 году, иностранные банки. Их статус позволяет им официально переводить огромные капиталы в Россию и обратно, зарабатывая при этом, как и в прошлом тысячелетии, спекулятивную прибыль.

Вот теперь всё встает на свои места.

Центральный Банк России заинтересован в открытии для иностранных банков российского рынка. С их помощью он участвует в широкомасштабной схеме по выводу капиталов за рубеж, причем не крохами, а миллиардами долларов в год. Для расчистки пространства для них необходимо создать и постоянно поддерживать иллюзию, что российские банки грязные, они постоянно и повсеместно моют деньги. Тогда и руководство страны, и общественность согласятся с правильностью предпринимаемых Центральным Банком мер, и не будут вмешиваться в его схему. Рождается жупел «борьбы с отмыванием денег». То, что в России нет спроса на отмывание денег, а есть спрос на прямо противоположную по смыслу услугу — никого не волнует. И то, что 115-й закон написан под западный стандарт, и не приспособлен к российской реальности, где всё наоборот — тоже никого не волнует. Фраза, произнесенная десятки, сотни и тысячи раз, становится истиной.

Так как 115-й закон не приспособлен к российской реальности, а в Центральном Банке понимают, что никакого отмывания денег в стране не происходит, то и нормативные акты не нужны. То есть их можно написать, но про обналичку и «серый» импорт, а не про отмывание, но тогда надо переделывать базовый 115-й закон, а, значит, признавать, что белое — это белое, а черное — это чёрное. Кому это нужно? Ведь на Западе и так с пониманием закрывают глаза и удовлетворяются количеством отозванных лицензий.

Возникает правоприменительная практика. Центральный банк не интересуют преступления на экономической почве. Тем более его не интересует финансирование терроризма. Для этого существуют другие ведомства. Изобретена простая формула: находишь 2 не вовремя направленных сообщения в Росфинмониторинг за год, а это можно найти минимум у 95% банков, у крупных — абсолютно у всех, и вот тебе, пожалуйста, неоднократное неисполнение 115-го закона. Формально-юридический состав для отзыва лицензии. Можно нагибать любой банк по своему усмотрению. Тех, кто не слушается, качает права, ходит в суд или не платит — в первую очередь. В конце концов, своим маленьким любимчикам тоже надо что-то кушать, а для этого им неплохо избавляться от конкурентов.

И совершенно неважно, чем занимается опальный банк. Он опальный потому, что на него указали пальцем. Он может быть идеально чист, но если он не захочет пойти на панель, то есть «поджечься», его закроют в считанные дни. А захочет «поджечься» — его всё равно закроют, но позже, когда Центробанк наработает фактуру по объёму «выявленного» «отмывания». В любом случае, лицензию отзовут по 115-му закону. И никому потом не объяснишь, что это не за финансирование терроризма, и даже не за обналичивание, а лишь за 2 не вовремя направленных сообщения из тысячи. Финансировал терроризм — это как клеймо.

В любом случае регулировать процесс «поджога» банков Центральному Банку в его нынешнем морально-этическом состоянии необходимо, потому что это, во-первых, дает нужную статистику по борьбе с отмыванием, а, во-вторых, если не может справиться с процессом лучше его возглавить. Как мы помним, вне пределов компетенции Центрального Банка лежит спрос участников экономической деятельности на обналичивание и отмывание денег. Он может быть либо созерцателем процесса, либо его участником. Но ничего с самим процессом он поделать не может. Центробанк предпочитает участвовать в качестве капитана команды.

Чем ближе к выборам, тем больше накал страстей. ЦБ судорожно бьётся за выполнение плана по отзывам лицензий. Надо всё больше отзывать, чтобы показывать руководству страны как пресекаются каналы незаконного финансирования будущих выборов. Точнее, чтобы отвлекать руководство страны на эту приманку.

В это самое время сам Центробанк с банками-нерезидентами выводит миллиарды долларов за рубеж, и вряд ли на предвыборный фонд для преемника нынешнего Президента.

Никто не задумался, что будет, если за несколько дней до выборов главы государства Центральный Банк вдруг вспомнит, что Сберегательный Банк России не создает адекватные резервы по кредитам и несвоевременно направляет в Федеральную службу по финансовому мониторингу сообщения, и отзовет у него лицензию? Миллионы безумных вкладчиков сметут на своем пути всё живое, а в это время в Кремль въедет на белом коне некто, в чьих интересах Центробанк откачивал миллиарды.

Я задумался.

 

По материалам газеты "Коммерсант"

АПН 19.01.07

 

О надзоре и надзирателях

Банкир Алексей Френкель, обвиняемый в организации убийства первого зампреда ЦБ Андрея Козлова, 26 января обнародовал второе письмо о злоупотреблениях российских чиновников. Текст послания вновь распространил президент Московской международной валютной ассоциации (ММВА) Алексей Мамонтов. 

 

Страхование или устрашение?

 

Согласно официальной версии Центробанка при отборе банков в систему страхования вкладов (ССВ) были отобраны устойчивые банки и «отбракованы» неустойчивые. Согласно его же неофициальной версии в ССВ были приняты банки, которые «не моют» деньги, а не допущены те, которые их «моют».

Реальность происходивших процессов при отборе банков ничего общего не имеет ни с первой, ни со второй версией.

Что касается первой версии, то не странно ли, что в ССВ попали 300 банков (из более чем 900) с отрицательным капиталом по международным стандартам финансовой отчетности (МСФО). А ведь это означает, что активов у этих банков меньше обязательств, что не может не представлять реальной угрозы денежным средствам вкладчиков. Что же до второй версии, то за бортом ССВ остались многие банки, которые никогда не работали в сколько-нибудь заметных объемах с наличностью. При этом в системе как-то вдруг оказались десятки банков, ничем другим как раз и не занимающиеся, кроме как «отмыванием» денег.

Объясняется это, по-видимому тем, что в регулирующем органе (и в «смежных» федеральных ведомствах) существуют влиятельные лоббисты, защищающие интересы «своих» банковских групп.

Техника лоббирования достаточно проста. «Заказчики» («кураторы» вышеуказанных банковских групп или их собственники) указывают, какие действия надо совершить на рынке, или какого конкурента убрать в целях усиления позиций «своих» банков. При отсутствии у ЦБ РФ формальных претензий к «заказанной» кредитной организации, формируется соответствующая справка от правоохранительных органов, которая становится основанием для принятия органами банковского надзора «мотивированного» суждения. При наличии хотя бы нескольких ошибок по линии Росфинмониторинга (за взаимодействие с ним отвечает член Комитет банковского надзора (КБН) и Совета Директоров ЦБ РФ В.Н. Мельников), у любого неугодного банка можно отобрать лицензию. Окончательное решение выносит всё тот же Комитет банковского надзора.

Действия КБН главным образом направлены не на повышение прозрачности банковской системы России (как это декларируется для внешнего употребления), а на эффективное лоббирование интересов аффилированных банковских групп.

Для того чтобы банк был признан годным для вступления в ССВ, его учет и отчетность должны быть признаны ЦБ РФ достоверными. Кроме того, он должен соблюдать обязательные нормативы, его финансовая устойчивость должна быть достаточной, и к нему не должны применяться принудительные меры воздействия.

«Достоверность учета и отчетности» — достаточно расплывчатое понятие, однако этим критерием для отбора банков ЦБ РФ пользовался редко. Соблюдение экономических нормативов, напротив, слишком четкое понятие, чтобы допускать почву для злоупотреблений.

Широчайшие возможности открываются для «мотивированной» оценки при определении достаточности финансовой устойчивости. Дело в том, что для положительной оценки по этому показателю, банк должен одновременно соблюдать 9 критериев, из которых два — показатели ПУ4 и ПУЗ — оценочные.

Для оценки ПУ4 и ПУЗ определены по 10 вопросов, по каждому из которых сотрудники ЦБ РФ «экспертным» путем должны выставить балл от 1 (хорошо) до 4 (плохо). Банк может считаться соответствующим критериям участия в ССВ, если средний балл составит 2,3 (две целых три десятых). Однако балл 2 определен Банком России как «в основном (как правило, достаточно полно; почти постоянно, почти всегда, почти в полном объеме)», а балл 3 как «частично (отчасти да, в некоторых случаях, недостаточно полно; отчасти да, не всегда, в некоторых случаях)». Таким образом, с учетом крайне размытой разницы между баллами 2 и 3, для того, чтобы банк попал в ССВ ему надо выставлять баллы 2, а чтобы не попал — баллы 3.

Таким образом, формальной основой для «мотивированного» приема банков в ССВ явилась расплывчатая граница для выставления баллов по показателям ПУ4 и ПУЗ, предусмотренным Указанием Банка России от 16.01.2004 № 1379-У.

Если этого аргумента было недостаточно для отсева ненужных банков, то применялся ещё один способ: прямо на заседании Комитета банковского надзора (КБН), который рассматривал вопрос о вступлении банка в ССВ, принималось решение о вынесении предписания неугодному банку. Это автоматически исключало банк из ССВ.

Таким образом, до начала приема банков в ССВ были заложены правовые основания для «мотивированного» отбора банков в ССВ.

В организационном плане непосредственно перед началом приема банков в ССВ в составе КБН произошли перестановки. В результате 7 членов КБН из 10 стали представлять надзорный блок ЦБ, подчиненный своему руководителю. В этих условиях мнения 3 остальных членов уже мало что решали. Такая конфигурация определяла изначально механизм по сути единоличного принятия решения, лишь сохраняя видимость коллегиальности.

Таким образом, до начала приема банков в ССВ были заложены не только нормативные, но и организационные основания для принятия «нужного» решения при отборе банков в ССВ.

При наличии правовых и организационных оснований для «правильного» принятия решений по отбору банков в ССВ, оставалось лишь определиться с «черным» списком — кто в неё не войдёт, и создать механизм для приема пожертвований от всех остальных.

С «белым» списком, то есть с теми банками, которые «по любому» входили в систему, все было понятно. В него практически полностью были включены ведущие госбанки, «дочерние» банки иностранных кредитных учреждений, а также банки-спонсоры чиновников, которые действовали на рынке обналичивания и предоставления услуг «нештатного» характера (серый импорт, вывод средств за рубеж, схемы ухода от налога и т.д.). По таким организациям до самых низов ЦБ РФ была доведена команда о «правильном» формировании материалов в КБН.

Все остальные банки автоматом попадали в категорию тех, кого можно было принять в ССВ в случае внесения ими «добровольных пожертвований», а также на тех, кто попадал в «чёрный список», то есть тех, кого надлежало не допустить в ССВ при любом раскладе (с последующим окончательным устранением с поля конкурентной борьбы).

Механизм приема пожертвований также был быстро налажен через Департамент лицензирования. Именно Департамент лицензирования, согласно положению Банка России от 16.01.2004 № 248-П, готовил заключения для КБН о соответствии или несоответствии банков критериям участия в ССВ.

Иные способы добиться положительного решения ЦБ РФ по вступлению банка в ССВ были практически закрыты. Для банков, изначально попавших в «черный» список, то есть составлявших конкуренцию аффилированным банковским группам, были блокированы все пути решения данного вопроса.

Сумма вознаграждения, как правило, зависела от размера банка. В банковских кругах считают, что рекорд принадлежит одному крупному московскому банку, который заплатил за вхождение в ССВ 5 млн. долл. США. Это была компенсация за то, что надзиратель «не заметил» дисбаланс на 1 млрд. долл. США между обязательствами и активами, представляющий явную угрозу для вкладчиков. За 1 млн. долл. США надзиратель «не заметил» ненадлежащие активы в капитале банка «….» (формально уставный капитал банка составляет 10 млрд. руб., однако в них нет ни копейки «живых» денег). Другому банку — «…» — пришлось выложить 600 тыс. долл. (по другим данным — 700 тыс.) за то, что он находился в списке конкурентов аффилированных банков на рынке обналичивания. Банку «…» вхождение в ССВ обошлось в 500 тыс. долл. США. Этот банк сначала попал в список вышеуказанных конкурентов за внушительный объём «обналички». Но отказ от таких операций и «пол-лимона» позволили чиновникам «передумать». Маленький областной «…..банк», активно занимающийся «обналичкой» через свой московский филиал (банк аффилирован с начальником ГУ ЦБ РФ по ….. области), получил отпущение грехов «всего» за 150 тыс. долл. США.

Банки Северного Кавказа, а также московские банки, принадлежащие выходцам из этого региона, платили по 200 тыс. долл. США, хотя в отдельных случаях суммы достигали и 1 млн. долл. США.

Механизм приема банков в ССВ работал безотказно. Принимали всех, кто не был в «черном» списке и платил.

Вся эта «идиллия» была нарушена лишь однажды. Небольшой московский банк N, вступивший в ССВ одним из первых, заплатил «стандартные» 200 тыс. долл. США. Перед этим в банке была проведена инспекционная проверка из Московского ГТУ. МГТУ никаких существенных денег за ССВ не получало, а выполняло лишь указания с Неглинной «правильно оформить» или «заблокировать» тот или иной банк. В соответствии с указаниями сверху, проверка не нашла нарушений в деятельности банка. Проверяющие не задались вопросом, на чем может зарабатывать банк, у которого в кассе находится 145 млн. рублей из общей суммы активов 200 млн. рублей (деньги, лежащие в кассе, как известно, доход приносить не могут). Вскоре разразился служебный скандал: один московский банк письменно пожаловался на нечистоплотных проверяющих из МГТУ за то, что они вымогали у него взятку. Совету Директоров ЦБ РФ пришлось принять решение о повторных проверках в тех банках, которые проверяли вышеуказанные проверяющие. Такая повторная проверка обнаружила 5 июля 2005 года в банке N недостачу в кассе на 90 млн. рублей. Так как банк вступил в ССВ всего 3 месяца назад, а деньги уже были получены, скандал попытались «замять»: банку предложили в течение двух недель (!) показать недостающую сумму. Для маленького банка, который, очевидно, всегда «рисовал» эту сумму в своем балансе для красоты показателей, такое предложение оказалось невыполнимым. Пришлось 20 июля у банка отозвать лицензию. «Проверяющие», кстати, по-прежнему работают на своих местах.

6 июля 2005 года, на следующий день после обнаружения недостачи в кассе банка N Председатель КБН обратился к руководителю МГТУ с вопросом, почему они так плохо проверяют банки, что допускает передачу недостоверной информации об их состоянии на Неглинную. Так как начальник МГТУ не мог не знать, откуда ранее исходила команда «правильно оформить» итоги проверки, он отреагировал на претензию просто: дал указание своему управлению писать в заключениях обо всех недостатках банков и максимально быстро выдавать им предписания, с тем, чтобы они, заплатив штраф, выходили на КБН с уже оплаченной индульгенцией, то есть без формальных претензий.

Отдавая такое указание, руководитель МГТУ сыграл на растущем в аппарате Центрального Банка (от Неглинной до территориальных учреждений) раздражении, что рядовым сотрудникам аппарата приходится заверять своей подписью заключения по команде сверху, а деньги за это получает человек, который принимает решения, прикрываясь этими заключениями и «принципом коллегиальности» банковского надзора. То есть чиновники на местах «бесплатно» подписывают недостоверные, заказанные заключения, а Неглинная только получает деньги, не неся при этом никаких рисков.

В общей сложности за период приема банков в ССВ урожай радетелей «наведения порядка в банковской системе» составил по разным оценкам до 250 млн. долларов США.

 

«Немотивированно» осужденные

 

Существует мнение, что идея «мотивированных суждений» была вмонтирована в российскую систему банковского надзора не без участия экспертов Добровольческого корпуса по оказанию финансовых услуг (США). Ни «эксперты», ни их адепты в ЦБ не могли не осознавать, что при том уровне коррупции, которая существует в России, практика «мотивированных суждений» породит чудовищный всплеск мздоимства во всех структурах Центрального Банка. Так и произошло. За последние годы «мотивированность суждений» проникла во все сферы надзорной деятельности. Если изначально она применялась только для оценки качества активов (что, по существу, приближало ее к аудиторскому заключению), то в настоящее время «мотивированно» оценивается любая сфера деятельности банка.

Вся нормативная база ЦБ РФ после 2002 года перерабатывается в сторону определения более размытых критериев, чем ранее, что открывает широкий путь для вынесения «мотивированных» суждений чиновниками ЦБ.

Наиболее ярко «мотивированная» практика проявляется в секторе, который заявлен как основной в деятельности надзора — борьбе с отмыванием денег. Документы, которые после 2002 года издал Центробанк, и которые как-либо определяют признаки отмывания денег, носят характер исключительно рекомендательных писем. Эти письма не являются нормативными актами, за их нарушение не предусмотрено никакой ответственности.

Таким образом, смысл развития нормативной базы и практика ЦБ РФ по формированию «мотивированных» суждений состоит в наполнении решений чиновников ЦБ РФ реальной «мотивацией».

Небезынтересна, кстати, в этой связи такая пикантная деталь. Во всех учреждениях Центрального Банка достаточно жесткая пропускная система. И только в одном месте — в главном подъезде здания на Неглинной, 12 — нет ни металлодетекторов, ни каких-либо устройств для «просвечивания» содержимого того, что вносят и выносят.

Крупным оператором на рынке «обналички» является X-банк, аффилированный с одним из ключевых лиц в надзоре. Известен случай, когда московский банк…., желающий вступить в ССВ, направил своего «посланника» со скрытой камерой в X-банк. «Посланник» попросил «обналичить» ему некоторую сумму и сделал скрытую запись своей беседы с персоналом. Кассета с записью была передана вышеуказанному высокому «надзирателю», после чего банк ….. уже на ближайшем заседании Комитета был принят в ССВ.

Несложно посчитать, что при нынешнем уровне комиссионных (за последние годы их цена выросла в 5-7 раз, а оборот только увеличился) за обналичивание денежных средств, «крышевание» этого вида операций приносит его «кураторам» до 100-120 млн. долларов США «чёрного нала» ежемесячно.

Для тех, которые пытаются влезть на этот рынок «без спросу», существует широкий арсенал средств, начиная от разговора «по понятиям» в кабинете соответствующего чиновника до отзыва лицензии и заведения уголовного дела. Нормативная база, как это уже было отмечено выше, позволяет.

Так в стране сформировался управляемый рынок «обналички», что обеспечивает устойчивый высокий доход его надзирателям и является базовым условием для плодотворной «работы» с другими властными структурами.

 

«Спросите раковую опухоль, — почему она растёт?»

 

Как уже было выше отмечено, для построения коррупционного бизнеса и осуществления необходимого лоббирования коммерческих интересов необходимо постоянно формировать «под себя» законодательное поле.

Только возможность постоянно формировать федеральные законы в ключе расплывчато-расширительных полномочий Центрального Банка позволяет дальше формировать в таком же ключе инструкции и положения ЦБ, что дает широкую питательную среду для коррупции.

В этой связи имеет очень важное значение «работа» с законодателем, правильная регистрация нормативных актов в Минюсте, получение комфортных заключений в правительственных учреждениях.

Механизм работы с судебными инстанциями мало чем отличается от механизма работы с вышеуказанными властными структурами. Широко известна фраза, ставшая девизом для оценки качества работы Юридического департамента ЦБ: «Центральный банк не проигрывает суды, Центральный банк проигрывает инстанции». Известна также и другая цитата, характеризующая степень циничного отношения ЦБ к судам. Когда после выигрыша банком дела о неправомерности отказа ЦБ принять его в ССВ, председателя КБН журналисты спросили, допустят ли теперь этот банк в систему страхования, он, усмехаясь, ответил в том духе, что «Может быть у нас теперь суды и банковским надзором займутся?».

Очень важной составляющей работы с судами является выгодный для ЦБ РФ режим работы с нормативно-правовой базой, так как Центробанк является органом, имеющим право издавать собственные нормативные акты.

В результате сформированного нормативного комплекса расплывчатых формулировок, большинство дел с участием ЦБ РФ попадают в категорию т.н. оценочных. Именно это обстоятельство позволяет эффективно «воздействовать» на судебные органы для принятия решений в пользу ЦБ РФ.

Со сменой в январе 2005 года Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ ситуация заметно осложнилась, так как эта смена повлекла за собой смену руководителей судов на других уровнях и, как следствие, разрушение налаженных коррупционных связей. В итоге Центробанк стал значительно чаще проигрывать судебные процессы.

Необходимую поддержку в борьбе с конкурентами аффилированных банковских групп обеспечивают и силовые органы, тесно взаимодействующие с Управлением безопасности ЦБ РФ в центре и в субъектах Федерации. Через них по регламенту проходят все документы банков и их руководителей, что позволяет в нужный момент вернуть по команде сверху бумаги с отрицательной резолюцией.

Фактически все изложенное в этом материале — это описание системы коррупции в высоком регулирующем органе и вокруг него. Так как сотрудники Центрального Банка не являются государственными служащими, то к ним, формально говоря, даже не может быть применим термин «коррупция», чем они с успехом для себя и пользуются.

Кроме того, как показали факты последних коррупционных скандалов, работники ЦБ РФ в них крайне редко бывают замешаны. Это объясняется тем, что у ЦБ всегда имеется возможность «вытащить» любого своего сотрудника, используя гигантский административный и иной ресурс. Не последнюю роль играет и постоянная демагогическая ссылка на независимость ЦБ, трактуемая порой как неприкосновенность его сотрудников.

В Положении Банка России от 09.06.2005 № 271-П перечислен перечень основных видов документов, которые рассматривают учреждения Центрального Банка при принятии тех или иных решений. По каждому из этих видов существуют «расценки», которые в последние два года имеют тенденцию к заметному росту. Причин три: нормативная база становится все более расплывчатой, «мотивированность» суждений применяется всё чаще, риск же ответственности за принятие произвольных, субъективных решений при этом всё меньше.

Коррупционные проявления были в ЦБ и прежде, однако именно в последние два-три года они выросли в целостную систему и достигли невиданных масштабов.

 

"Финанс", 27.01.2007

 

ЧЬИ ВЫ БАНКИ БУДЕТЕ

(третье письмо)

 

Высокопоставленными лицами в ЦБ РФ лоббируются интересы четырех банковских групп:

1) Крупные госбанки, занимающиеся «обналичкой». Заинтересованность у коррумпированных чиновников здесь чисто коммерческая, - в доле от объема операций. При этом, как уже не раз уже отмечалось, нормативная база ЦБ по «борьбе» с «обналичкой» предоставляет широкие возможности для контроля этого сектора «услуг», если, конечно, «обналичиванием» занимаются «свои» банки.

Широко известно, что лидерами данного рынка являются крупные «С» банк [Сбербанк] и «В» банк [Внешторгбанк]. «Прикрытие» в «С» банке организовано децентрализованно, на уровне региональных управлений, филиалов и отделений. Как следствие, именно «С» банк лидирует по числу уголовных дел, открытых по фактам отмывания денежных средств против различных сотрудников этой кредитной организации.

В отличие от «С» банка в «В» банке работа по «обналичке» выстроена организованно, под руководством старшего вице-президента - члена правления банка К.Г.К. [Константин Геннадьевич Кожевников]. Взаимодействие с руководством ЦБ РФ осуществляется путем регулярных отчислений от соответствующих оборотов в указанные адреса. Ни одного уголовного дела против сотрудников «В» банка не заведено (хотя в последнее время появились сведения, что одно такое дело начато, но более подробная информация не известна).

2) Группа т.н. «дочек» иностранных банков, в числе которых и банк «Р», принадлежащий группе российских бизнесменов и находящийся, по сути, во франчайзинге.

14 июля 2006 года Россия и США договорились о том, что при вступлении РФ в ВТО будет исключена возможность открытия в стране филиалов иностранных банков. В обмен был «сдан» рынок страховых услуг. Незадолго до этого, с 5 по 11 апреля 2006 года первый зампред ЦБ летал в США. Результатом той поездки был звонок в Москву из Вашингтона о том, что он сможет договориться с американской стороной по условиям вступления России в ВТО по финансовому сектору на приемлемых для России условиях. Тот звонок имел большое значение персонально для высокого переговорщика. Именно под это обещание договориться с американцами по ВТО его и утвердили на второй срок полномочий 19 апреля 2006 года. Казалось бы, всем хорошо: довольны американцы - их человек сидит в ключевом кресле первого зампреда ЦБ РФ, довольна Россия – её условия вступления в ВТО приняты, доволен сам фигурант - он получил желанное назначение.

Однако всё не совсем так. Когда руководитель ЦБ летал в США, он пообещал тамошней стороне пролоббировать в Госдуме смягчение (вплоть до отмены) статьи 18 Закона «О банках и банковской деятельности». Эта статья устанавливает ограничения на присутствие иностранных банков в банковской системе России. Снятие таких ограничений даже притом, что филиалы иностранных банков будут по-прежнему запрещены в России, позволит их «дочкам» через несколько лет контролировать львиную долю банковского рынка России (как это и произошло уже в т.н. странах с экономикой переходного периода).

3) Группа коммерческих банков, занимающихся в крупных объёмах т.н. «обналичкой», либо серыми импортными схемами. Есть сведения о том, что в некоторых из этих банков высокопоставленные сотрудники ЦБ имеют свои доли в бизнесе.

Как известно, А.А.К. [Андрей Андреевич Козлов] всегда находился в дружеских отношениях с бывшим руководителем банка «МЕНАТЕП» А.Ю.З. [Александр Юрьевич Зурабов]

Генеральная Прокуратура России, в рамках расследования обстоятельств дефолта 1998 года, установила, что А.А.К. в период перед дефолтом предоставил банку «МЕНАТЕП» инсайдерскую информацию, что дало тому возможность избавиться от пакетов ГКО непосредственно перед кризисом.

Данный эпизод, кстати, - один из немногих, которые расследовала Генеральная Прокуратура России по деятельности А.А.К. В частности, она установила то, что А.А.К. и его близкие родственники сами как частные лица играли на рынке ГКО.

Как автор пирамиды ГКО А.А.К. воспринимается в общественном сознании как один из виновников дефолта 1998 года.

В приложении к Постановлению Совета Федерации от 17 марта 1999 года № 113-СФ «Об итогах работы Временной комиссии Совета Федерации по расследованию причин, обстоятельств и последствий принятия решений Правительства Российской Федерации и Центрального банка Российской Федерации от 17 августа 1998 года о реструктуризации государственных краткосрочных обязательств, девальвации обменного курса рубля, введения моратория на осуществление валютных операций капитального характера» А.А.К. перечислен в перечне лиц, которым не рекомендуется занимать государственные должности.

Когда в 1999 году А.А.К. покинул Центральный Банк, А.Ю.З. помог ему устроиться работать сначала в «Русский Стандарт», затем в «Аэрофлот», куда впоследствии перешёл работать сам. В банковских кругах до сих пор ломают голову над тем, кто помог вернуться в ЦБ столь одиозной фигуре, как А.А.К. Одна из версий состоит в том, что ему помог именно А.Ю.З. через своего бывшего патрона М.Ю.Х. [опечатка в источнике - МБХ - Михаил Борисович Ходорковский], - весьма влиятельной тогда фигуры не только в нефтяном бизнесе, но и в коридорах власти. В любом случае факт остаётся фактом. После ухода в отставку В.В, Геращенко и прихода С.М. Игнатьева, А.А.К. в апреле 2002 года был вновь назначен первым заместителем председателя Банка России.

Вскоре ему удалось установить достаточно тесные связи с некоторыми ключевыми сотрудниками Администрации Президента РФ. В этом ему, в частности, помог и глава «О» банка И.В.К.[Игорь Владимирович Коган]

В итоге заключенной в 2003 году негласной сделки, А.А.К. получил долю в бизнесе «О» банка [Оргрэс-банк] и родственном ему «РЕ» банке [Росевробанк] (принадлежат выходцам из бывшего «Торибанка»). Руководство же этих банков с этого момента приобрело безоговорочную поддержку в ЦБ. При этом «О» банк занимается «обналичкой», а «РЕ» банк - серыми импортными схемами (в частности через таможенный терминал «Лесной»). Один из этих банков, помимо всего прочего, получил возможность выдвинуть своего сотрудника (Е.И.М [Елена Игоревна Музыка]) на одну из самых «хлебных» позиций в Департаменте лицензирования ЦБ, что было немаловажно для всех участников сделки накануне предстоящей кампании по приёму банков в ССВ.

Кроме постоянных источников доходов от вышеуказанных банков высокие «надзиратели» получают свою долю и от иных «бизнесменов». А именно от лиц, которые покупают банки с целью «обналичивания» через них десятков миллиардов рублей за короткий период, после чего у банка отзывается лицензия. Так, одна только операция «под кодовым названием» «Роскомветеранбанк» принесла всем участвовавшей в ней сторонам (ЦБ, ДЭБ МВД и самим владельцам банка) 1,765 млрд. руб. или более 60 млн. долларов США. Всего за месяц (!). Понятно, что владельцы банка не стали опротестовывать решение ЦБ РФ об отзыве лицензии, ЦБ РФ также не стал обращаться в правоохранительные органы, а ДЭБ МВД РФ, не получив сигнала, не увидел никаких нарушений законности.

Схема Роскомветеранбанка постоянно тиражируется. В каждый момент времени в банковской системе действует 4-5 «подожженных» банков. «Поджог» начинается с одобрения председателя КБН, затем ведомство его «соратника» В.Н.М. [Виктор Николаевич Мельников] долго (в течение 2-3 месяцев!) «анализирует» деятельность банка. Весь этот период специалисты по «обналичке» завозят откат «на Неглинную». В момент завоза очередного отката им однажды говорят «хватит». Оборот сворачивается в один день, после чего у пустого (без денег) банка отзывают лицензию. Затем ЦБ РФ объявляет, что выявил очередного нарушителя.

Только от этого их не становится меньше.

Таким образом, усилиями регулятора сформировался управляемый им рынок «обналички», что обеспечивает устойчивый высокий доход его «крышевателям» и является базовым условием для плодотворной «работы» с Федеральным Собранием, судебными инстанциями, силовыми органами и высшими эшелонами власти.

4) Группа банков из Северного Кавказа, а также московских банков, либо возглавляемых выходцами из этого региона, либо тех, в которых они осуществляют свои главные «бизнес-проекты».

Так, принадлежащий, по некоторым сведениям, Дж. Соросу «КМ» банк специализируется на выдаче потребительских кредитов населению. Банк достаточно активно осваивает российские регионы, уделяя значительное внимание Северному Кавказу. Несколько лет назад банк обратился в ЦБ РФ с просьбой разрешить ему выдавать потребительские кредиты населению без открытия счетов, то есть без идентификации заемщиков. Такой порядок противоречит установленным правилам. Зная это, председатель КБН предложил Совету Директоров ЦБ внести соответствующую поправку в Инструкцию Банка России, но она не была принята. Тогда он потребовал от Начальника МГТУ выдать «КМ» банку индивидуальное разрешение. Тот отказался. Тогда председатель КБН выдал этому банку индивидуальное разрешение сам и впоследствии продлевал его три года кряду. Всё это время он продолжал лоббировать внесение необходимых изменений в законодательство, несмотря на сопротивление как в самом ЦБ, так и в Росфинмониторинге. Позиция последнего была понятна: в случае отмены идентификации заемщиков, особенно в регионах Северного Кавказа, появится возможность легально финансировать террористические группировки. Тем не менее, «КМ» банк, получив индивидуальное разрешение еще за полтора года до событий в Беслане, приступил к раздаче крупных сумм наличных анонимным получателям в южных регионах России. По этому каналу финансирование террористических группировок продолжается уже несколько лет.

Известно, что практически все банки т.н. «южного региона» попали в ССВ с первой попытки. Московские банки, принадлежащие выходцам из этого региона, также в полном составе вошли в ССВ, правда, часть со второй, а часть с третьей попытки. При этом хорошо известно, что плата за вхождение кавказских банков в ССВ была установлена достаточно щадящая - 200 тысяч долларов с одного банка. И только банку «С», принадлежащему известному бизнесмену М.С., пришлось заплатить 1 миллион долларов. Но этот случай - скорее исключение. Адекватно оценивая, сколько «С» получает от лотерей, казино и «обналички», господа из надзорного блока просто не могли установить ему столь низкую, стандартную цену вхождения в ССВ «из морально-этических соображений».

Однако безусловным является тот факт, что со всеми вышеуказанными банками руководство ЦБ РФ договорилось.

Причины такой сговорчивости просты:

- ни один из этих банков не составляет конкуренцию банкам - «спонсорам» чиновников ЦБ, и потому у них можно принять деньги, пустив их в ССВ и не нанеся при этом ущерба своим так сказать «дойным коровам».

- «бизнес» надзирателей ЦБ, основанный, по сути, на «крышевании» банков, занимающихся «обналичкой», и на лоббировании их меркантильных интересов, предполагает необходимость криминальной защиты; её и обеспечивают представители этнических группировок.

Последнее, кстати, ярко иллюстрируется фактом убийства бывшего владельца «Содбизнесбанка» и «Кредиттраста» А.Ю. Слесарева, которое по наиболее распространенной в банковских кругах версии было заказано ключевыми фигурами в «регулирующем» ведомстве.

Необходимым звеном в создании коррупционного пространства является возможность его «оратаям» формировать «под себя» законодательное поле.

В этой связи первостепенное значение имеет «работа» с Федеральным Собранием.

По имеющимся данным, основными «контрагентами» «бизнесменов» в законодательных органах являются Комитет по кредитным организациям и финансовым рынкам ГД (председатель В.М. Резник, заместитель председателя А.Г. Аксаков) и Комитет СФ по финансовым рынкам и денежному обращению (председатель С.А. Васильев).

Необходимую поддержку идеям регулятора оказывают также Комитет СФ по бюджету (председатель - Е.В. Бушмин) и Комитет ГД по бюджету и налогам (председатель - Ю.В. Васильев).

Указанные лица имеют также возможность обеспечить поддержку всех необходимых заинтересованным лицам инициатив ведущей в ГД политической фракцией. Известны случаи, когда при голосовании по наиболее важным законопроектам (поправки в Закон «О Центральном Банке», Закон «О страховании вкладов») эта помощь была весьма и весьма существенной.

Важной составляющей работы с Федеральным Собранием является наличие положительных заключений от Правительства РФ. Здесь ключевую скрипку играет Департамент финансовой политики Министерства финансов (руководитель - А.Л. Саватюгин).

Наконец, неотъемлемой частью формирования «правильного» законодательного поля является регистрация нормативных актов ЦБ РФ в Министерстве юстиции. Работа с Минюстом столь же бескорыстна, как и с Федеральным Собранием, что позволило ЦБ РФ зарегистрировать через Минюст значительное число своих нормативных актов, противоречащих или не соответствующих федеральным законам.

Таким образом, сформированный (см. выше) постоянный источник финансирования дает возможность в случае необходимости подпитывать всё новые и новые инициативы регулятора на законодательном уровне.

Механизм работы с судебными инстанциями мало, чем отличается от механизма работы с Федеральным Собранием и другими госорганами. Основными элементами работы с судами являются:

- демагогия (в случае с Федеральным Собранием это может быть

«удобство населения», в случае с судебными органами - «защита интересов кредиторов и вкладчиков»);

- деньги (постоянно действующий канал передачи вознаграждений от

юридического департамента на необходимые уровни принятия судебных решений);

- запугивание (угроза «проплаченного» вынесения вопроса на квалификационную коллегию, если судья вынесет неугодное решение).

Хорошо известно, что руководство КБН лично и не один раз наносило визиты на все уровни судебной иерархии с целью склонить суды к «взаимовыгодному сотрудничеству». Наиболее успешно это получается пока на уровне Федерального арбитражного суда Московского округа (кассационная инстанция), руководитель которого возглавляет суд с 1995 года. Её не коснулась кадровая чистка, проведенная новым Председателем Высшего Арбитражного Суда РФ. Именно ей принадлежит хорошо известная в судебной системе фраза «пусть Центробанк сам разбирается с банками», которую она сказала в феврале 2006 года на совместном Президиуме судов трех уровней.

Таким образом, сформированный коррупционерами постоянный источник финансирования и выстроенная законодательная база даёт возможность обеспечивать поддержку в судах необходимых решений для развития их бизнеса.

Силовые органы задействуются в основном в борьбе с конкурентами банков – «спонсоров». В этой связи ключевой организацией является Департамент экономической безопасности (ДЭБ) МВД РФ, первый заместитель начальника которого К.А.П. [К.А. Перцхалава] находится в тесных отношениях с заместителем председателя ЦБ РФ В.Н.М. [Виктор Николаевич Мельников]

Схема «работа» проста. По «наводке» В.Н.М. бойцы ДЭБ МВД РФ приходят в тот или иной банк и изымают там неучтенную наличность (удается не всегда). На следующий день в банк приходит проверка Главной инспекции кредитных организаций (ГИКО) и фиксируют результаты погрома. Затем К.А.П. [Перцхалава] делает банку предложение, от которого трудно отказаться (см. пример с Роскомветеранбанком), либо отказывается от переговоров, если приход ДЭБа нужен В.Н.М. [Мельникову] для отзыва у банка лицензии.

Немаловажную роль играет и Управление «К» ФСБ. Это подразделение, в частности, собирает доносы как от недовольных акционеров (участников), клиентов, сотрудников банков, так и от платных информаторов. Естественно, Управление «К» (до смены руководства в этом подразделении) пускало свою информацию в ход только в случаях, когда это было необходимо В.Н.М.. Такая избирательность могла достигаться, как и в случае с ДЭБ МВД РФ, только при наличии налаженных коммерческих связей с руководством Управления.

Наконец, с учетом достаточно ярко выраженной криминальности вышеуказанной группировки, необходимым элементом ее деятельности является слежка и прослушивание телефонных переговоров в коммерческих интересах. В тех случаях, когда эти действия не удается осуществить за государственный счет (скажем, в рамках оперативной разработки того или иного неугодного банкира), их осуществляет Управление безопасности ЦБ.

Выше достаточно подробно раскрыт механизм работы коррупционной группы. Обеспечены методологическая поддержка (в том числе через Добровольческий корпус по оказания услуг), выстроена спонсорская помощь из небанковского и банковского секторов, гарантировано содействие криминальных кругов, судов и силовых структур, сформированы необходимые законодательное поле и организационная структура, налажены источники финансирования.

Для завершения построения всей системы необходима поддержка и на самых верхних этажах власти, то есть в коридорах Кремля.

Схема этого взаимодействия выстроена по одной линии, через председателя правления «О» банка И.В.К.[Игорь Владимирович Коган], по другой линии через близкого доверенного лица А.А.К., руководителя банковского объединения Г.А.Т.

В обоих случаях механизм выстроен достаточно просто: частное лицо контактирует с сотрудником администрации, что позволяет наполнить этот контакт необходимым материальным содержанием.

При наличии лиц, осуществляющих сбор пожертвований совершенно нет необходимости лично передавать чемоданы с деньгами заинтересованным чиновникам. Известно, что в последние годы широкую распространенность получил способ «заноса» безналичным порядком, путем перечисления денежных средств на счета в иностранных банках.

 

"Новые Известия", 6 февраля 2007.